Вячеслав Бец - Заблудшие

Аня была настолько настойчивой, что Андрею не оставалось ничего другого, кроме как коротко рассказать ей историю Ильченко, упуская лишь самые пикантные детали типа побоев и угроз. Рассказал он ей и про то ли совет, то ли угрозу Владова держать рот на замке, который сам Андрей нарушил всего за каких-то полчаса.

– «Рассвет»? – Аня напрягла память, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь про каких-либо учёных или организацию с таким названием. – Странно, но я никогда ничего такого не слышала, а я неплохо знакома с политической картиной современного мира.

– Если они такие скрытные, то в этом нет ничего странного. Но я тебя очень прошу ‒ не говори об этом ни с кем, хорошо? Если слух дойдет до твоего отца, он легко догадается, что ты узнала от меня, а тогда добром это не кончится. Причем мне кажется, что для нас обоих.

‒ Не будь трусом, Романов, ‒ снисходительно сказала Аня, и похлопала его по плечу. ‒ Прорвемся.

Гуляли они ещё долго, предусмотрительно навестив бойцов Андрея. Отряд как раз заканчивал собираться в обратную дорогу, но поскольку спешить было некуда, Андрей предложил им немного отдохнуть, а сам решил, что просмакует каждую из тех немногих минут, которые он ещё может провести рядом с Аней.

Находясь рядом с ней, Андрей испытывал странные и не совсем понятные ему чувства: она ему не просто нравилась, в этом было что-то более глубокое, чего прежде он ещё никогда не ощущал. И чем дальше, тем сильнее он к ней привязывался. С ней было весело, с ней было интересно, она казалась такой… особенной. Был момент, когда Андрей всерьез задумался над её предложением остаться в Ольховке, но здравый смысл быстро взял верх, и парень понял, что слишком серьезно воспринял обычную шутку. Даже если бы это было не так – кто Аня и кто он? Ему никогда не быть с ней вместе. Даже если бы она влюбилась в него, даже при всем её напоре и упрямстве ‒ Владов человек с несгибаемой волей и стальным характером, он никогда не позволит Андрею строить отношения с его дочерью.

Да и сама Аня… Она немного заботилась о нем, была с ним милой и приветливой, но больше ничего. Им было интересно вдвоем, но как она сама сказала: в Ольховке давно закончились интересные люди. Андрей просто был для неё чем-то новым, может, даже другом, но скорее приятелем, с которым можно поболтать и весело провести время. Не более. Да и не может он подвести своих друзей ‒ они стали его новой семьей, а Павел Гронин так вообще отцом. Андрей не чувствовал за собой права бросить их ради девушки и теперь стыдился, что посмел всерьез об этом думать.

На улице давно стемнело. И Андрей, и Аня хорошо помнили ночное происшествие и старались не уходить далеко от центральной части города, набитой уличными фонарями и патрулями. Они совсем потеряли счёт времени и не замечали, что стрелки часов давно перевалили за полночь. Оба понимали, что это их последняя встреча, что новой может никогда больше не случиться, и им хотелось говорить и говорить, не останавливаясь.

Сначала они не обращали внимания на проходящие иногда патрули, потом эти патрули стали раздражать их. Тогда они, перебарывая страх и прижимаясь друг к другу от любого шороха, принялись бродить по закоулкам, превратившись в две серые тени, сливающиеся с такими же серыми в бледном свете луны бетонными стенами.

Смертельно опасное приключение, пережитое ими недавно, объединило и сблизило их, пусть и ненадолго, как объединяют людей яркие пережитые эмоции. Они часто прислушивались, инстинктивно боясь вновь услышать тяжелые, гулкие шаги, но желание ещё хоть немного побыть вместе было сильнее страха, да и здравый смысл подсказывал, что после произошедшего в ближайшее время никто с подобными намерениями в Ольховку не сунется. Хотя, если подумать, здравый смысл штука ненадежная – он работает только до того момента, пока не случится нечто, что ему противоречит.

Так они и гуляли дальше, болтая и взявшись за руки. И оба переживали. Он – потому что не мог понять нормально ли то, что с ним происходит. Она – потому что удивлялась тому, как её влечет к этому парню, ведь до этого она ни к кому ничего подобного не испытывала.

Спохватились уже ближе к утру. Андрей, наконец, вспомнил о времени и взглянул на часы.

– Чёрт! – воскликнул он. – Четыре часа утра – твой папа меня убьёт!

Они негромко захихикали, стараясь не привлекать внимания почти вездесущих теперь патрулей.

– Ты знаешь, как ни странно, но ты прав, – заметила Аня, перестав смеяться. – Мы совсем забыли о времени. Отец действительно может очень переживать.

– Тогда давай я проведу тебя? – предложил Андрей.

– Нет, – Аня покачала головой. – Мне кажется, что для тебя безопаснее будет просто исчезнуть. Он человек своенравный и очень меня бережёт. Как бы ему действительно какая-то ерунда в голову не взбрела. Давай лучше здесь распрощаемся?

– Ну, хорошо, – нехотя согласился Андрей, его голос дрогнул и оба замолкли.

Аня ждала. Она допускала, что у Андрея никогда не было девушки, и давно заметила, что парень немного теряется в её компании, но сегодня этого не было. Андрей вёл себя весело и непринуждённо – что-то рассказывал, что-то спрашивал, порой смешил её, а иногда они оба с увлечением обсуждали что-то, что интересовало обоих. Было удивительно, как он, при его-то нелегкой, полной лишений жизни, умудрился прочесть целую гору книг, которые теперь им было так интересно обсуждать, и вообще сумел сохранить в себе человечность. Он нравился ей. Чуть-чуть, совсем немножко, но нравился. Возможно даже, она им восхищалась, что было тем базисом, с которого начинаются сильные и серьезные отношения. Это восхищение привело к увлечению, а оно в свою очередь к желанию чего-то большего, чем просто общение. Теперь, когда настала пора прощаться, Аня ждала, что Андрей попытается её поцеловать. Или хотя бы сделает намёк, а она уже тогда проявит смелость и сделает шаг навстречу.

Однако неловкое молчание продолжалось. Андрей не предпринимал никаких попыток. Он стоял перед Аней, то опуская взгляд, то глядя ей в глаза с каким-то непонятным, двояким выражением, и ничего не делал. Даже не улыбался. С одной стороны Ане казалось, что в его взгляде можно прочесть напряжённое волнение, а с другой – он был растерянным и почти пустым. Но на самом деле внутри у парня тоже всё вибрировало. Создавалось ощущение, что каждая клетка организма пустилась в пляс и подбивала соседей делать то же самое. Ему очень хотелось поцеловать девушку, но он так и не смог решиться. Вот если бы она подала ему какой-то сигнал, попыталась сама, а он бы уже перехватил инициативу, ответил бы ей!

Так они и стояли, как истуканы, думая об одном и том же, и теряясь в нервных догадках.

– Прощай, Аня, – наконец, грустно выдавил Андрей, в очередной раз опустив взгляд. – Может, ещё увидимся когда-нибудь.