Дмитрий Панасенко - Бойня [СИ]

— Всё сделал? — Вяло поинтересовался Финк.

— У тебя в городе прайм, Джебедайя. Настоящий прайм. — Пропустив мимо ушей вопрос устроителя боев, зачастил Ставро. — Я ее на рынке увидел. Топала, такая деловая, морда кирпичом, шкура вся в партаках — боев пятьсот, не меньше. На плече снайперка крутейшая, на поясе — вибросабля. Настоящий, мать его, прайм из Сити. Устрой мне с ней бой, Финк! Давай, не жмись...

— Ты все сделал правильно? — В голосе толстяка неожиданно прорезался металл, взгляд холодных, немигающих, будто у змеи, глаз устроителя боев лениво мазнул по напрягшимся предплечьям наемника, на миг задержался на груди там, где под курткой у Ставро висела кобура его сдвоенного пистолета, а потом, переместившись на лицо молодого человека, впился ему в переносицу. — Ничего не забыл, нигде не наследил лишнего, и надеюсь, ты никого, по своему обыкновению, не оставил в живых?

— Нет, нет, Джебедайя. Всё нормально. — Отмахнувшись от толстяка, Эрик, нетерпеливо заерзал на стуле. — Ты лучше скажи, сколько ты ей заплатил? Что пообещал? Не знаю, как тебе удалось достать её так быстро, но спасибо... от души спасибо, а то, что баба — так это ничего, так даже веселее будет, когда я ее...

— Я не приглашал в город прайма, — перебил наемника Финк, оторвав свой взор от пустой тарелки. — И мы не будем говорить об этом, пока ты мне всё не расскажешь.

— Что? Как не приглашал?! — На секунду опешил молодой человек. — Ты хочешь сказать, что появление чемпиона арены Сити в твоей дыре прямо перед ярмаркой — простое совпадение?

Раздраженно скрестивший на груди руки, толстяк молча продолжал сверлить Ставро немигающим взглядом.

— Хорошо. — Обезоруживающе поднял руки наемник. — Понял... — На губах Эрика мелькнула полубезумная улыбка. — Это был сюрприз, да? Я все испортил? В общем, грузовик с товаром сожжен и взорван. От этих сучьих девок-посредников осталась только пара обгорелых скелетов. Встречающий отряд тоже уничтожен. Сделал, как ты и сказал, позабавился от души — видел бы, что я придумал: и с колышками поработал, и с огнем, и...

— Следы оставил?

— Как ты и сказал: тут пуговица, там гильза, пара обрывков на ветках в кустах...

— Машины?

— Как ты и сказал. Что получше — на месте сжег, что полегче — перегнал до Зыбучих песков и утопил. Не бойся — не отследят, мать его... Я таких крюков наделал, сам Чич-следопыт [39] ногу сломит.

— Чич — сказка для маленьких девочек, — раздраженно протянул толстяк. — Меня больше интересуют ищейки Стаи.

— Помимо десятка байков, которые я отправил на дно зыби, у них было четыре машины, Джебедайя. — Капризно поморщился охотник за головами. — Четыре тяжеленных кара, со здоровенными, шипованными колесами. Там не след, а новая, мать его, дорога. И ведет она прямиком к предместьям. Я просто, довел машины до мертвой рощи и оставил их без охраны на пару часов. Эти тупые уроды от них и болта ржавого не оставили.

— Ладно, — тяжело вздохнул Финк, сложив жирные пальцы домиком, устало прикрыл глаза. — Будем считать, что ты меня убедил.

— Тогда расскажи мне про эту крутую девку, — довольно осклабившись, нетерпеливо наклонился к толстяку наемник.

Откинувшись на спинку стула, устроитель боев снова скрестил руки на груди.

— Ну, хорошо, — процедил он после минутной паузы. — А ты точно будешь меня слушать?

— Конечно, — нервно облизнув губы, энергично кивнул Эрик и принялся теребить рукав куртки.

Глаза охотника за головами нетерпеливо блеснули.

— Первое. Я не приглашал сюда прайма, Эрик. Кем бы ни была эта твоя баба, настоящим чемпионом или плодом твоего воспаленного воображения, я ее сюда не звал. — Вновь выдержав паузу, безразлично пожал плечами устроитель боев. — Если это правда, мои люди ее поищут, если нет... — Толстяк зевнул и потянулся.

— Второе. Я всегда исполняю свои обещания. Я обещал подумать над твоими словами, и я это сделал. И решил, что бой с матерым упырем — это тоже достаточно неплохо. Никакого огнестрела. Можешь взять свой виброклинок, знаю, что у тебя есть, но — никаких пушек. Упырь будет в броне. Посмотрим, на что ты способен, мальчик. Если одолеешь старого Макса, следующий твой бой будет с настоящим боевым дроном. А если нет... что же... не судьба, значит...

— Ты... ты... — Кулаки Ставро медленно сжались.

— Я бы посоветовал держать себя в рамках, малыш, — насмешливо улыбнулся толстяк. — У меня довольно четкие указания, что с тобой делать, если у тебя сорвет крышу. И поверь, претензий ко мне не будет. Если тебе так понравилась твоя мифическая девка, можешь попробовать договориться с ней сам. Но не разнесите мне город... раньше времени...

Застывший на середине движения охотник за головами, бессильно уронив руки на стол, прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, тяжело опустился на скамью.

— Черт... — Проворчал он чуть слышно. — Хорошо. Но тогда объясни, зачем тебе всё это? Зачем натравливать Стаю на город? На свой собственный город.

— Всё просто, парень, — пожал плечами толстяк. — Неужели ты еще не догадался? — Дождавшись отрицательного жеста, похоже, окончательно взявшего себя в руки Эрика, устроитель боев довольно прищурился — А ведь, все лежит на поверхности, мальчик мой, — лениво проронил он, и достав из кармана висящие на цепочке массивные часы-луковицу, щелкнул обильно украшенной драгоценными камнями крышкой. — Ладно, у меня есть еще немного времени. Я построил этот город из ничего, Эрик. Поднял его из грязи посреди этой вонючей степи. Это была моя мечта. Построить настоящий город. И я ее исполнил. Кровью, потом, трудом. И теперь Бойня известна от Северного моря до Сломанных холмов. Каждый двадцатый килограмм опия в пустошах идет отсюда. Из моих теплиц. Моя арена является седьмой по известности. Мои рабы — одними из самых лучших "волов" для работы на полях. Я дал людям безопасность и уверенность в завтрашнем дне. Принес в этот мир порядок... Я отнял у Пустоши камень. — С треском захлопнув створки механизма, Джебедайя Финк убрал часы обратно в карман. — А вернул ей бриллиант. Но сейчас этот бриллиант снова тонет в грязи. Предместья. Чертовы уроды. Воры и попрошайки, шакалы и мусорщики — они не хотят работать. Не хотят строить и чинить, не хотят убирать загаженные ими же улицы. Не хотят следить за порядком. Они паразиты, прилипшие к моему городу, только тянут и тянут из него кровь...

— И воду... — Перебил толстяка Эрик.

— И воду. — Согласился с наемником устроитель боев. — Черт. Когда я выбирал место, я не рассчитывал даже на тысячу человек. До Мертвого языка меньше пятисот километров. Тут радиационный фон выше, чем в самых высоких горах, а большинство верхних водяных пластов пропитано ядом. Их нельзя пить, ими нельзя поливать кукурузу и мак. Да ими даже технику мыть нельзя. А нижний водяной слой... он слишком слаб. Знаешь, сколько жителей в Бойне?