Майя Илиш - Комната кукол

Дверь распахнулась, мое сердце замерло — и меня охватило разочарование. Передо мной была просто какая- то комната. Никакое чудовище на меня не набросилось, никакое привидение не попыталось вселиться в мое тело, и пахло тут не гнилью, смертью и разложением, а пылью, пылью и еще раз пылью. Впрочем, пока что я мало что могла разглядеть. Дом был построен симметрично, и тут были такие же окна, как в гостиной Вайолет, от пола до потолка, но их закрывали тяжелые шторы, сквозь которые едва пробивались солнечные лучи. Свет проникал и из коридора, и на плотном ковре на полу протянулась моя тень. Я увидела какие-то смутные очертания посреди комнаты и у стен, бесформенные, непонятные. Будто заледеневшие призраки. Это была мебель, накрытая белыми простынями, а те в свою очередь — если судить по запаху — устилал толстый слой пыли.

— Чего же ты ждешь? — проворчал Руфус. — Заходи!

Я повиновалась. Комната не сожрала меня, пока я стояла в дверном проходе, а значит, едва ли что-то случится, когда я буду внутри. Стоило мне ступить за порог, как Руфус и Вайолет последовали за мной. Дверь закрылась, и я услышала, как поворачивается ключ в замке. Кто-то очень торопился, чтобы никто из слуг не увидел эту комнату!

— Раздвинь занавеси! — приказал Руфус.

Мне хотелось спросить, начался ли уже мой час работы на сегодняшний день, но я промолчала. На самом деле мне тоже было интересно, что же за тайну скрывает эта комната, поэтому я придержала язык, взялась за ближайшую штору и потянула ее вбок. По сравнению с ней дверь открывалась как по маслу: штора за что-то зацепилась наверху и упорно отказывалась сдвинуться с места. Мне понадобились обе руки, чтобы хоть немного ее приподнять. Вообще, мне нужна будет чья-то помощь, чтобы перетянуть штору шнуром, но я знала, что спрашивать об этом нельзя. Брат и сестра молча наблюдали за тем, как я пытаюсь впустить свет в комнату. Понимают ли они, что я делаю? Когда я уберу шторы, снаружи можно будет…

Я замерла на месте. Это ловушка! Я поспешно опустила штору на место, поправила соседнюю и повернулась к Молинье.

— Я, пожалуй, лучше свечи зажгу.

Как раз вовремя!

— Ну, ты хотя бы умеешь думать. — Руфус подошел к двери, и через мгновение слева и справа вспыхнули свечи в серебряных настенных подсвечниках. Вначале я подумала, что это его очередной фокус, но тут он бросил мне коробок спичек, и я, не раздумывая, поймала его на лету. — Можешь зажечь остальные свечи в комнате. А к шторам больше не прикасайся.

Нельзя сказать, что при свете я разглядела что-то еще. Всю мебель закрывали простыни, и, судя по очертаниям, здесь стояло несколько комодов, кресло и большой диван в центре комнаты. Наверное, мебель тут была точно такой же, как в гостиной Вайолет, только ее не было видно.

— Мне снять простыни? — спросила я.

— Да. Только будь осторожна, — ответил Руфус.

Я начала с первого комода: взялась за уголок простыни одной рукой, за противоположный уголок — второй и осторожно сложила ткань, чтобы не рассыпать по комнате пыль. На комоде что-то было, и вначале я подумала, что это часы, но когда сняла простыню, то увидела кукол. Задний ряд их стоял, передний сидел — с широко раздвинутыми ногами, как сидят малыши, еще не научившиеся ходить. Я смотрела на мертвые, бледные лица из фарфора. Стеклянные глаза поблескивали в лучах свеч, но от этого казались не живыми, а просто жуткими.

Я невольно отшатнулась. Тут были куклы с темными курчавыми волосами, с белокурыми косами и каштановыми кудрями. Куклы в матросской одежде, в жилетах, в клетчатых ситцевых платьицах, одна даже в азиатском кимоно. Они безмятежно улыбались, и у некоторых губы были в форме сердечка, у других — широкая улыбка, обнажавшая крошечные зубы. Голубые, карие, черные глаза. Кукла за куклой. Но они не замечали друг друга, они смотрели только на меня, протягивали ко мне руки… Я насчитала тринадцать кукол на комоде. В жизни еще не видела ничего настолько жуткого!

Я повернулась к Руфусу и Вайолет — хотя бы для того, чтобы не смотреть в эти мертвые стеклянные глаза, но я все равно чувствовала их взгляды.

— Куда… куда мне убрать простыню? — спросила я, сглотнув ком в горле. — Остальную мебель тоже открывать?

Страх сменился чувством, будто меня предали. Почему Руфус взял из приюта именно меня, единственную девочку, которая не любит кукол? Он это намеренно сделал, верно?

— Можешь потом отнести покрывала в прачечную, — ответила Вайолет, не глядя на меня.

Она осматривала кукол, одну за другой, в точности как Руфус вчера разглядывал девочек в приюте.

— Да, эти простыни тут больше не понадобятся, — добавила она.

— Но вначале, — вмешался Руфус, — мы объясним, в чем же будет состоять твоя задача. Перед тобой коллекция нашей тетушки — или, по крайней мере, небольшая часть этой коллекции. Мисс Лаванда, так ее звали, половину жизни собирала куклы, и ее коллекции нет равных. Даже знаменитая коллекция кукол королевы Виктории не сравнится с этой. Возможно, тебе известно, что в королевской коллекции хранятся и немецкие деревянные куклы, в то время как все куклы мисс Лаванды — из фарфора. Они очень дорогие. И очень хрупкие. — Он принялся расхаживать по комнате, но ни к чему не прикасался, пряча руки за спину. — Тебе нужно будет работать с этими куклами. Как ты, должно быть, уже догадалась, все они находятся в этой комнате, расставлены на мебели и на полках шкафов. Каталога у нас нет, но мы подозреваем, что тут около двухсот кукол, и ни одна не похожа на другую.

— Но я… — пробормотала я. — Я не люблю куклы…

— Я знаю, — невозмутимо ответил Руфус. Его улыбка в отблесках свеч смотрелась не менее жутко, чем сами куклы. — Именно поэтому ты здесь. Мы искали девочку, которой и в голову не придет играть с куклами мисс Лаванды. Это коллекционные экземпляры, а не игрушки. С ними нужно обращаться очень осторожно. Давай-ка возьми одну из них.

Я помедлила. На самом деле мне не хотелось к ним прикасаться. В конце концов я выбрала куклу, сидевшую на комоде слева, — так мне хотя бы не пришлось притрагиваться к остальным. На ней было темно-синее платье с клетчатым передником, похожее на форму в моем сиротском приюте, но рыжие кудрявые локоны ниспадали на плечи, никаких кос. Длиной она была с мое предплечье и оказалась куда тяжелее, чем я думала. Если ее тело сделано из полого фарфора, то почему она такая тяжелая? Куклы, к которым я привыкла, были только тряпичными. А этих французских кукол — впрочем, я не знала, действительно ли их сделали во Франции, а может, в Германии, а может, где-то еще — я видела только в витринах магазинов, мимо которых, случалось, проходила на прогулке. Иногда на Рождество в газетах печатали изображения подобных кукол. Я взяла куклу одной рукой за шею, как мертвую курицу. Не зная, что с ней делать, я неуверенно протянула ее Руфусу, но тот покачал головой.