Дмитрий Панасенко - Бойня [СИ]

— Там... — Повернувшись в сторону наполовину разобранной, заставленной разбитыми бутылками барной стойки, Шип, неловко переступив тело, всё ещё подрагивающее в конвульсиях, зло сплюнула под ноги и, достав из-за голенища сапога нож, не глядя, вогнала его в затылок бандита. Рейдер затих.

— Никогда не оставляй недобитых врагов, — ни к кому не обращаясь проворчала женщина и, оставляя за собой кровавые отпечатки сапог, направилась в дальний конец комнаты. — Ну-ка. — Присев на корточки, Верука отбросила в сторону изломанную бумажную ширму и, отшатнувшись, громко зашипела сквозь зубы. — Дерьмо, — процедила она. — Вот же дерьмо...

Когда-то это был мужчина. Молодой и, если судить, по словно в насмешку не тронутому лицу, довольно красивый. Сейчас... Смотря на начинающееся ниже шеи, кровавое, прикрытое редкими клочками сохранившейся кожи, бледно-розовое, истекающее полупрозрачной сукровицей, лишенное большей части плоти на руках и ногах месиво. Было непонятно, как в этом... смогла сохраниться жизнь.

— Жив... — Пробормотала себе под нос Шип. — Просто в отключке. Они его, похоже, солью засыпали... Уроды. — Неожиданно женщина ухмыльнулась.

Эта привычка — разговаривать сама с собой, появилась у нее во время долгих разведок, во время недель и месяцев почти полного одиночества, и была прочно изжита несколько лет назад. А гляди-ка, вернулась.

Словно дожидаясь слов Веруки, веки юноши дрогнули.

— Они... уш-ш... ли?...

— Мертвы, — мрачно кивнула Шип, склоняясь над истерзанным телом.

— Элли... Они... — Юноша застонал. — Они резали её... Они... Ели заживо... по частям... Ее лицо... Ее... Они сорвали... когда она уже не могла кричать... А потом снова... ели...

— Она... ей уже хорошо... — покачала головой Верука, покосившись в сторону лежащих неподалеку от юноши горке костей и кусков мяса, увенчанных окровавленным, покрытым клочьями кожи, разбитым черепом. — Черт. Я бы дала тебе обезболивающее, но....

— Хозяйка... Им нужна была... — Юноша кашлянул, и из его рта вытекла тонкая струйка крови... — Хозяйка...

— Где она? — Жадно склонилась к умирающему рабу Шип. — Ты знаешь, где она?

— Нет... Тут были... люди Мрака... Сказали... Что этот дом... Что она теперь живет у Финка... А потом... Пришли... — Глаза юноши закрылись.

— Я не донесу тебя до клиники, — мрачно бросила Шип. — А даже, если донесу... Извини, парень. — В руках Веруки блеснуло лезвие.

— Да... — Губы юноши дрогнули в улыбке. — Спасибо... Наверное... Это будет... самое...

— Не за что, парень, — недовольно засопев, Шип склонилась над рабом и резким движением воткнула клинок ему в глаз. На мгновение выгнувшись дугой, юноша затих. На его лице застыла совершенно неуместная в данной ситуации широкая и открытая улыбка.

Сей встала и огляделась вокруг. Значит, у Финка. Черт. Ей срочно нужен новый план. А еще ей нужно отсюда убираться. Если ее застанут Операторы или шерифы — ей конец, даже разбираться не станут, сразу пристрелят. Это тебе не за драку в кутузку загреметь... женщина замерла и медленно обернувшись, уставилась в, словно в насмешку оставшееся висеть на стене, зеркало. Она знала, как выглядит. Высокое, свитое из проволоки и сыромятных кожаных ремней тело, тощие, покрытые детскими застарелыми шрамами и рубцами руки. Жидкие, спадающие на лицо волосы. Лицо, при виде которого вздрагивают даже тертые и битые жизнью караванщики. Перекошенный в вечно недовольной гримасе рот. Но сейчас на её лице блуждала улыбка. Жесткая, холодная, прячущая за собой с трудом сдерживаемую слепую ярость. Шип вздохнула. Она уже видела подобные улыбки. И знала, как обычно заканчивают их обладатели. Впрочем, это было неважно. Это её последнее дело. И она его закончит. Чего бы это не стоило.

