Грэм Джойс - Темная сестра

— Это уж как пожелаешь. Какое-нибудь подношение. Цветы — цветочки-то они любят. Или подари ей удовольствие, которое в следующий раз испытаешь с мужчиной! — Старуха затряслась от гикающего смеха, а ее палка застучала по полу. — Глядишь, это ей еще больше понравится! Хе-хе!

Мэгги подождала, пока старуха отсмеется.

— Если уж об этом зашла речь, нет ли у вас какого средства, чтобы восстановить мужскую силу?

— Ну конечно, — колко сказала Лиз, — и я знаю, для кого тебе это надобно!

«Бедный Эш, — подумала Мэгги, — ему и невдомек, в каком тоне мы о нем говорим». Но она верила, что сумеет ему помочь, к тому же у Лиз такая невероятная интуиция...

Разговор о подарках напомнил Мэгги, что она принесла хозяйке бутылочку хереса. Она забыла ее в машине и послала за ней Эми, а сама решила сходить в туалет — холодный, затянутый паутиной кирпичный сортир в дальнем конце сада.

Незамеченный, Сэм подполз под занавеску, отгородившую кладовку Лиз от кухни. Пыльная ткань опустилась у него за спиной, а медные кольца, на которых занавеска крепилась к карнизу, еле слышно звякнули. Мальчик помнил, что старуха велела ему держаться от кладовки подальше. Но ему хотелось посмотреть.

В кладовке было прохладно. Прохладно и тихо. Мальчик сел на каменный пол и осмотрел все вокруг от пола до потолка. Плотно заставленные полки так и ломились от припасов. Повсюду — бесчисленные бутыли и банки; те, что ближе к потолку, покрыты пылью, а те, что на холодном каменном полу, — затянуты паутиной. Здесь были стеклянные банки и каменные посудины; бутылки зеленого и коричневого стекла; гигантские банки для солений; эмалированные кувшины и керамические бочонки; горшки и оплетенные бутыли; урны, фляги, вазы и банки со съемной крышкой; они теснились на полках, словно пытаясь отвоевать себе больше места.

На некоторых банках этикеток не было, другие банки были с этикетками, подписанными от руки, на третьих все еще виднелись оригинальные этикетки — выцветшие, отслаивающиеся, липкие от пролитого. В стеклянных банках, чье содержимое можно было видеть, старуха держала черные и желтые бобы, а также варенья и консервированные фрукты или же порошки необычных расцветок и сушеные листья.

Сэм дотронулся до пробки бутылки, стоявшей на полу. Пробка вывалилась, покатилась по полу у него под ногами и вдоль батареи бутылок, стоящих в дальнем углу кладовки. Мальчик хотел было броситься за пробкой, но его отвлек острый запах, повеявший из открытой бутылки. Он подошел к бутылке и принюхался: пахло чем-то вроде вишневого лимонада, сладким, приторным, и в то же время у Сэма защипало в носу, точно от запаха дезинфицирующего средства. Он отхлебнул совсем чуть-чуть — жидкость оказалась очень кислой. У него заслезились глаза. Мальчик увидел, что бутылка источает пар: коричневая лента вилась в воздухе, проплывая у него под носом и медленно двигаясь в другой конец кладовки.

Теперь кладовку переполняли ароматы. Одни казались знакомыми, о других Сэм понятия не имел; насыщенные, резкие запахи и острое, пряное благоухание. Чеснок и ириски. Уксус и ваниль. Лимон и солод. Сотни запахов, просочившихся из стеклянных банок и бутылок. Воздух был наполнен лентами запахов, тусклыми и тонкими. Словно серпантин, они медленно струились в воздухе, кружась, переплетаясь, уплывая прочь.

Внезапно уголком глаза Сэм уловил какое-то движение, какую-то возню в дальнем углу кладовки. Мальчик обернулся. Из-за каменной бутыли на него уставилась большая серая крыса.

Она смотрела на него блестящими черными глазками. Глубокими черными омутами. Крыса подняла толстую голову, пошевелив усами и показав Сэму потрескавшиеся желтые зубы. Мальчик почуял запах животного — жаркое, грязное зловоние грызуна. Он попытался отвернуться, но застыл на месте, завороженный.

Крыса вылезла из-за каменной бутылки, и Сэм увидел у нее на спине крошечную тетю, размахивающую палочкой, — с этой тетей он уже встречался. Он видел ее в саду: тогда она тоже ездила на крысе. Это та самая тетя, что украла у него куклу. Та самая, что звала его прыгнуть через перила в «Золотом пассаже».

Попался! Он хотел крикнуть, но боялся даже пошевелиться. Где же мама? Куда подевалась Эми? Сэма словно парализовало. Как только тетя появилась, в ушах у него загудело, а в воздухе возникла вибрация. Ленты запахов, все еще видимые, затрепетали и скукожились. Банки и бутылки на полках задрожали и энергично загудели, опрометчиво продвигаясь к краю. Содержимое банок тряслось с таким грохотом, что Сэм поднял глаза и увидел, как на каждой полке дрожат банки, кувшины, фляги и бутылки, готовые вот-вот на него обрушиться.

И содержимое банок стало другим. Огромная банка с черными и желтыми бобами оказалась наполнена живыми, свирепыми, жужжащими осами. Банка с засушенными ветками стала клубком черных сороконожек, машущих Сэму своими лапками. Банка с консервированными фруктами превратилась в человеческое лицо, лицо мальчика, втиснутое в банку так, что его нос и губы прижимались к стеклу, точно пиявки, а глаза медленно моргали. Все эти банки были готовы упасть с полок.

И упали. Сначала стеклянная банка с раскаленной добела звездой свалилась с полки и разбилась о каменный пол — издав едкое шипение, звезда погасла. Стали падать бутылки, оставляя лужицы пузырящейся, дымящейся крови. Потом разбилась банка слева от Сэма, и к его ногам посыпались члены маленьких мальчиков. Вся кладовка рушилась вокруг него. Гул все нарастал, но тут у Сэма за спиной отдернулась занавеска.

— Ну-ка, это еще что?

Старая Лиз склонилась над ним. Она запустила свои артритные когти в его плечи. Он поднял на нее глаза и увидел, как ее язык вытянулся на невероятную длину. Старуха мгновенно втянула язык и что-то выплюнула — боб, который с огромной скоростью улетел в дальний конец кладовки и попал прямо в крысу. Сидевшая у нее на спине тетя мигом исчезла, а крыса удрала. Банки перестали дрожать, а цветные ленты запахов испарились.

Сэм в ужасе побелел. Его лицо исказилось от крика, который он боялся издать. Лиз притянула его к себе, он обнял ее и спрятал голову в складках ее старых юбок, а его хныканье перешло в истерический плач.

— Тише-тише. Тише-тише. Теперь ты узнал. Теперь ты узнал, что у Лиз в кладовке. — Она ласково потрепала его по волосам. — И теперь мы знаем, правда же? Мы знаем, что упустили эту мелкую, верно? Но мы ничего не скажем, верно? Потому как у твоей мамы и так дел по горло, верно я говорю? А теперь успокойся.

Сэм показал на разбитые банки с вареньем и консервированными фруктами, лежащие на каменном полу.

— Это не я. — проревел он. — это не я.

— Мы знаем. Мы знаем, кто это сделал. Успокойся, пока твоя мамочка не увидела.