Алексей Клочковский - Тайна озера Бэй-Хай

– Но ко мне-то какое отношение имеет СПИД или терроризм?

– Никакого непосредственного, в том-то и дело! Это и есть саспенс – беспричинное напряжение, тревога. Ты общалась с чистым, беспредметным, глобальным Страхом, созданным частными страхами разных людей.

– А что мне теперь делать? – растерянно прошептала Светлана.

– Не знаю… надеяться… Может, найдется человек, более чувствительный, чем ты, который разделит с тобой тяжесть страха… Громоотвод для страха, к сожалению, еще не придумали…

Закрыв дверь за Светланой, дядя Женя задумался. Из задумчивого состояния его вывел стук в дверь.

– Евгений, у тебя что, звонок сломался?

Сосед был неплохим мужиком, но надоедал дяде Жене жалобами на свою жену. Вот и сейчас он зашел явно с целью поплакаться в жилетку. Они устроились на кухне, и сосед, чуть гнусавя, завел старую песню. На кухне становилось все темнее. Черты лица соседа, сидевшего затылком к окну, становились трудноразличимыми.

Дядя Женя поставил чайник на газ и, не слушая соседа, стал смотреть на голубые огоньки под поющим чайником.

– А что у тебя с голосом? – удивился дядя Женя, обратив внимание на внезапно появившийся у соседа странный акцент.

– А что с моим голосом? – совершенно незнакомым баритоном произнес сосед и поерзал в полумраке на скрипучем стуле.

– Слу-у-шай, да тебе в «Смехопанораме» сниматься надо. Кого это ты имитируешь?

Сосед молчал.

– Эй, Николаша! Заснул, что ли? Еще же даже чаю не пили.

Дядя Женя встал и включил свет. Сосед сидел, опустив лицо на руки, сложенные на столе. Его плечи, спина подергивались, словно от беззвучного плача.

– Ты чего?

Дядя Женя за плечи приподнял соседа и тут же отшатнулся в сторону. Лицо друга страшно преобразилось. Глаза, неподвижные и совершенно красные, налитые кровью, были широко открыты, рот растянут улыбкой… Потеряв опору, тело упало со стула.

– Николай! Да что же это…

Дядя Женя бросился поднимать друга.

Внезапно лампочка под потолком мигнула и погасла. Дверь в кухню хлопнула, резко закрывшись и снова открывшись. Дядя Женя вскочил. В полной темноте он услышал шипение, как от боли. Чувствуя, что весь покрывается гусиной кожей, дядя Женя метнулся из кухни в коридор.

– Стоп!

Дядя Женя остановился и прислушался. Неизвестно откуда звучащий голос произнес:

– Не спешите. Ваш друг не нуждается в помощи. Его вообще здесь нет, да и не было.

Не успевая связать во что-то определенное свои, прыгающие в голове, мысли, дядя Женя шагнул обратно в кухню. На кухне не было никого…

На кухне было нечто… В воздухе висел слепяще яркий светящийся шар. Шар поднялся выше, почти до потолка и стал переливаться разными цветами. От него, как от мыльного пузыря, начали отделяться шары поменьше.

– Что… что такое? – ошарашенно пробормотал дядя Женя.

– Можно подумать, вы не догадались? Я – Страх. Я позволил себе принять ту форму, в которой я для вас понятнее всего. Примерно так выглядят лептоны, – скороговоркой, заставившей вздрогнуть дядю Женю, произнес голос, – но если вас не устраивает такой мой внешний вид…

Покрываясь ледяным потом, дядя Женя смотрел, как стены квартиры растут вверх и вширь, причудливо изгибаясь. Пол заходил ходуном. Сзади дядю Женю толкнули. Оглянувшись, он закричал. Омерзительное насекомое размером с лошадь тянуло к нему жесткие лапы. Светящиеся шары устроили феерический танец. Подплыв к насекомому, они вошли в него. Насекомое лопнуло. Кусочки плоти с визгом расползлись по всей квартире. Дядя Женя, закрываясь от капающей с потолка крови, бросился к входной двери, но через три прыжка упал, больно ударившись о невидимую преграду. Вскочив под вой и вибрирующий хохот, дядя Женя побежал к балкону. Дверь услужливо распахнулась, впустив холодный ветер. Ничего не соображая от страха, крича: «Помогите!», дядя Женя перемахнул через перила. Последнее, что он увидел, – звезды над крышей дома. Но звезды не могли помочь падающему человеку. Равнодушные и одинокие, как люди, звезды могли лишь отражаться в расширенных глазах мертвеца, лежащего на асфальте.

Вам никогда не приходилось выполнять какую-либо работу на общественных началах? Мне – приходилось. Шла перепись населения, и организация, в которой я работал, поручила мне и моему сослуживцу переписать жителей участка в центре города. Дело было зимой, сослуживец простыл и слег. Пришлось мне одному ходить по домам. Улицы, переулки, дворы… Где-то железные подъездные двери заперты – не дождешься, когда кто-нибудь войдет или выйдет, где-то непонятная нумерация домов и квартир. К концу дня я замотался настолько, что, честно говоря, сейчас даже не смогу найти ту квартиру, в которой… Но давайте все по порядку.

Как я уже сказал, день заканчивался, и я почти выполнил свое дело. Оставалось обойти несколько квартир. Смена лиц и обстановок, бесконечные спуски и подъемы по лестницам, не всегда доброжелательная встреча хозяев – все это утомило меня до легкого головокружения и, нажимая кнопку звонка у очередной двери, я мечтал, чтобы хозяев не оказалось дома. Но хозяева были дома. Точнее, одна хозяйка – очень привлекательная дама. Ее возраст? Ну, наверное, тридцать-то ей исполнилось не вчера, но и сорок будет не завтра. Все-таки женская красота – большая сила! Увидев хозяйку, я невольно выправил свою осанку и изобразил самую обаятельную улыбку, на какую был способен. Дама улыбнулась в ответ. Я объяснил цель своего визита и был приглашен в квартиру. Хозяйка оказалась любезной, даже чересчур. Она предложила мне чаю, а я не нашел причин отказываться.

Квартира была большая. Я так и не понял, сколько же там комнат – пять или шесть? Одна странная деталь привлекла мое особое внимание. Вы когда-нибудь видели, чтобы ванная запиралась ключом? Я хотел помыть руки, но хозяйка поспешно развернула меня к другой двери. Совсем к другой. Да, планировка необычная. Видимо, хозяева сами все перестраивали и там, где была ванная в этой квартире, в других похожих квартирах находится что-то вроде домашней кладовки. Вот в эту кладовку и я был отправлен, а когда вышел оттуда, хозяйка запирала на ключ ту дверь, где у всех бывает ванная, и куда я сначала хотел зайти.

Мы устроились не на кухне, а в большой комнате. Хозяйка ухаживала за мной так, будто я ее давний знакомый. Наконец чай был разлит по чашкам. Хозяйка села на диван напротив меня, закинув ногу на ногу. Узор ее черных кружевных чулок перемешивался с бахромой красного халата. Хозяйка заметила мой взгляд и чуть-чуть изменила позу, изящно поерзав на диване. От ее движений рельеф складок на халате изменился, и мне надо было сделать усилие, чтобы прекратить гадать: действительно ли у хозяйки бюст настолько внушителен, или мне показалось? О-о, елки зеленые! Чтобы отвлечься, я перевел взгляд на шкаф-стенку. На одной из его полок стоял маленький… гроб!