****

Когда девушки подошли к ангару, было уже хорошо за полночь. Приветливо помахав устроившемуся по своему обыкновению на скате крыши Майло, Элеум зачем-то дождалась кивка охранника и только после этого осторожно потянула на себя створку врезанной в ворота эллинга низенькой и узкой калитки.

— Надо же. — Проворчала она чуть слышно. — Не заперто. Интересно, а какая тогда подлянка? Или Болт совсем нюх потерял? — Склонившись к земле, Элеум, раздув ноздри, с шумом втянула в себя прохладный ночной воздух, и оскалилась в злобной усмешке. — Понятненько... — Проворчала она чуть слышно. — Ладно, кисонька, проходи, не бойся. Наш бравый сторож мины уже отключил.

— Мины? — Оглянувшись по сторонам, Кити посмотрела под ноги и вжала голову в плечи.

— Ага, — обрадовано кивнув, Элеум ткнула пальцем в утоптанную землю перед входом в гараж. — На вход и на выход. Не совсем мины, скорее, сигналки с дистанционным управлением, но, если без спросу дверь толкнешь, мало не покажется. Интересный, этот наш Майло... Забавный даже...

— Он не спит. Уже второй день здесь, и не спит. — Буркнула девушка, с некоторой опаской перешагивая через порог. — Всё ходит и ходит... не ест почти. Это странно.

В ангаре царили тишина и полумрак, разгоняемый одинокой, чуть заметно покачивающейся на длинном шнуре, горящей в половину накала "дежурной" лампой.

— Скорее всего, "Часового" себе колет. — Пожала плечами Элеум. — Я, если в охрану нанимаюсь, обычно тоже на эту штуку сажусь. Если раздобыть получается. Классный стимулятор. Дешево и сердито. Неделю, считай, без сна обходиться можно. Минут пятнадцать-двадцать в сутки, и всё. Но откат потом сильный. — Ллойс почесала макушку. — Но ты права, мутный он. Специально калитку открытой оставил, — проворчала она спустя секунду. — Если кто-то нападет, потом будут на каждой двери время терять. Хоть с замком, хоть без. Интересно, сам до такой подлянки додумался или где услышал?

— Ллойс... — Девушка вздохнула. — А можно ты сегодня... Со мной ляжешь? Мне... — Кити замялась. — Мне немного страшно одной. Тем более, сейчас тут этот... — оглянувшись по сторонам, Кити понизила голос. — Пиклс.

— Ты что, этого сопляка, что ли, боишься? — Насмешливо фыркнула наемница, и с прищуром уставившись куда-то вглубь мастерской, задумчиво прикусила губу.

— Он... Мне почему-то кажется, что он и сейчас прячется где-то и смотрит. А еще... — Кити замялась. — Я же сказала, что умею чувствовать... Он плохой. Магда добрая. Просто испуганная... А он... плохой. Не злой, а... скользкий какой-то. И холодный... Словно жаба или змея...

— Змеи не скользкие... — Рассеяно поправила девушку наемница.

— Ллойс... — Кити вздохнула. — Ну, пожалуйста...

— Магда, как я и предполагала, у Болта в кандейке спит. — Принюхавшись, наемница уверено махнула рукой куда-то в глубину ангара. — Одна. Надо же. А постарел Болтяра, постарел... Раньше бы так не стеснялся. А Пиклс там, — указав в сторону скрывающихся во мраке стеллажей, наемница прищурилась. — Дрыхнет, зассанец. Без костюмчика. — В глазах Элеум неожиданно заплясали чертенята. — Ладно, кисонька, ты пока устраивайся, а я чуть попозже приду. Только это... Давай лучше в кабине, ладно? Мне там спокойней.