Эфраим Тзимицу - Осколки, острые, как ножи

Вынырнув из черной пелены сна, он увидел рядом с собой пухленькую, но при этом очень миловидную девушку, в белом халате. «Медсестра» — понял он.

Заметив, что Немрот очнулся, или, быть может, вернее было бы сказать проснулся, она повернулась к нему.

— О, наш птенец проснулся — улыбнулась она.

— Птенец? — удивился Немрот.

— Ну, да, птенец. Вот потом подрастешь, и станешь уже здоровой зверюгой. А пока так, птенчик — хихикнула она. Что странно, несмотря на казалось бы обидные слова, она произносила их совсем не как оскорбления, да и не звучали они обидно. Просто она информировала его о текущем положении дел.

— Ладно, птенец, так птенец. Скажи, а ты тут…

— Я врач здешний. Латаю ватажников, когда поцарапаются где — улыбнулась она ему. Ага, ясно, значит она даже не медстестра. И внешне она была похожа на… Неважно.

— А я вот новый, Немрот, вот…

— Знаю, знаю, все про тебя знаю — хихикнула девушка — Мне Варка все рассказал. Как ты тут и что. Мне он тебя залатать велел, чтобы ты готов был к очередной вылазке в руины за разным ценным и не очень барахлом. Вот только не знаю, где ж тебя латать, птенец… — задумчиво произнесла она, изучая показания медицинских приборов, которые негромко гудели у его койки.

— А что не так?

— Да как тебе сказать… Ты физически, ну телом все в норме, вроде как… Нет, точно в норме, я то уж знаю, сколько уже таких, как ты чиню. Прямое попадание из пушки. Да тебе ведь, помню в живот угодили, помню, как тебя сюда приволокли. У тебя там просто армагедец был в животе то… Ни одного целого органа, от разрывного… Все органы в труху, думала ты помрешь прям на месте, странно было, что тебя вообще дотащить смогли. А ты вот нет, выжил. А теперь вообще, ни царапинки, хотя четыре дня всего прошло. Странно, как так… Что случилось, как так? Ты откуда такой взялся Немрот? — прищурившись спросили она у него.

— Знаешь…

— Ваниа.

— Ваниа, я не помню вообще ничего, как я туда попал в храм тот… Что до того было… Вот не помню вообще ничего.

— Хм, ну оно и немудрено. Ладно, ты конечно, как хочешь, но я таки Варке расскажу про тебя… Он пусть думает, что тут делать.

— А что он сделает? — тревожно спросил Немрот, еще не хватало чтобы…

— Да ничего особо не сделает. Ты же теперь ватажник, он за тебя горой будет, благо сам пригласил. Но, все таки… Нет, ты человек, это точно…

— То есть, что ты хочешь сказать, мол, я человек?

— Ну, как тебе сказать, Немрот — задумчиво прикусила нижнюю губку Ваниа, став из просто миловидной необыкновенно соблазнительной — Тут местная фауна знаешь может… Ну, они на человечинку жадные… Иные, слышала прикидываются людьми… Потом знаешь…

— А ты уже таких видела?

— Нет, не видела, но читала много. Это моя обязанность, как врача, знаешь ли.

— Так, что теперь делать? — допытывался Немрот.

— Что, что да ничего! — отмахнулась Ваниа — Скажу Варке, он пусть думает, я свое заключение уже дала считай, он пусть думает.

— Какое заключение?

— Что ты человек, только у которого память отшибло, и заживает на нем все, как на не знаю ком.

Сказав так, Ваниа повернулась и вышла из комнаты, или быть может, вернее было называть её больничной палатой.

Немрот же стал размышлять над её словами.

Итак, он человек, но какой–то необычный… Как это могло быть связано со смутными воспоминаниями об убитых девушках, которые с каждым мгновением становились все более и более смутными и нечеткими, он не мог сказать. И в самом деле, кто он, и откуда?

