Алина Политова - Русалка (СИ)

— Может быть… я не знаю, может он запрограммировал тебя как-то?!

— Думаешь, так бывает? — Встрепенулся он. — Думаешь, он специально это намутил со мной?!

— Ты хотел повеситься, да? — Шепотом спросила я.

— Да. В первый раз. Но уборщица пришла раньше времени и вытащила меня. А потом, через неделю где-то, я сожрал все таблетки в доме. Плохо помню, как это было и почему… просто жрал их и запивал водкой. Но там дрянь оказалась какая-то, в аптечке. Ничего опасного. Тошнило просто два дня и все. Жена натравила на меня докторишек, чтобы они закрыли меня в дурдом. Я услышал, как она говорила про это с кем-то по мобиле. Хотел оторвать ей голову, но просто по лицу надавал, чтобы она унялась. Я… не очень люблю бить баб. Ты же знаешь. Но такое предательство!

— Она хотела как лучше!

— Да уж конечно! Ты просто не слыхала, как она говорила с тем чуваком по телефону, не знаю кто уж он там. Может юрист какой. Спрашивала, станет ли она распоряжаться деньгами и все такое. Сможет ли развестись, если меня признают психом. Сучка просто хотела от меня избавиться.

— Может и так. — Пробормотала я. — Не удивительно…

— Что?! — Вспылил он.

— Ну просто… ты не очень приятный человек. Я была удивлена, когда узнала, что ты женился, и кто-то с тобой живет по собственной воле.

— Да брось, Катька! Я всегда нравился бабам, они готовы были мне пятки лизать.

— Ну да, конечно. — Вырвалось у меня.

— Да! — Веско заметил он. — И эта сука была в меня влюблена до обмороков. Просто я не знаю… когда у человека проблемы со здоровьем там, с башкой — то сразу куда-то любовь уходит у вас. Вы овцы, вам нужны только деньги. Короче, я сделал ноги… было ясно, что она меня запрет в психушку. У меня уже нет былой власти, связей. Дружки в земле лежат или заграницей бока жарят. Я просто… бизнесмен! Небольшой такой. Скромный. Никто мне руку помощи не протянет. Тем более узнав, что я в петле висел по своей блажи. Пока овца эта синяки пудрила, я пошел денег снял с карточек, сколько успел, плюс нычку забрал. Ну и все. Ты позвонила, когда я по банкоматам шарился на районе. Представляешь, как вовремя! Конечно, я бы в гостишке пересидел где-нибудь, но стремно мне одному, Кать. Сама понимаешь почему. Я себе больше не доверяю. И тут ты мне как ангел с небес. Вот такие дела. Мобилу я тут же выкинул, чтобы по ней меня не нашли. Вдруг розыск какой и все такое. Мне нужно чутка отсидеться, в себя прийти немного.

— А может, это кара, — прошептала я. — За то, что ты в жизни делал.

— Да ну брось, — отмахнулся он. — Другие похуже были. И живут припеваючи. На том свете может и придется ответить, а на этом — нет. Так не бывает. На этом разбираться нужно, почему проблемы вышли. Всегда за этим чья-то гнусная рожа стоит. Может ты и права насчет этого фокусника, может, промыл он мне мозги… я с ним не больно-то вежливо общался. Хотя и не обижал, заплатил все что надо. Не знаю, может я не понравился ему… Ладно, пошли спать. Базары эти утомили меня.

Мы поднялись на второй этаж, где нам был постелен диван. Кит сразу залез в постель, а я сходила в душ. Размазывая по телу вишневый гель, я пыталась собрать мысли в кучу. Слишком много для одного дня. Лучше подумаю об этом завтра. Я постаралась задержаться в душе, чтобы Кит успел уснуть. Я верила, что он не тронет меня, ведь мы уже несколько ночей спим вместе. Просто я немного боялась себя. Эта дрожь от его поцелуя застряла где-то внутри, будто притаилась, готовая вырваться наружу, снова отключить мне разум. Потом я пожалею, если позволю себе расслабиться, пойти за этой дрожью… Он снова отымеет меня, как животное, растопчет, раздавит. И та зыбкая ниточка, что протянулась между нами в этот вечер, порвется. Теперь уже навсегда.

Я надела банный халат, который нашла в ванной, потуже его завязала и на цыпочках прошла к дивану. Сразу поняла, что Кит не спит.

— Почему ты не спишь? — Холодно спросила я.

— Кофе выпил. — Пробормотал он.

Я улеглась на край дивана, закутавшись в халат. Он не придвинулся и слава богу.

— Ты же не будешь сегодня ночью ходить? — Деликатно поинтересовалась я.

— Не знаю. Но ты на всякий случай крепко не засыпай.

— Послушай…

— Да?

— Вот ты сказал… сказал, что хочешь себя сломать. То есть убить. А до этого говорил, что тебе всегда хотелось сломать меня. Это значит, что ты всегда хотел меня убить? Если бы я осталась…

Он секунду молчал. Потом резко повернулся ко мне. Я испуганно замерла.

— Кать, ты что, дура?!

— Ты сам сказал.

— Не бери в голову, а! Я не то имел в виду.

— Тогда что?

— Да не знаю! Просто… черт его знает. Ты была как я. Как я внутри. Только ты такая была снаружи. Ты понимаешь?

— Нет… ну ладно. Ладно. Давай спать.

В эту ночь он, кажется, не просыпался. А если бы проснулся, я бы не смогла ему помочь. Глубоко, очень глубоко меня втянуло в какие-то вязкие томные сны. Не кошмары, как обычно. Другие сны. Таких у меня не было еще никогда. После этих снов реальность показалась унылым недоразумением. Я бы не смогла объяснить, что мне снилось. Но это было приятно до изнеможения…

Проснулась я раньше всех. Хотела снова заснуть, но ничего не получилось. Меня больше не пускали в мои сладкие сны, как жаль. В окно только-только заглянул рассвет. Еще серый, невнятный. Ранние птицы оглушительно чирикали под окном. Я тихонечко поднялась и посмотрела на Кита. Он спал на спине. Во сне черты лица его смягчились, и я подумала — вот он, настоящий. Тот, кто меня целовал. Без его обычной маски. Тут же я себя одернула — на нем не было никогда маски, он такой, какой есть. Просто я выдумываю какой-то образ… не надо забываться, милочка. Разочарование может быть слишком жестоким. И потом — подумай сама, ведь если бы он хотел, он бы давно уже воспользовался твоим телом. И ничего бы ты не смогла сделать. Единственная причина, почему этого не произошло — он просто тебя не хочет. Ты перестала для него быть сексуальным объектом. Вот и все!

Ладно. Ну и ладно. Я встала и тихонько спустилась на кухню. Сварила кофе для себя и для него. Глупо, Кит проспит до полудня и кофе остынет. Потом я сделала тосты, налила в креманку мед. Кит всегда любил мед, я помню. По утрам я приносила ему кофе и тосты с медом. Приносила, потому что нужно было так делать. Как служанка. Сейчас мне просто так захотелось.

— Никита. — Прошептала я, размешивая сахар. — Никита…

Я никогда не называла его так, никто его так не называл. В компании его друзей в основном все говорили «Кит» или «Никос». Никита — это кто-то другой. Тот, кого мне хочется в нем отыскать…

Вернувшись в спальню, я поставила на журнальный столик кофе и тарелки. Села на пол у кровати, взяла свою чашку и снова стала смотреть на Кита. Аромат кофе разлился по комнате. Прикрыв глаза, я сделала глоток. А потом мои губы сами прошептали: