Вячеслав Бец - Расплата

Он осмотрелся в поисках стула, разумеется, ничего не нашёл, поэтому просто отошёл немного назад и упёрся спиной в стену.

– Это бесполезно. Вряд ли кто-то из вас способен постигнуть её суть, – отказался сектант. – Но я могу ответить на другие вопросы.

Пленник говорил так, будто делал Андрею одолжение. Он смотрел на собеседника с выражением превосходства, совершенно не соответствующим положению, в котором он находился.

– Например?

– Задавай, какие хочешь. Отвечу, на что смогу.

Андрей нахмурился на мгновение, а затем быстро выдал первое, что его интересовало.

– Вирус, который отбросил человечество на десятки, если не сотни лет назад – его выпустил в мир «Путь просвещения»?

Пленник задумался и отвёл взгляд, но только на пару секунд.

– Да, – спокойно ответил он.

– Зачем?

Это был важнейший для Андрея вопрос, краеугольный камень всего происходящего: какова мотивация такого чудовищного поступка? Ради чего вообще можно вынести и привести в исполнение смертный приговор всему человечеству? И ответ прозвучал.

– Человечество стремительно двигалось к упадку.

Это было всё, что сказал сектант. Черенко что-то неразборчиво пробормотал, остальные сохраняли спокойствие. Все, кроме Косаря.

– Прям как в лужу пёрднул. Что это за ответ? Ты можешь нормально объяснить? – спросил он.

Сектант прикрыл глаза и задрал подбородок. Бог его знает зачем: то ли он так собирался с мыслями, то ли выражал свое презрение к окружающим. В любом случае вскоре он ответил.

– Когда-то давно, ещё до эпидемии, у моих друзей была собака, самец той-терьера, – как-то очень уж издалека начал он. – Это был странный пёс. Он метил деревья, становясь на передние лапы, и мочился вниз головой – так он ставил метку выше своего роста и завышал собственные габариты перед другими собаками. Но ведь это был всего лишь той-терьер – даже так он не мог выиграть многого, но всё равно упрямо делал это, стараясь хоть чуть-чуть подняться в иерархии. Я каждый раз вспоминал об этом, когда видел людей, одетых в бренды, с дорогими телефонами и прочим барахлом. Особенно забавными они выглядели, когда я знал, что все их побрякушки куплены в кредит, и теперь эти ничтожества горбатятся, чтобы вернуть одолженное. Ирония в том, что они не могли это вернуть, ведь через полгода требовалась уже новая модная фигня, а через год – новый телефон или машина, поэтому всё продолжалось и продолжалось без конца. И всё это в то время, когда человек мог бы осваивать космос, развиваться, а человечество в целом – прогрессировать и эволюционировать. Вместо эволюции оно выбрало деградацию, вместо развития – пиво, тупые сериалы и бессмысленные развлечения. Это ли не упадок? Скажи?

– Дерьмо какое-то, – высказался Толя.

– Толя, пожалуйста, помолчи, – строго попросил его Андрей и снова повернулся к сектанту. – Знаешь, это, возможно, и аргумент, но не все ведь жили так, как ты описал.

– Может, и не все, но очень многие. Культура потребления агрессивно насаждалась и всячески поощрялась. Интеллект и развитие – наоборот.

– И что? Это было настолько ужасно, что необходимо было устраивать геноцид?

– Иначе никак. Процесс стал необратимым. Деньги делали деньги, богатые становились богаче, бедные не могли им соответствовать, но изо всех сил пытались выглядеть и жить, как богачи, забывая о настоящем смысле жизни. С этим нельзя было ничего поделать. Только сжечь.

Некоторое время Андрей молча смотрел на сектанта пустым взглядом, переваривая услышанное. «Только сжечь». Но ведь так они «сожгли» и множество людей, которые не подпадали под ту категорию, которую так презирал этот сектант.

– Вот как. Значит, эволюция происходит вот так… Знаешь, я пытаюсь сейчас тебя понять, но не могу. Не знаю, что в последние десять лет делал ты, но я, например, как и мой брат, как миллионы других детей, был лишен самой возможности выбрать свой путь. Вместо этого я попал в категорию счастливчиков… или неудачников – это в зависимости с какой стороны посмотреть – которым удалось не умереть во время эпидемии, а попасть в куда худшие условия и остаться самим по себе в схватке с жестокостью, выплеснувшейся из озверевших людей. Это, что ли, твоя эволюция, м? Ответь?

– Нельзя очистить лес, срубая одно дерево в день, – уверенно ответил сектант. – Систему невозможно изменить – её можно только разрушить и построить заново другую. Чтобы сделать это, нам пришлось избавиться от балласта. Хоть метод и был жесток, но другого не существует. В любом случае сильнейшие, как всегда, выжили, и тебе повезло – ты попал в их число.

Андрей с трудом сдержался, чтобы не зарычать от злости. Цинизм и спокойствие сектанта поразили его. Игорь смотрел на пленника ошеломлённо и даже если хотел что-то сказать, то не мог. Лицо Косаря озаряла чуть заметная, жестокая ухмылка человека, который уже знал, что кровавая баня сидящему перед ним пособнику геноцида гарантирована. Выражение лица Корнеева, как и всегда, было бесстрастным. Только Черенко сжимал и разжимал кулаки, яростно сверкая глазами, но Андрей научился сдерживать охотника одним лишь только взглядом. Впрочем, его взгляд тоже был таким, что даже Толя понимал – скоро ему разрешат сделать всё, что он захочет.

Лейтенанту понадобилось время, чтобы подавить в себе желание разорвать сектанта прямо сейчас. С одной стороны, в словах пленного, конечно, было рациональное зерно, но его уверенная поддержка выбранных методов и полное отсутствие сожаления о последствиях шокировали.

– И что же дальше? Какова конечная цель ваших действий? – наконец, спросил Андрей.

– Всё просто. «Путь просвещения» перезагрузит человечество, как вид, и создаст новое общество. Задаст ему правильный путь и вектор развития. Не будет больше шатания, погони за бессмысленными и никому ненужными псевдоценностями. Уже сейчас деньги и статус перестали иметь значение. Важной стала лишь реальная польза отдельной особи для всего вида в целом.

– Амбициозно, – дрожащим от негодования голосом вставил Игорь.

– Демократия и индивидуализм показали свою несостоятельность. И люди, как вид, в рамках этих идеологий – тоже. Столетия истории подтверждают, что человек не заслуживает свободы. Будучи свободным в своём выборе, он находит ложные цели, делает ложный выбор и обретает ложные стремления…

– И вы с этим боретесь, да? – не выдержав, перебил его Игорь.

– Уже побороли. «Путь просвещения» всё исправил: талантливые люди получают всё необходимое, любую поддержку, а бесталанные – выполняют работу, не требующую квалификации, на благо остальных. Каждый получил свою роль исходя из своих умений. А когда «Путь просвещения» вберёт в себя всё человечество – оно, наконец, получит шанс на настоящее будущее.