Наталия Неткачева - Ангелы плачут в июне (СИ)

Я вспомнила Громова - здорово, два врага на один квадратный сантиметр - мой новый личный рекорд.

- Чтобы, как ты выразился, прикрыть лавочку, нужны серьёзные основания, например, нарушение санитарных норм и противопожарной безопасности или…

- Развод людей на деньги и потенциальная угроза их жизни и здоровью, - сердито закончил он.

- Словом, ничего кроме личной неприязни ты мне предъявить не можешь. Это несправедливо, ты же не видел, чем я занимаюсь.

- Хочешь меня удивить? - угрожающе процедил он.

- Хочу объективности, зайди на минутку, - я открыла дверь своей квартиры и отступила, приглашая его войти.

Он колебался, переводя взгляд с меня на дверь.

- Боишься оказаться в логове дочки маньяка?

- Бояться нужно тебе! - парень неохотно вошёл в квартиру и остановился в прихожей, видимо, не собираясь идти дальше. - У тебя пять минут, - сухо отчеканил он.

- Что, даже чаю не выпьешь?

- Четыре пятьдесят семь, - холодно сообщил спортсмен, сверившись с дорогими наручными часами.

- Ладно, - я прикрыла дверь и остановилась напротив. - Ты что-нибудь слышал об экстрасенсах? Я могу лечить многие болезни: понижать высокое артериальное давление и уровень сахара в крови; останавливать кровотечение, снимать боль разного характера и делать много разных полезных вещей.

- Четыре сорок восемь.

Я вздохнула, вербальным общением его не пронять попробую иначе.

- Дай мне руку.

Серые, цвета расплавленного серебра глаза, удивлённо распахнулись.

- Совсем обнаглела?! Хочешь на мне поупражняться?!

- Значит веришь?

- В то, что ты вторая Ванга? Нет, конечно!

- Тогда чего тебе бояться? Дай руку.

- Я не боюсь - противно к тебе прикасаться!

Я пожала плечами и протянула ладонь:

- Пять секунд потерпишь. Где твоя чемпионская выдержка?

Он долго буравил меня свирепым взглядом, потом брезгливо протянул руку. Я прикоснулась к ней и закрыла глаза.

- Ты меня ненавидишь, - со вздохом констатировала я очевидное через некоторое время.

- А ты сомневалась? - Алан с видимым облегчением отдёрнул руку.

- Нет, но теперь ощутила физически.

- Для этого не нужно было устраивать дешёвый спектакль с прикосновениями, - процедил он презрительно и посмотрел на часы. - У тебя ещё две минуты или на этом все спецэффекты закончились?

- Зря ты не пришёл на повторное обследование к доктору Германову, он ведь предупреждал, что после апендектомии могут возникнуть осложнения. У тебя там сейчас спайки формируются, отсюда периодические тянущие боли, которые, кстати, тебя сегодня утром беспокоили. Нужно было послушаться Владилена Борисовича, а теперь он в Германии на специализации, придётся обращаться к Карабасу Барабасу.

- К кому? - уточнил ошеломлённый парень.

- К доктору Любомирову, ты ведь так его мысленно называешь. Он тебе не нравится из-за неприятного запаха изо рта, хотя специалист хороший - ничуть не хуже Германова.

- Как ты… - он посмотрел на меня так, словно увидел впервые. - Что ж, ты доказала, что я на верном пути.

- В каком смысле?

- У тебя действительно есть способности, а это ещё опаснее. Я приложу все усилия, чтобы прекратить твою практику.

Ладно, этот номер тоже не прошёл. Попробую проявить смирение и надавить на жалость. В отличие от Громова этот хоть на человека похож, может и сработает.

- Хорошо, но сначала помоги мне с делом последней клиентки, той, что приходила сегодня. Я с ней не закончила.

Он нетерпеливо отмахнулся:

- Откажи ей.

- Как? Поможешь написать объяснительную речь: простите, но из-за одного предвзято настроенного типа я вынуждена оставить вашу дочь погибать. Не беспокойтесь, она не будет мучиться слишком долго - умрёт до конца этого месяца. Приблизительно так. Подпишешься?

Он поморщился.

- Давай без пафоса! Женщина, что к тебе приходила, явно, не из бедных провинциалов. Если бы её дочь умирала, то была бы сейчас не в этом захолустье, а в какой-нибудь заграничной клинике!

- Она уже побывала во всех клиниках, какие только есть, к тому же никто пока не знает, что девочка умирает.

- Никто кроме тебя? - ядовито уточнил он.

Я кивнула и только сейчас осознала сказанное. До этого момента я и сама не понимала, что происходит, а вот теперь кусочки пазла встали на свои места, но многое ещё следовало проверить.

- Гале двенадцать лет, она с раннего детства страдает необъяснимыми приступами асфиксии, которые обостряются в июне. Медицинское вмешательство не помогает, обследование физических отклонений не выявило. Скорее всего, речь идёт о психологическом факторе.

- И?

- Я знаю только, что это каким-то образом связано с другой девочкой: Ларисой - её родственницей, бесследно пропавшей пятнадцать лет назад. О её судьбе до сих пор ничего неизвестно.

- И ты можешь помочь? - он больше не морщился, а за деланным безразличием скрывалась лёгкая заинтересованность.

- Думаю, да. Если ты примешь моё вчерашнее предложение о взаимовыгодном сотрудничестве.

Ненадолго же хватило чемпионской выдержки - губы Войнича снова искривила брезгливая усмешка:

- И в чём же выгода для меня?

- Иногда, чтобы понять суть явления или причину болезни мне приходится входить в транс. Если пробуду в таком состоянии больше семи минут - могу не вернуться. Для этого и нужен ассистент - выводить из транса. Только представь, у тебя появится возможность уничтожить меня, даже не нанимая киллера. Достаточно будет не разбудить вовремя.

- Звучит заманчиво, - Алан задумался. - И ты готова доверить мне свою жизнь?

- Это лучше, чем постоянно ждать удара из-за угла. Предпочитаю играть в открытую. Если согласен, приступаем прямо сейчас - времени у нас мало.

От нас Войнича опять покоробило, но на часы он больше не смотрел.

- Ладно, но не пытайся меня обмануть. Что нужно делать?

Я провела его в гостиную, взяла в руки принесённый Алиной медальон, с фотографией Ларисы и прядью её волос.

- Сядь туда, - я кивнула на самое дальнее кресло.

Как ни странно он послушался без пререканий, хотя и следил за моими действиями по-прежнему настороженно и недоверчиво:

- Что ты будешь делать?

- Я собираюсь стать Ларисой, пропавшей девочкой, попробую подсоединиться к её ДНК и считать информацию. Узнаю, что случилось с ней тогда - пойму, что происходит с Галей сейчас. Твоя задача следить за временем. Часы на стене. Семь минут - максимальный предел, потом ты меня разбудишь. Я могу кричать, метаться, задыхаться, ты не вмешивайся пока не пройдёт хотя бы пять минут. Иначе ничего не успею.

На красивом лице Алана мелькнуло престранное выражение:

- А ты уверена, что я вообще вмешаюсь?

Я послала ему свою самую солнечную улыбку, он скривился в ответ, словно от острейшей зубной боли:

- Не уверена - в этом вся прелесть. У тебя будет право выбора: уничтожить генетически опасный вид или не уподобиться ему же! Не хотела бы я сейчас оказаться на твоём месте.