Вячеслав Бец - Расплата

«Анархисты» выполнили и её. Косарь зачем-то вышел немного вперёд – то ли для того, чтобы его лучше слышали, то ли, чтобы покрасоваться.

– Сейчас вам скуют руки, – предупредил он. – Если вы хоть на сантиметр шевельнёте ими до того, как это сделают – умрёте.

– Какого хера, Косарь? – разгорячённо заговорил Толя. – Мы же на одной стороне.

– Нет никаких сторон. Есть приказы. Дважды я не предупреждаю.

Двое его бойцов отделились от группы и, не прекращая целиться в стоящих на коленях мужчин, медленно приблизились и зашли им за спины. Косарь и остальные бойцы ни на мгновение не спускали с них глаз, пока не услышали хруст пластиковых наручников, а граната в руке Алексея не оказалась в руках бойца Косаря. Только после этого они немного расслабились.

– Хорошие мальчики.

Не ясно было, кого именно Косарь похвалил.

Его бойцы, сковав «анархистов», поснимали с них гранаты и всё, представлявшее угрозу, что смогли найти. Косарь тем временем подошёл ближе и присел перед пленниками на корточки. Покрытый камуфляжной раскраской АК-12 болтался у него на плече, и когда он присел, то ствол автомата будто ненароком уперся в колено Толи Черенко.

Косарь, слегка прищурив глаза, внимательным и безжалостным взглядом рассматривал людей, которые ещё не так давно спасли его жизнь. Давно небритая щетина на его лице вблизи выглядела неряшливо и некрасиво, впрочем, как и на лицах пленных.

– Где она? – спросил он, явно имея в виду Монье.

– Внизу. С Романовым.

Ответ Корнеева был краток. Он собирался пока что этим ограничиться, но в разговор влез Толя и сразу испортил весь его план.

– Когда он увидит всё это – вам и ей жопа, – угрожающе заявил Черенко. – Так что освободи нас и побыстрее.

Косарь слушал его, не перебивая, но с таким выражением лица, будто умилялся ребёнку, который впервые сказал слово «мама». Затем, когда Толя закончил, он снова повернулся к Корнееву и выражение его лица вновь сменилось на сосредоточенное, с лёгким налётом самоуверенности.

– Почему вы их там оставили?

– Скоро взрыв. Романов прогнал нас, а сам остался охранять Монье.

Косарь немного склонил голову набок и чуть больше прищурил правый глаз, что, вероятно, означало недоверие.

– Настоящий рыцарь, – саркастично отметил он и поднялся, глядя на пленных сверху вниз. – Там недолго ждать. Если она не появится до взрыва…

Он не стал заканчивать фразу, но всем и так было понятно, что он хотел сказать.

– Косарь, курва мать, нахрена? Ты вообще уже озверел? – снова не выдержал Толя.

Косарь, начавший уже, было, уходить, остановился и снова повернулся к ним.

– Вы влезли сюда без разрешения. Только за это Монье может приказать пристрелить вас. Вы ведь знали это…

– Помоги нам? Мы же ничего такого не сделали? – перебил его Толя.

Наёмник вздохнул и отвернулся, бегло окинул взглядом своих бойцов и снова посмотрел на пленных.

– Не серчайте, братишки, но не могу. Я тут мало что решаю. Вы сами пришли сюда, так что без обид.

Сказав это, он ушёл, а Толя яростно заскрипел зубами. Через полминуты их подняли на ноги, вывели из ангара и поставили на колени у стены соседнего здания, приставив для охраны двоих бойцов. Корнеев молча ждал, глядя в землю, а Толя всё не унимался и донимал охранников вопросами, на которые те, впрочем, не отвечали. Так они и простояли некоторое время, пока не ощутили, как содрогнулась под ногами земля. Они не видели источников, но заметили, как через непродолжительное время из нескольких мест вокруг них вверх потянулся чёрный дым.

Ни Романова, ни Монье они пока так и не увидели.

– Стоп, я не понял, курва мать, а где Андрей?!

Вопрос Толи был очевиден, но некому было на него ответить. Настоящие же проблемы начались, когда откуда-то, словно чёрт из табакерки, выскочила Монье. Она, прихрамывая и держась за ободранное до мяса плечо, вышла из-за угла здания под ободряющие возгласы своих бойцов. Вся в крови, грязи и в саже, злая, как оса, увидев «анархистов», она немедленно изрекла короткий приказ.

– Этих убить.

И удалилась восвояси.

Охранники сразу развернулись и навели оружие на пленников, но Косарь, находившийся неподалёку и слышавший приказ, был уже тут.

– Отставить, мужики, – быстро сказал он, чем подарил «анархистам» надежду и тут же её забрал.

– Замочим их потом, когда покинем город. Их много кто знает: найдут тела – начнут задавать глупые вопросы, а нам это ни к чему. Следите пока за ними, а я пойду, вразумлю майора.

Оставшись одни, Лёша с Толей заметно поникли. Это было в первый и, наверное, единственный раз, когда Толя увидел в глазах Корнеева нечто особое, что-то, что он не смог верно идентифицировать, но чутье подсказывало ему, что в этот момент Лёша был мобилизован на триста процентов своих возможностей.

Корнеев искал выход. Водил глазами, выискивая возможности спастись, тщетно пытался как-то освободиться от наручников, а может даже рассматривал варианты действий, будучи скованным. Но вскоре его взгляд вновь потух и превратился в безразличный, привычный Толе. Черенко воспринял это, как поражение.

«Курва мать, сдался, что ли?», – спросил себя Черенко.

Вслух он ничего не спросил, а вместо этого принялся выдумывать, что делать. Идеи были безумны и любая из них, воплощённая в жизнь, наверняка приведёт его на кладбище. Но он и так не ожидал никакого другого исхода и намеревался сделать всё, что в его силах, чтобы забрать с собой ещё хоть кого-нибудь. Точь-в-точь как в том лесу, когда его окружили украинцы. Странно, что при таком поведении, он как и все изумлялся самоубийственному поведению сдающихся в плен сектантов.

А затем к двум охранникам присоединился третий.

– Их отпускают.

– Чего? Кто? – раздражённо спросили оба.

– Монье, кто же ещё?

Оба охранника скептически и с непониманием наблюдали, как новоприбывший разрезает наручники и освобождает «анархистов».

– Шняга какая-то. Она же только что приказала их убить? – недоумевал один из них.

– Чё ты удивляешься? Не. банная баба – хуже атомной войны. Задрала, – раздражённо ответил второй, сплюнул и бросил пленникам. – Повезло вам, козлы.

Глаза Толи немедленно стали наливаться кровью, но болезненный пинок от Корнеева перевёл агрессию с бойцов «Полмозга» на него самого, а последующий жёсткий взгляд Лёши и вовсе усмирил Черенко окончательно.

На том всё и закончилось. Переубедил ли её Косарь или Монье сама приняла такое решение – они так и не узнали, потому что саму блондинку никто больше не видел. Бойцы с шевронами «Полмозга» начали паковать вещички, игнорируя вопросы Толи о судьбе его командира, либо просто посылая Толю на три буквы. По счастливой случайности кто-то услышал крики Андрея, а затем объявившийся Косарь лично помогал его достать, но спросить его о разговоре с Сандрин в суматохе забыли.