У него не было ответов на эти вопросы, лишь какие–то обрывки воспоминаний.

Неожиданно он услышал звук открывающейся двери. Обернувшись в ту сторону, он увидел входящего Варку.

— Ну, что Немрот… — протянул Варка, внимательно смотря на него — Значит ты у нас не то что в рубашке — в бронежилете родился прямо.

— То есть?

— Я знаешь, что–то такое подозревал… сам не знаю, почему. Но уж не думал…

— Что я так быстро оклемаюсь? Вы ведь поэтому сказали, что выходим через пару дней, то есть уже послезавтра?

— Да, откуда то я это знал… В общем, знал я… Но, не верил.

— А теперь?

— А теперь, даже не знаю, ватажник… Тут дело такое… Мне конечно люди нужны, да и скажу тебе, от нашей ватаги обычно так не уходят просто… Но, если ты сочтешь нужным, то я тебя лично до ближайшего селения могу докинуть, а уж там ты сам, не обессудь, дружок. Что скажешь?

— Дайте подумать, ватаг…

— Да ты думай, думай, я подожду пока…

— А скажи, ватаг, а что же ты про меня такого знаешь?

— Хм… Скажи, ты про… Ты что, совсем ничего не помнишь? — слегка приподнял бровь седовласый ватаг.

— Нет, а что я должен…

— Неважно! Все что нужно, узнаешь в свое время! И не спрашивай! Короче, отвечай, давай, Немрот, или как там тебя, ты с ватагой или ты сам?

— Я с ватагой — твердо ответил ему парень. Он больше не мог прятаться от своих воспоминаний, и искать ответа на то, кто он. Уж куда проще было стать, тем, кем его считала Ваниа — рейдером Немротом, на котором все быстро заживает. Пусть это теперь станет его жизнью!

— Я с ватагой — повторил он.

— С ватагой, значит… Надолго ли, хотел бы я знать… — пробормотал себе под нос Варка, поглаживая седые усы и бороду.

— Что значит…

— Молчи, рейдер! Вызвался быть с ватагой, значит теперь старшего не перебиваешь! Ладно, значит так, еще день отлеживаешься, мало ли что… Потом, как я уже и говорил, выходим. По развалинам и храмам может неделю рыскать будем. Потом у нас по традиции иной рейд будет — хмыкнул Варка — По кабакам одного городка… Столица, так сказать, Огненной Пасти. Там ребята расслабляться будут после рейдов. Ну смекаешь думаю — девочки, выпивка… А ты тоже расслабляйся, но думай там, старайся вспомнить, что с тобой стряслось, до того, как ты с культистами связался, и как ты сюда попал. Глядишь, что и проясниться, а то знаешь, что–то не очень мне нравиться, что ты ничего не помнишь… Думаю, ты и сам не в восторге. А там увидим…

— Хорошо, ватаг — кивнул согласно Немрот.

— Вот и порешали — кивнул Варка в ответ.

Уходя, он произнес от дверей — Да, Немрот, ты на Ванию то не косись особо смотри мне!

— Не понимаю, ватаг…

— Она моя племяшка единокровная, знаешь ли… Если что, то кем бы ты ни был, я с тебя шкуру спущу, усек, парняга? Я её мамке, моей сестре слово дал.

— Ясно.

— Ну, вот раз ясно, то и молодец. Ты готовься, давай, через день выходим.

Остаток этого дня прошел спокойно — Немрот уже вставал с постели, и даже ужинал в общей столовой, вместе с другими ватажниками. Некоторые поначалу его сторонились, что и было понятно — слухи о его редкой живучести уже расползлись по базе ватаги Варки, а уж то, что он еще не так давно принадлежал к числу Слуг Рока, было известно всем. Но мало помалу, народ начал с ним знакомиться, расспрашивали, как и что. Некоторые даже пытались секрет живучести разузнать, правда, ничего не получилось.