Виктория Альварес - Твоё имя после дождя

— Voilà ( дело сделано , — фр .) , — удовлетворенно произнес он. Друзья подошли ближе, широко распахнув глаза. — Идите же сюда и помогите мне. Я не могу все делать один!

Вчетвером они стали оттаскивать отвалившиеся от ударов Лайнела куски камней в сторону, освобождая открывшуюся дыру, едва насчитывающую полметра в глубину. Наконец, в пролом можно было заглянуть, но царивший в часовне полумрак не позволял что-либо разглядеть. Александр, бросив извиняющийся за нарушение ее покоя взгляд на Рианнон, взял второй канделябр и поднес его поближе, чтобы рассмотреть содержимое ниши.

Все затаили дыхание. Внутри был кто-то, прислонившийся к стене часовни. Когда Александр вытянул руку, чтобы свечи осветили пространство между стенами, они увидели человека, от которого остались лишь кости: покрытый вековой пылью скелет с поднятыми вверх руками и почти от времени отвалившимся черепом, на котором виднелись остатки обесцвеченных волос.

Оливер нервно сглотнул, Александр и Август потрясенно молчали. Лайнел опытным движением запустил руку в проем и взял прядь волос, которая в свое время была темной и все еще была заплетена в косу. Локон рассыпался прямо в руках.

— Ничего удивительного: ему около восьмиста лет, — прокомментировал он. — Чего я не понимаю, так это почему до сих пор никому не пришло в голову изучить эту часть часовни. Я убежден, что некоторые потомки Кейрана О’Лэхари интересовались где замурована Фионнуала.

— У нас нет доказательств, что это именно она, — предупредил Август.

— Это она, — заверил его Александр. Он опустил подсвечник, чтобы все могли увидеть нижнюю часть скелета. — Взгляните на тазовые кости. Это женщина, родившая незадолго до того, как ее замуровали. И она держит руки над головой, — он снова поднял свечи, — потому что ее заковали в кандалы, чтобы она не могла бить в стену кулаками.

Что-то заставило его замолчать. Что-то потревожило пламя горящих свечей и заставило мужчин молча обернуться. И на этот раз они не увидели ее , но в этом не было необходимости: та , которую они искали все это время, находилась прямо перед ними. Она молча наблюдала за обнаружением ее тела так, чтобы никто не заметил ее присутствия. Но теперь ее голос звучал совсем не так, как перед смертью Рианнон несколько часов назад в саду. Сейчас он был почти счастливым… она словно прощалась. Будто, наконец, поняла, что ее миссия в Маор Кладейш завершена и теперь она может уйти в иной мир, полный света, где ждали ее потомки.

Прежде, чем они попытались обратиться к ней, голос Фионнуалы мало помалу утих. Англичане услышали за спиной какой-то звук. Обернувшись, они увидели, что кости скелета обратились в прах, оставив после себя лишь прикованные к стене кандалы.

Глава 40

На следующий день, в четыре часа молчаливая процессия покинула Маор Кладейш, чтобы сопроводить Рианнон Бин И Лэри в последний путь по Киркёрлингу. Работники похоронного бюро ждали у ворот замка, чтобы понести ее на своих плечах. Одетая в черное Эйлиш шла за гробом, прикрывая тонкой черной вуалью лицо, на котором все еще виднелся след от камня миссис Эш. Никто не смог убедить девушку поберечь себя и остаться в постели. Ее кожа казалась бледнее, чем белые цветы, которые она прижимала к груди, ухватившись за локоть Оливера. Александр, Август и Лайнел, молча, шли следом, беззвучно рыдающая Мод, завершала шествие.

Мисс Стирлинг принесла свои соболезнования во время обеда и извинилась за то, что не могла присутствовать на погребении. Корабль в Англию отплывал в девять вечера, и ей следовало поторопиться, чтобы не опоздать на последующие пересадочные рейсы во Францию и Венгрию.

Без сомнения, мисс Стирлинг была бы удивлена, узнав, что кроме англичан никто не присоединился к процессии. Даже священник опоздал к моменту их прибытия на кладбище, и они наблюдали, как он поспешно приближается с противоположного конца кладбища. По его словам, буквально четверть часа назад в нижней части кладбища хоронили Джемиму, в той же могиле, в которой несколько лет назад упокоились останки ее матери, Марэд.

— Поэтому не пришел никто из соседей, — попытался извиниться святой отец. — Если бы не это печальное совпадение, то я уверен, что все они были бы здесь, с вами.

— Разумеется, именно это они бы и сделали, — тихо сказал Лайнел так, чтобы его услышали только Александр и Август. — Должно быть, они собираются устроить вечеринку в честь того, что они, наконец, избавились от всех О’Лэри. Проклятые невежды…

Когда гробовщики собрались открыть замок. висящий на склепе О’Лэри, послышались торопливые шаги — это был Моран, семейный адвокат, который, получив письмо о смерти Рианнон, тут же примчался из Дублина.

— Это такая трагедия! — бормотал он, пока священнослужитель орошал святой водой крышку гроба, украшенную бронзовым распятием. Он все еще не мог поверить в происходящее. — Поистине, судьба жестока по отношению к некоторым семьям. Сначала арест мисс Эйлиш и попытка повешения, теперь смерть ее несчастной матери… Видел бы все это Кормак О’Лэри!

Александр предпочел не рассказывать, что Кормак О’Лэри не был бы так удивлен происходящим. Во всяком случае, после того, как узнал о том, что произошло в его клане восемьсот лет назад. Один из гробовщиков распахнул тяжелые бронзовые двери склепа и, вернувшись к остальным, внес гроб с телом Рианнон внутрь. Для нее было предназначено место рядом с супругом, но никто, кроме четырех англичан и Эйлиш не знал, что надпись на надгробной плите не соответствовала истине. Там будет похоронена не одна женщина, а две.

Перед тем как закрыть крышку гроба, на грудь Рианнон положили деревянный футляр для хранения рисунков, который показался Эйлиш очень знакомым. Внутри находилась горстка белесой пыли, взятой из пролома в западной стене часовни. Это было то немногое, что они могли сделать для Фионнуалы.

При ближайшем рассмотрении, между ней и Рианнон не было никакого родства, но их объединяло нечто большее, чем кровь. Обе страстно любили не тех мужчин. Их благородство не было отмечено на генеалогическом древе, но они доверили свою невинность людям, разбившим их мечты и иллюзии. Обе оберегали своих потомков не только при жизни, но и после смерти.

— А теперь мы должны кое-что сделать, — высказался Лайнел, не сводя глаз с церемонии. — Я имею в виду, что Сандерсы должны уехать вместе с нами в Оксфорд как только мы дадим показания на суде над Деланси, а там мы наймем английского адвоката, который займется управлением наследства Эйлиш. В конце концов, она теперь замужняя дама.

— Разумеется, — тут же согласился Моран. — Как только я получу от мисс Стирлинг подписанные документы на передачу Маор Кладейш в собственность князя Драгомираски, я тут же начну все необходимые процедуры. Формально, мисс О’Лэри… ой, простите, миссис Сандерс, не может вступить во владение имущества своей семьи до совершеннолетия. Лишь через три года ей исполнится двадцать один год, но я позабочусь о том, чтобы она получала щедрое ежемесячное содержание.