Габриэль Зевин - Другая Сторона (ЛП)

— Иногда ты такой глупый, Оуэн.

***

Неделею спустя Лиз и Оуэн снова оказываются в кинотеатре для автомобилистов.

А через неделю снова.

И снова.

— Ты не считаешь странным, что за все время, которое мы провели в машинах, мы так и не добрались до заднего сиденья?

— Ну и кто теперь говорит тайным кодом? — отвечает Оуэн.

— Отвечай на вопрос. Как думаешь, это странно?

— Это не потому, что я ничего не испытываю к тебе, Лиз. Испытываю. — Оуэн делает паузу. — Просто я не уверен, что это правильно.

— Почему?

— Во-первых, я старше тебя.

— Всего на два года, — говорит она.

— Всего на два года и целую жизнь. Но дело не в том, что я старше тебя. — Оуэн делает глубокий вдох. — Я уже делал это. И правда в том, что близость имеет мало общего с задними сиденьями автомобилей. Настоящая близость — это чистить зубы вместе.

Оуэн снимает куртку. Лиз смотрит на его тату «Эмили навсегда», которая по какой-то причине заставляет ее осознать, что давным-давно у Оуэна был секс с Эмили. Внезапно Лиз замечает, что татуировка становится ярче и живее, чем когда-либо прежде. Она почти светится.

— Оуэн, — спрашивает Лиз, — что с твоей татуировкой?

— Ох, я сделал ее на Земле, когда мне было шестнадцать. Это было реально глупо.

— Нет, я имею в виду, почему она такая яркая.

Оуэн смотрит вниз на свою руку.

— Знаю. Странно, да? Раньше я думал, что она побледнеет и исчезнет, но она становится все ярче и ярче.

— Ты мог бы сделать тату с моим именем, если хочешь, — добавляет Лиз.

— Я мог бы, но на Другой стороне татуировки не держатся. Они исчезают почти сразу же после того, как ты их сделал, — отвечает Оуэн. — Это не стоит всей боли.

— Ты не понял? Это жест, — шутит Лиз.

— Если я правильно тебя понял, ты хочешь заставить меня терпеть часы боли и страданий ради жеста?

— Да, — делает невозмутимый вид Лиз, — я хочу увидеть вытатуированную «Теперь Лиз» на твоей заднице.

— На моей заднице?

— Да, на твоей заднице. Это всего лишь девять букв. Это не должно быть слишком больно, кстати.

— Ты садистка, — произносит Оуэн.

— На самом деле я думаю, что я очень добрая. Я даже не собираюсь заставлять тебя написать «Элизабет».

— Как великодушно.

Лиз берет предплечье Оуэна в руки и изучает татуировку с именем Эмили вблизи. Лиз думает: «Однажды он любил кого-то достаточно сильно, чтобы сделать тату с ее именем на своем плече».

— В этом нет ничего особенного, — произносит Оуэн, — я просто был молодым и глупым.

— Это правда очень больно? — спрашивает Лиз.

Оуэн кивает.

Лиз берет его татуированную руку и прижимает ее к губам. Она целует предплечье, а затем кусает его.

— Ой, — говорит Оуэн.

«Так вот она, любовь», — думает Лиз.

Если бы мы читали книгу о Тэнди, она бы рассказала о давно забытом конкурсе по правописанию (забытом всеми, кроме Тэнди), на котором маленькая девочка пишет «ш-а-р-ф» и в последний решающий момент исправляет последнюю букву на «в». Она рассказала бы нам о первой любви Тэнди — парне с избыточным весом по имени Слим, который начал встречаться с ее троюродной сестрой Бенет через неделю после ее похорон. И она рассказала бы о том, как пуля в голову меняет все, как еще долго после заживления цвета выглядят по-другому, и запахи другие, и даже воспоминания другие. Она бы рассказала об отце, которого Тэнди никогда не знала, — отце, который жил сейчас на Другой стороне и которого Тэнди не желала видеть. Но так как это не история Тэнди, мы присоединимся к ней в один весьма непримечательный день. Во всяком случае, для нее.

На станции, где она работает, каждый день после ланча, около часа дня, Тэнди получает свою порцию имен прибывающих. Ей не нужно читать их до пятичасовой передачи по радио, так что она использует эти четыре часа для отработки произношения каждого имени. Такая дополнительная практика по большей части не нужна. Тэнди редко делает ошибки; у нее природная способность произносить даже иностранные имена. И тем не менее именно в этот день Тэнди спотыкается о совершенно простое, фонетически легко произносимое имя и решает позвонить Лиз.

— Как имя женщины, на которой был женат Оуэн на Земле? Что-то вроде Эллен?

Тэнди надеется, что она неверно запомнила имя.

— Эмили Уэллс. — Лиз знает это имя так же хорошо, как собственное. — А что?

— Эмили Уэллс. Это, должно быть, довольно распространенное имя.

— Тэнди, к чему ты ведешь? — спрашивает Лиз.

— Нет смысла в хождении вокруг да около, Лиз. Ее имя было сегодня в списке прибывающих пассажиров. Она прибудет сюда на завтрашнем корабле.

Сердце Лиз бьется очень быстро, и она не может говорить.

— Это необязательно означает что-либо, — говорит Тэнди.

— Нет, я знаю. Конечно нет. — Лиз делает глубокий вздох. — Интересно, знает ли Оуэн. Он не смотрел передачу годами.

Лиз решает увидеться с Оуэном лично. С ним сложно встретиться в течение дня, потому что все это время он находится в море. Он иногда причаливает в доки на обед, так что около двух она решает попытать счастья и ждет его на причале.

Оуэн улыбается, когда видит Лиз.

— Вот это сюрприз, — говорит он, обнимая ее.

Лиз намеревалась рассказать об Эмили сразу, но никак не может решиться.

— Все в порядке? — спрашивает Оуэн.

Лиз кивает, но какое-то время не может ничего сказать. Она просто пристально смотрит на воду.

— Я просто думала, существует ли где-нибудь еще Другая сторона. Странно, что я никогда не задумывалась об этом раньше, но неужели все отовсюду прибывают в одно и то же место? Должны же быть другие корабли, верно? И может, они плывут в другие места?

Оуэн качает головой:

— В конечном счете, мы все оказываемся на Другой стороне.

— Я просто имела в виду, что она выглядит маленькой. Все не могли бы поместиться здесь, разве не так?

— Другая сторона на самом деле очень большая; все зависит от твоего угла обзора. — Он берет руку Лиз и переворачивает ее ладонью вверх. — На самом деле это остров, — говорит он. Своим пальцем он легонько рисует карту Другой стороны на ее ладони. — Лодки прибывают сюда, — произносит он, — а вон там Река обратно на Землю. Я не уверен, знаешь ли ты, но в действительности Река течет посреди океана. Раз в день океан разделяется и позволяет малышам вернуться на Землю.

Оуэн рисует волнистую линию Реки по голубым венам на запястье Лиз. Он проводит по ее большому пальцу.

— А это Колодец, где мы впервые встретились.

Лиз уставилась на свою ладонь. Он все еще чувствует, где Оуэн нарисовал невидимые границы. Неожиданно она сжимает ладонь, и целый мир уничтожен.

— Эмили прибывает сюда, — говорит Лиз.

— Она умерла? — произносит Оуэн мрачным сдержанным голосом.