Виктория Альварес - Твоё имя после дождя

Глава 30

В день суда стояла солнечная погода, хотя мало кто из дублинцев решил воспользоваться весенней погодой, чтобы уехать за город. Казалось, три четверти населения города собралось у белой колоннады Грин-стрит-Корт. Образовалась такая толчея, что четырем англичанам и Рианнон пришлось приложить немало усилий, чтобы пробраться к дверям. А уж когда толпа поняла, что они направляются в зал заседаний не просто как любопытствующие, а как свидетели преступления, то понадобилась помощь пяти представителей Королевской Ирландской полиции, чтобы дойти, наконец, до входа в здание суда.

Они почти бежали к залу заседаний, несмотря на то, что ноги Рианнон, казалось, превратились в желе. Войдя в зал, они увидели заполнивших его сотни человек, и их охватило дурное предчувствие. Александр, Лайнел и Август провели совершенно отрешенных Рианнон и Оливера на зарезервированные для них места, в ожидании, когда их вызовут для дачи показаний. Впервые они видели столько адвокатов сразу: почти все студенты юридического факультета выстроились в очередь, чтобы не пропустить такое знаменательное событие, и восторженно глядели на более старших магистратов, облаченных в роскошные напудренные парики из конского волоса.

Придя в себя после первых оглушающих минут, они разглядели мистера Морана, стоявшего у расположенной на возвышении около кресел для членов суда и окруженной решеткой платформы, на которую поместят Эйлиш. В паре метров от него стоял Уильям Тирелл, вовлеченный в разговор с четырьмя другими адвокатами. Смуглый маленький человечек с саркастически изогнутым ртом, собиравшийся защищать интересы семьи Арчера, не внушил доверия англичанам.

— А вот и мисс Стирлинг, — вдруг тихо сказал Лайнел. И действительно, девушка вошла в зал под руку с мистером Деланси. Они явно вместе пришли из отеля. Ирландец не заметил их присутствия, а вот мисс Стирлинг помахала им рукой и, прежде чем Деланси увел ее к их местам, беззвучно проговорила, глядя на Рианнон: « все будет хорошо ».

— Я убежден, что ее показания очень помогут, — заверил Александр, пытаясь успокоить Рианнон. — Мисс Стирлинг — умная женщина, она знает как себя вести в подобной обстановке. Более того, пару дней назад она заверила Лайнела, что также как и мы верит в невиновность Эйлиш.

Чтобы дать ей почувствовать свою поддержку, Александр положил руку на локоть Рианнон, а она накрыла его руку своей ладонью и оставалась так все время, пока зал заседаний наполнялся людьми. Жар, выделяемый телами всех набившихся в помещение людей, становился просто невыносимым. Наконец, шепот смолк, когда один голос провозгласил с трибуны для членов суда: «Всем встать!»

Появился хмурый судья Джереми Дрисколл, прошел к своему месту прямо под огромным портретом королевы Виктории, составлявшим пару с портретом Эдуарда VII, висящим на противоположной стене. Он обвел взглядом зал, где яблоку негде было упасть, и кивнул головой, поправляя украшавшие трибуну маленькие весы и молоток.

— Приведите обвиняемую Эйлиш Ни Лэри, — объявил все тот же голос.

Появление девушки вызвало новую волну гула голосов в зале. Она была одета в ту же тюремную одежду, но наручников не было. Двое полицейских сопроводили ее до подготовленного помоста и встали за ее спиной. Для обвиняемых не было предусмотрено даже стула, поэтому Эйлиш пришлось остаться стоять. Она посмела поднять взгляд, лишь для того, чтобы поискать свою мать и Оливера, и когда она их, наконец, увидела, то снова склонила голову, пытаясь сдержать слезы.

— Какая же она бледная и худая! — тихо воскликнула Рианнон.

Оливер же даже не разомкнул губы — узел в его желудке сжимался все сильнее, когда он увидел, как дрожат ухватившиеся за перила руки Эйлиш. Должно быть ее яростно хлестала паника тысяч осужденных, стоявших до нее на этом самом месте.

— Члены суда от имени Его Величества Эдуарда VII, обвиняет вас, Эйлиш Ни Лэри, в совершении предумышленного убийства мистера Реджинальда Харольда Арчера 6 апреля 1903 года, — объявил служащий, когда воцарилась, наконец, тишина в зале. — Вы признаете себя виновной или невиновной?

Триста пар глаз обратились к Эйлиш. Несколько секунд в зале был слышен лишь скрип перьев по бумаге писцов и журналистов, записывающих все, что происходило на заседании и сидевших прямо перед ними англичанами.

— Невиновна, — еле слышно ответила Эйлиш.

Один из писцов подошел к ней и протянул Библию.

— Клянусь пред Господом Всемогущим говорить только правду и ничего кроме правды, — она приняла книгу дрожащей рукой, поцеловала обложку и прошептала: — Да поможет мне Бог.

Итак, начался допрос под руководством мистера Тирелла. В течение получаса он обрушивал на Эйлиш непрерывный град вопросов. Девушка по-прежнему была смертельно бледна, но голос ее крепнул по мере того, как она раз за разом повторяла ту же версию, которую она ранее изложила Оливеру и Августу. Она признала, что накануне вечером имела место ее ссора с матерью, свидетелями которой стали почти все, кто находился в тот момент в Маор Кладейш, но при этом американец не имел к ссоре никакого отношения. Это была всего лишь перепалка между матерью и дочерью из-за отказа Рианнон Бан И Лэри принять ее помолвку с одним из английских журналистов, проживавших последние несколько недель в замке. Несколько членов суда повернулись в сторону матери, которая как никогда была благодарна Александру за то, что тот был рядом и поддерживал ее.

— Вы подтверждаете, мисс О’Лэри, что многие видели как вы потеряли над собой контроль во время упомянутой ссоры? — продолжил мистер Тирелл, спокойно прохаживаясь у подножия помоста. — Вы можете гарантировать, что будучи в подобном нервном состоянии вы не последовали за мистером Арчером в сад, независимо от того почему он там находился, чтобы забить его до смерти?

— Клянусь, что я отдавала отчет своим действием, — твердо ответила Эйлиш, — и я не понимаю, что заставляет вас подозревать меня в том, что у меня были какие-то негативные намерения по отношению к человеку, с которым я едва перекинулась парой слов. То, что я оказалась в саду в то же время, что и мистер Арчер, является лишь страшным, но совпадением, я признаю это…

— Вы последовали за ним через окно в комнате ключницы?

— Нет, господин адвокат, я… — тут девушка посмотрела на Оливера, который едва заметно кивнул, — я вышла через окно в моей комнате. Моя мать приказала слугам запереть меня на ключ. Должно быть, мистер Арчер вышел раньше меня, так как, когда я его обнаружила, он уже не дышал…

— Могу я спросить, мисс О’Лэри, что сподвигло вас на то, чтобы покинуть вашу спальню в такую бурную ночь?