Михаил Таран - Катарсис

— Именно поэтому Владыка дарует Вам шанс на искупление. — Арамунель принялся распаковывать свою посылку. Ангел разорвал обертку и вытряхнул содержимое на кровать.

— Что это за форма? — Удивился консул, разглядывая содержимое посылки. Алая роба, с множеством рунических символов. Чем то она напоминала стандартную гарнизонную, но в то же время была совершенно иной. Вместо привычного, белого бронежилета на кровати лежала черная, усиленная броня.

— Это ваша новая форма. Знак проклятых. Отныне, «алые берсерки» полностью отделены от когорты. Вы существуете автономно и подчиняетесь только Архистратигу и лорду Персивальду. — Ангел снова улыбнулся, это уже начинало раздражать.

— «Алые берсерки»? — Переспросил Дарий.

— Да! Вся первая гвардейская манипула.

— Нас пометили как каких-то прокаженных? Раздраженно спросил консул.

— Да, именно так. — Честно ответил Арамунель.

— Да как вы смеете! Мы благочестивые, верные Создателю воины! — От волнения у Дария закружило голову.

— Вы прокляты. Ваши тела осквернены частицами. Пути назад нет. — Арамунель погрузил руку в карман и принялся там что-то искать. — Вот возьми. Он оросил на кровать коробочку с «Р-02/1» — Зачем? Хочешь, что бы я погрузился в безумие? Прямо сейчас? — Дарий с непониманием смотрел на ангела.

— Это ослабленная форма вакцины. Принимай ее каждые 12 часов. В противном случае умрешь. Проронил Арамунель.

— А как же безумие?

— Для этого нужна доза по больше. Например та вакцина, что дал тебе Пауль.

— Это какой-то бред… — На Дарии не было лица. Консул совершенно сник, осознавая свою обреченность.

— Во всем есть свои плюсы. — Продолжил ангел. — Владыка считает, что отныне вам нечего терять. Ваши души и тела поглотила порча частиц. Поэтому Вы можете познать «Ингрид». Можете стать могущественным оружием.

— Познать что? — Раздраженно бросил Дарий.

— «Ингрид». — Спокойно повторил Арамунель. — Это древнее оружие, созданное во времена сотворения первых ангелов. Меч, выкованный для Михаила. «Ингрид», это антипод «конвертора душ». Считалось, что меч будет смягчать душевные страдания Архистратига, в тот момент, когда он лишает жизни своего врага. «Ингирд» преобразует боль и страдания своих жертв, в чистейшее наслаждение.

— Ха… И почему же Михаил сам не использует это оружие? — Перебил консул.

— «Ингрид» обладает сознанием. Она развращает своего хозяина. Заставляет причинять боль и убивать, дабы почувствовать неземное блаженство и счастье. Каждое распоротое брюхо, каждый разрубленный череп, каждая пронзенная грудь… Это все вводит хозяина в экстаз… «Ингрид» наркотик, равных которому нет во вселенной. Ответил ангел и задумчиво помотал головой.

— И ты предлагаешь мне это? Арамунель, ты в своем уме? — Дарий покрутил пальцем у виска.

— Это распоряжение самого Архистратига. Михаил не может использовать этот клинок, а ты можешь. Выпуская берсерка, ты становишься не управляемым. Жажда крови и ненависть к врагу ведет тебя вперед. «Ингрид» увеличит твой и без того высокий потенциал.

— Чушь, я не согласен! — Дарий вскочил с кровати. Боль в ноге напомнила о недавних событиях на балконе.

— Это не обсуждается. Либо так, либо расстрел. Подытожил Арамунель. — Что выбираешь?

— Не простой выбор… — Пробормотал консул.

— Заносите! — Скомандовал ангел. Двери палаты вновь открылись. Вошли двое гвардейцев, в руках они держали стальной кейс.

— Поставьте на тот стол! — Приказал ангел. Гвардейцы поставили кейс на стол и поспешили покинуть палату.

— Это оно? — Настороженно спросил Дарий.

— Да. Открой. Она ждет тебя. — Кивнул Арамунель.

Консул поковылял к столу. Приподняв крышку кейса, он увидел «Ингрид». Неописуемой красоты клинок переливался перламутром. Изысканная рукоять выполнена в виде прекрасной, обнаженной женщины. Загадочные руны сияли вдоль кромки острого как бритва лезвия. Меч словно манил к себе. Дарии протянул руку, осторожно взялся за рукоять. Пальцы прикоснулись к фигуристой женщине. Увесистый клинок превосходно лежал в руке.

— Си амоно киа… — послышался нежный женский голос. Слаще меда, жарче тысячи поцелуев. Голос эхом стучал в голове. Пожалуй, ничего приятнее консулу слышать, еще не доводилось.

— Си амоно киа… Протекто моноре… — Ее голос, словно бархат.

— С Вами все в порядке? — Взволнованно спросил Арамунель. Дарий открыл глаза.

— Да, все отлично… — Несколько замешкавшись, ответил консул. — Клинок прекрасен! Я принимаю этот дар! Передай Владыке, что «алые берсерки» готовы служить его воле и ждут приказа.

Безжизненные руины некогда прекрасного города окружали крепость. Полуразрушенные, сожженные многоэтажки. Заваленные пеплом, мусором и разбитыми автомобилями пустынные дороги. Перепаханная бомбежкой, выжженная земля. Все в этом пейзаже напоминало о многолетней, ожесточенной войне в которую самозабвенно погрузились все кто только мог.

Габриэлла стояла на одном из массивных балконов цитадели, предназначенном для подавления огнем наступающего противника. Ночное небо украшала огромная бледно желтая луна и россыпь звезд. Тишина резала слух. Легкий прохладный ветерок заставил девушку поежится. Задумчиво она провела ладонью по шершавому камню, словно пытаясь понять, выстоят ли сегодня эти стены.

Стандартная, гарнизонная форма, ни чем не выделяла ее на фоне остальных солдат. Это казалось несколько странным, ведь она была Командующей этой твердыней. Габриэлла не любила плащи, не любила парадны эполеты и прочие пафосные атрибуты командного звена. Туго собранные в хвост рыжие волосы предавали ее сосредоточенному, круглому лицу более серьезный, даже какой-то агрессивный вид. Не сказать, что она была умопомрачительно красива, вовсе нет, весьма обычная девушка. Ничего примечательного, кроме разноцветных глаз, в ее лице разглядеть никому не удавалось. Гетерохромия, да именно так это называется. Бледную, как пергамент кожу лица покрывали, собравшиеся на щеках и носу веснушки. Вытянутые, узкие губы выдавали ее внутреннее напряжение. На вид ей не больше 23-х, но на самом деле она гораздо старше. Гавриил даровал ей вечную жизнь и молодость за ее преданное служение. Он безмерно доверяет ей и в какой-то степени считает своей ученицей.

За спиной у Габриэллы притаился отполированный и начищенный до блеска «разящий». На поясе, в ножнах ждет своего часа штурмовой кортик, рукоятку которого украшает выштампованная христаграмма.

Рядом с рыжеволосой хозяйкой крепости стоит Тариэль, ангел, который ее всегда и везде сопровождает. По распоряжению самого Гавриила, Тариэль является ее телохранителем и первым консулом. На его голове, как у всех подобных ему, все время нахлобучен белый капюшон, а левая рука придерживает рукоятку заправленного в ножны небесного клинка.