Вячеслав Бец - Мечты марионеток

– Я ничего особо не думаю. Мало информации. Простая логика говорит, что возможны два варианта. Первый – покушались не на руководителя, а на всех оптом. Хотели вывести из строя или убить как можно больше членов высшего командного состава. Это в первую очередь выгодно, как ты сам сказал, «Чаяну». Но может быть и кто-то другой…

– Например? – подтолкнул его Паша.

– Гильдия, «Булат»…

– Херня! – фыркнул Макс. – Всё херня! Какая тут логика? Мы им нужны для войны с сектой. Мы – их союзники. Нахрена им такое творить?

– Я же сказал – у меня мало информации. Я просто рассуждаю. Может, они пытались давить или управлять, а вы не поддались. Кому как не вам знать, что в структуре подчинения, особенно армейской, главное правило – безоговорочно выполнять приказы? Вы стали неудобными, вот вас и решили заменить на кого-то более сговорчивого.

Это было очень толковое замечание, Паша это сразу понял. Макс снова хотел что-то сказать, но Гронин поднял руку и тот притих.

– Это и правда дельная мысль, – согласился он. – И меня она тоже посещала, но я пока не спешил её отрабатывать. Теперь, когда и ты заговорил об этом, мы проанализируем этот вариант ещё раз. И ты говорил, что есть ещё что-то.

– Есть, – кивнул Корнеев. – Внутренняя борьба за власть.

– Ну, это так уж точно бред, – покачал головой Макс. – Все, кто мог бы на что-то претендовать после гибели Паши, были в этом кабинете в момент покушения. Надо быть полным идиотом, чтобы так рисковать.

– Или мы чего-то не знаем, – не согласился Лёша. – Или кого-то.

– Или этот кто-то всё рассчитал и сидел за столом таким образом, чтобы от осколков его защищало как можно больше чужих тел. То есть – пошел ва-банк, – закончил Гронин.

Все четверо задумчиво переглянулись. Версия была сумасшедшей, но всё равно каждый задумался, кто же мог быть настолько хитёр, коварен и отчаян, чтобы сознательно пойти на такое.

– Не верю. Не ве-рю, – безапелляционно первым заявил Макс. – Ни в первое, ни во второе. Выдумываете версии одна бредовее другой. И сами себя отвлекаете от реальной. А чтобы не быть голословным – пойду-ка я и займусь делом. Если у Олега в натуре есть кто-то, кто что-то знает – я выжму из него всё.

– Тогда возьми с собой Корнеева, – тоном приказа сказал Паша.

Макс лишь пожал плечами. Ему было всё равно.

Перелёт был долгим, но в комфортабельном вертолёте отца почти не утомительным. Всю дорогу Аня сушила себе голову тем, куда же они летят, перебрала десятки вариантов, но ни разу даже на километр не приблизилась к правильному ответу. Наконец, вертолет пошёл на посадку, и Аня с неприятным удивлением обнаружила, что они прилетели в Ольховку.

Снова этот полуразрушенный городок. Снова ужасные воспоминания… Борьба за жизнь, страх за друзей, унижения, которые она испытала… Зачем же они прилетели сюда?

При выходе из вертолёта их уже ждал офицер в чине полковника, наверняка новый администратор вместо отстранённого Таврина. Раньше Аня его никогда не видела, но знала в лицо почти весь высший офицерский состав Ольховки. Стало быть, никто из местных на повышение не пошел, а наверху решили перевести сюда кого-то свежего, кто не был замешан в нарушении логистики и утечках информации о «Рассвете».

Полковник немедленно рассыпался в комплиментах и принялся лебезить. Такое Аня видела часто. Она не любила этого, а отец относился как к неизбежному спутнику его работы. Он всегда предпочитал, чтобы подчиненные благоговели перед ним вместо того, чтобы они чувствовали себя рядом с ним почти равными.

– У нас мало времени. Мы прилетели по конкретному делу, – вскоре прервал словоблудие полковника Владов. – Мне нужен Третьяков из СБ. Немедленно.

– Конечно, конечно. Сейчас всё сделаем, – сразу же переключился полковник. – Вон там машина, пройдёмте.

Ехали недолго. Полковник предлагал начать с обеда, но Владов довольно жёстко заявил, что у него нет на это времени и потребовал больше его по пустякам не отвлекать. Полковник всё понял верно, и до самого конца поездки никто больше не слышал от него ни слова.

Подполковник Третьяков был предупреждён и уже ожидал их у входа в здание СБ. Это был красивый высокий мужчина, среднего телосложения, с крепкими накачанными руками и лицом херувима. Не знай Аня, что за его широко открытыми серыми глазами и приятной улыбкой скрывается жестокий садист – могла бы и заинтересоваться им. Но она знала.

Третьяков поздоровался с Владовым за руку, и они обменялись парой доброжелательных приветственных реплик. Это вызвало зависть у полковника, который такой чести удостоен не был. Затем Владов отпустил полковника в такой манере, словно это был какой-то рядовой посыльный, а сам Владов, Аня и Третьяков прошли внутрь.

– Обидится Барский, – лениво бросил Третьяков о полковнике, когда они спускались по лестнице.

Владов не нуждался в дальнейших объяснениях и сразу понял, что имеет в виду Третьяков. Аня же поняла, только когда отец ответил.

– Пусть сначала докажет, что достоин лучшего отношения. Тогда и поговорим, – безразлично ответил Владов.

Впрочем, Аню сейчас их разговор не сильно-то интересовал. Гораздо больше её волновало то, зачем сама она здесь. Здание службы безопасности она никогда раньше не посещала, но легенды о нем в Ольховке ходили разные. По большей части малоприятные, и Аня на этот счёт немного переживала. Нет, конечно, отец не задумывает в её отношении какого-то зла, в этом она не сомневалась, но тогда что?

Они спустились на два этажа вниз, в подвалы здания. Внизу находилась тяжёлая металлическая дверь, открыв которую они попали в тускло освещённый коридор с ободранными стенами. Подвалы оказались довольно большими и просторными. Аня не понимала, то ли их специально расширяли, то ли они изначально прилагались к зданию в таком виде, но масштаб её несколько напугал.

Помимо внешнего вида и запахов пота, испражнений и крови, тут было кое-что другое, что дополняло ужасную давящую атмосферу – звуковое сопровождение. Оно состояло из множества звуков, которые плохо сдерживали старые стены и неплотно прилегающие двери. Это была смесь криков ярости, ужаса и боли, взрывы хохота и грубые беседы, удары, какая-то музыка. Где-то, кажется, даже занимались сексом.

Всё это действовало на Аню очень угнетающе. Сам Владов относился к такому с брезгливостью. Не будь ему это нужно – он бы ни в жизнь не спустился в этот мерзкий ад, но дело того требовало. Третьяков же чувствовал себя, как дома. Впрочем, он и был дома.

– Что это за место? – не выдержав напряжения, спросила Аня. – Зачем мы здесь?

Третьяков взглянул на Владова с долей интереса. Он то ли сам ожидал ответа, то ли наоборот, знал его и удивился бы, если бы Владов ответил.