Вячеслав Бец - Расплата

– Знаешь, Сандрин, а ты, оказывается, тоже можешь быть милашкой, – улыбаясь на все тридцать два, заявил он.

– Козёл, – только и ответила она.

Черенко, впрочем, на этом не остановился. Несмотря на отчаянные попытки Монье помешать им, они с Бодягой привязали к трубам верёвками и её ноги тоже, растянув её в виде буквы «Х», а затем тоже отошли, чтобы осмотреть результаты своей затеи. Наблюдавший за всем этим Косарь снова не удержался от язвительного комментария.

– Эм, Толян, мож я сбегаю к торговцам и поспрошаю у них плеть, кожаную маску и шариковый кляп? Без них картина не полная…

Разозлённый Черенко повернул к нему ошалевшее лицо.

– Мож ты сбегаешь отсюда нах. й и не будешь звездеть?! – с угрозой в голосе ответил он.

Мало кто в подразделении мог сказать подобное Косарю. Большинство бойцов знали, что он столь же опасен, как и Корнеев, и благоразумно избегали вступать с ним в конфликт, как и с Лёшей, а сам Косарь мало когда бывал агрессивен и напрашивался на драку. Толя был одним из тех, кто порой мог грубо отвечать Косарю, но наёмник редко реагировал на это, чаще отшучиваясь. Не ответил он и на этот раз.

– Пф… Какой же ты бука, Толясик. Уйду от вас, – фыркнув, ответил Косарь.

Он быстро открыл дверь, но не вышел, а повернулся и ещё раз взглянул на подвешенную Монье, которая тоже смотрела на него и криво ухмылялась. Косарь мерзко улыбнулся и игриво ей подмигнул.

– Ну, крошка, эти мальчики тебя и без меня развлекут. Не скучай, – бросил он ей на прощание и вышел.

– Мог бы и здесь подрочить, – едким тоном в свою очередь попрощалась Сандрин.

Косарь застыл на мгновение, но затем покинул помещение.

Черенко некоторое время задумчиво смотрел на растянутую Монье, словно скульптор, стоящий перед глыбой камня, которому предстояло стать шедевром. Затем он подошёл к ней спереди и схватил её рукой за подбородок.

– Вы знали, что мы идём к объекту? Откуда? Почему вы хотели нас опередить? Что там было? – громко задал он те же вопросы, что и до этого.

Сандрин, ухмыляясь, посмотрела на него презрительным взглядом.

– Отсоси у себя – тогда скажу, – предложила она.

Помещение на миг заполнил звук очередной звонкой пощёчины. Бодяга уже занял своё место у дверей и не без интереса посматривал на растянутую в воздухе женщину, хоть в глубине души и жалел её. Черенко обошёл Монье со всех сторон и внимательно осмотрел её тело в свете фонарей. Он и раньше замечал на ней шрамы, но сейчас у него появилась возможность рассмотреть её тело детальнее. На ней оказалось множество шрамов самых разных форм и размеров, часть из которых скрыл огромный синяк от пули Корнеева под левой лопаткой. Её спина была буквально исполосована, вероятно, плетьми, а на бедрах и предплечьях были заметны следы нескольких огнестрельных и ножевых ранений. Нашлась даже пара ожогов. Возможно, если бы не обстоятельства и ярость Черенко, то даже он бы содрогнулся, увидев эту картину, но сейчас его разум работал иначе.

Он ненавидел женщину перед ним. За жестокость, за беспринципность, за то, что она хотела их убить и чуть было не убила, если бы не этот засранец Косарь. Из-за неё у них были проблемы, а недавно она и её люди ещё и стреляли в его бойцов, а этого Толя вообще никак не мог простить. Она была его личным врагом и плевать на организации и шевроны.

Закончив с осмотром, Черенко смачно ударил ладонью по ягодицам Монье и принялся снимать ремень.

– Получала в детстве ремня, курвина дочь? – спросил он. – Вижу, тебя немного хлестали, но не там, где надо. Я это исправлю.

Монье мучительно засмеялась в ответ, краем глаза наблюдая за реакцией и действиями своего истязателя.

– Давай, накажи меня, – хрипло попросила она. – Я была очень плохой девочкой.

Бодяга, слушавший всё это уже больше часа, никак не мог взять в толк, зачем эта белобрысая дура ещё больше драконит Толика. Лично ему происходящее не нравилось, но он понимал, что допросить эту мадам в любом случае необходимо, поэтому не мешал и не пытался успокоить Черенко, хотя и хотел бы, чтобы всё происходило как-то почеловечнее. Но если она будет продолжать так себя вести, то ничем хорошим для неё это точно не кончится. С другой стороны – могло ли всё это в принципе закончиться для неё чем-то, кроме пули?

Раздался свист, и кожаный ремень с сильным шлепком плотно вжался в упругие ягодицы Монье. Она лишь вздохнула. Снова свист и удар, снова вздох. И так ещё пять раз. Далее с каждым новым ударом в свете фонарей было заметно, как мускулы женщины всё больше напрягаются, но привычных ядовитых замечаний от неё не поступало с самого начала порки. Черенко остановился.

– Эт, курва, что такое? Чего замолчала, м? Где твои оскорбления? – громко спросил он.

Монье почему-то промолчала. Хмыкнув, Толя ударил её ещё трижды, но ответа так и не поступило. Повторялось только сильное напряжение мышц на бёдрах и ягодицах, а после четвёртого удара Монье, наконец, громко закричала. Сделала она это не просто так – на то была причина, но её план не сработал. Да, ни Толя, ни Бодяга не услышали за криком, как что-то выпало из промежности Монье и со звоном упало в грязь на полу, но зато они увидели металлический блеск в свете фонарей. Поняв, что произошло, Монье в ярости задёргалась в своих путах, выкрикивая ругательства и новые порции оскорблений в адрес Черенко, но тот уже не реагировал.

Склонившись над полом, он несколько секунд разглядывал продолговатый металлический предмет, похожий на помаду, а затем попросил Бодягу подсветить. Когда Стёпа выполнил просьбу, Толя поднял предмет и осмотрел – он действительно выглядел, как помада. Покрутив предмет в руках, Толя случайно открыл его и заметил синий USB-разъем, который и выдал истинное назначение предмета из далёкого прошлого.

– Ишь курва, как интересно, – с издёвкой сказал Толя, не обращая внимания на хриплые крики и угрозы Монье. – Где это было?

Он поднёс предмет к носу и понюхал. Монье в этот момент обещала накормить его его же собственными яйцами, но Толю это не пугало, а как раз наоборот.

– Угу-у, значит, здесь, – издевательски сказал Черенко, бесцеремонно засунул пальцы во влагалище Монье и принялся там шарить.

Монье буквально взвыла от переполнявшей её ярости, чем только ещё больше раззадорила Черенко. Сейчас Толя не истязал её, стараясь действовать осторожно и не причинять боль, но чувствовал он настоящее удовлетворение – наконец-то он её достал, эту упёртую мразь!

– Странно, что больше ничего нет, – с фальшивым разочарованием сказал он. – Ты там довольно просторная, могла бы и гранату спрятать.

– Толян, прекращай. Это уже совсем за рамками, – недовольно бросил Бодяга.

– Ладно-ладно, – согласился Толя, вынул пальцы и обошёл Монье спереди. – А в заднице ничего не прячешь?