Роман Романович - Злоба 2

Безымянный наигрался через полторы минуты и усилил натиск. Я ответил тем же. Почему-то принципиально не хотелось проигрывать именно ему, хотя по логике так поступить правильно. Но внутри что-то упорно сопротивлялось самой мысли о проигрыше. Поэтому я был готов пустить в ход все резервы, которые придерживал до этого времени.

До Беза дошло, что в скорости я ему не уступаю, а удары легко держу. На секунду от него полыхнуло раздражением и он ускорился ещё сильнее.

Это перестало быть боем. Началась рубка. Мы оба не успевали блокировать все удары. Часть добиралась до цели, но закаленные тела держались.

Я выставляю левую руку, блокирую удар, но он сносит её и касается скулы. В следующий миг моя правая рука добирается до его подбородка. Голова парня дергается на несколько миллиметров вверх, и в то же время его нога врезается мне в бедро. Игнорирую вспышку боли, и в следующую секунду пробиваю ногой в живот, откидывая противника.

Секунда затишья и снова бросаемся друг на друга. Удар, вспышка боли, ответный удар, не отводить взгляд, сфокусироваться на противнике. Я научился блокировать низменные позывы тела и не сжиматься, когда меня избивают.

Закачало нас одновременно. Мы успели взбить песок по всей арене, прогуляться из одного конца в другой, обменявшись десятками ударов. Я чувствовал, что нахожусь на грани. Но и противник покачнулся. Где-то на заднем фоне люди сходили с ума. Если бы кто-то попробовал определить, на чьей стороне симпатии, он бы не справился. Две ненависти, замешанные на азарте, захлестнули толпу. Люди желали, чтобы мы оба проиграли. Но также они хотели выиграть ставки.

Впервые Безымянный показал сильные эмоции. Он зарычал и ринулся на меня, как разъяренный бык. Кажется, в тот момент его взбесило, что кто-то смеет ему противостоять.

Я сосредоточился, пустил по телу волну энергии и… Хол крикнула, чтобы я не смел, но в тот момент я плохо соображал и на новых рефлексах сделал две вещи.

Безымянный идеально рассчитал. Он умудрился сблизиться и ударить со всейм силы мне в висок. Если бы я не выставил защитный покров… За краткий миг до попадания… Точно туда, куда он целился… Быть мне мертвым. Но тело сделало, как надо. Без оказался слишком близко, энергия поглотила силу удара, и я вложил импульс в ответную атаку.

Парня отбросило от меня, он кувыркнулся и рухнул на песок. Будь это пару месяцев назад, я бы замер, ожидая, что будет дальше. Но инстинкты бойца арены сказали иное слово.

Я рванул следом, запрыгнул на парня, прижал к песку и принялся избивать, пока он не опомнился и не встал. Это была арена, а не детский сад. Здесь расслабиться можно только отправив противника в нокаут.

Безымянный пробовал сопротивляться! У него почти получилось скинуть меня! Но сначала один пропущенный удар, потом ещё несколько и… Подняться я ему не дал.

Когда он обмяк, ударил ещё пару раз по инерции и только когда Хол закричала, что пора остановиться, я замер, с занесенным кулаком.

Это всё?

Я не сразу понял, почему такая тишина. Казалось, что это от горячки боя, но нет. Люди замолчали. Толпа смотрела на нас и осмысливала, что произошло.

— Ну молодец, — сказала Хол у меня в голове, — Спалился по всем фронтам. Надеюсь, ты не пожалеешь о содеянном.

В тот момент мне было не до тревог субличности. Я поднялся и поморщился. Боевое наваждение отключалось и нахлынули последствия. Руки разбиты в кровь, голова трещит и я вот-вот упаду в обморок. Но нельзя! Надо собраться и выйти отсюда!

Когда я шёл через толпу, люди расступались и никто не рискнул меня остановить.

— Эрик! Ну ты даешь! Ну прям! Это что-то!

Аби светилась от счастья. Она дрожала, махала руками и улыбалась во всё лицо. Словно это не я победил, а она сама поквиталась со всеми врагами разом. Четверка несла штук десять мешков, что топорщились знакомыми очертаниями пайков. У троих в руках по два мешка, Грог тащил четыре.

Я смог доползти до жилого блока, где и засел в дальнем углу. Не отключился, но и шевелиться не хотел. Это в горячке боя я не чувствовал боли от попаданий, а сейчас… Система верещали, что организму нанесен существенный урон. Как? Откуда? Что за подлые удары у этого Безымянного?

— А сам то. — заметила Хол недовольно, — Очевидно же, что это не такой простой парень. Давно надо было разузнать про него.

Аби продолжала прыгать. Парни скинули рядом с моим лежаком семь мешков из десяти. Они что, на меня тоже поставили? Тогда рад за них. И это, святые мне свидетели, приятно, что кто-то в тебя поверил.

— Когда ты ушёл, там дальше такое началось! — возбужденно рассказывала Аби, — Нам не хотели отдавать выигрыш. Пришлось устроить скандал и пообещать, что ты с каждым лично разберешься. Ты же не против, да? — захлопала она глазками, забыв, что косит под мальчика, — Вопросы порешали, чуть до крови не дошло! — у этой маньячки натурально глаза горели, — Сколько мы подняли на этом деле, просто ух! А сколько ты поднял, аж завидно!

— Сколько? — спросил я тихо, но мой вопрос не расслышали.

Аби настолько шумно себя вела, что перекрыла любые звуки. В помещение вошёл Об. Наше с ним общение тоже как-то сошло на нет. Не умею я заводить друзей, признаю. Парень глянул на меня, поймал взгляд, поморщился, когда Аби чуть на него не налетела. Об добрался до девяносто третьего места. Я его обошёл, что, кажется, опечалило парня. Он то изначально начал гораздо резче, чем я, повел себя высокомерно, а потом застрял. В то время, когда я рванул наверх. Какая жизнь странная и местами ироничная штука.

В этот раз Об не прошёл мимо, как обычно, делая вид, что меня нет. Он не отвел взгляд и кивнул в сторону, приглашая поболтать. Я напоказ поморщился, давая понять, что сейчас в плохом состояние. Он кивнул, принимая, и взглядом показал, что есть разговор, важный.

Ух, как только Аби успокоится, а я приду в себя, то поболтаю с ним.

***

Об прилюдно болтать не захотел. Когда я через час набрался сил и вышел на кольцевую, то он пошёл следом, но не остановился рядом, а отправился в темноту. Подумав, пошёл за ним. Да, это может быть ловушка, но далеко я уходить точно не собираюсь, а пообщаться без лишних ушей и глаз можно только в темноте.

— Ты в курсе, что дурак? — заявил он, когда мы остались наедине.

— Как мило, — не удержался я от сарказма.

— Точно дурак. Ты понимаешь, что наделал?

— Что же?

— Ну давай по-порядку, — сложил он руки на груди и посмотрел на меня с вызовом, — Я буду говорить, а ты кивай, если прав. Ну или башкой дурной помотай, если где ошибусь. Понимаю, тебе по ней надавали, думать трудно, но схема не сложно, так ведь?

— Давай без всего этого… — устало повертел я рукой, не желая слушать привычную манеру Оба общаться.