Дмитрий Панасенко - Бойня [СИ]

— А что такое макака? — Заинтересованно спросила Кити.

— Не знаю, если честно. Просто выражение такое... Где-то слышала. — Немного неуверенно пожав плечами, Элеум небрежным движением перекинула сигарету из одного угла рта в другой и ненадолго задумалась. — А макака, это, вроде как, мутант довоенный. Если по картинкам судить — на помесь человека и хватня смахивает. Ну, знаешь, хватни — уроды такие волосатые, четырехрукие, в лесах водятся. С виду, если лапы не считать, на человека немного похожи, только горбатые, морды страшные и шерстью все покрыты. Но макаки, вроде как, помельче...

— А-а-а... — понимающе кивнула девушка и вернулась к своему занятию.

— Ну, чего болтаешь... Не мутант, а обыкновенная зверушка. В теплых краях до войны жила, — возвел очи горе механик. — Кстати, эта, с твоего позволения, "фигня" флажок чеки называется, а "пружинка с палкой" — возвратным механизмом. — С тоской поглядев на аккуратно разложенные на столе детали снайперской винтовки, Болт с тяжким вздохом подтянул к себе кусок толстой проволоки и, повертев его в руках, начал аккуратно наматывать на загнутый конец обрывок замусоленной ветоши.

— Вот скажи, на хрена ствол смазкой так заливать? Закоксовалось все, напрочь...

— Да какая разница, как эту фиговину называть? — Выпустив из носа две струйки остро пахнущего ментолом дыма, Элеум вытащила затвор и, критически оглядев механизм, отложила его в сторону. — Черт, а тут действительно потроха из пластика. Теперь понятно, почему такой легкий.

— Не из пластика, а из полимера. И не ной. Тем более, сама знаешь — эта штука по надежности получше любой стали будет. — Вытянув из ствола импровизированный шомпол, механик внимательно оглядел тряпку и, страдальчески сморщившись, цокнул языком. — Точно, засохло, чтоб умника, который ствол этой дрянью забить придумал, серокожий во все щели с песочком драл... Где у меня тут водичка?..

Протянув руку, карлик, не глядя подхватил стоящий на столе, маслянисто посверкивающий слегка помятым боком, исходящий паром пузатый медный чайник и, наклонив массивный, почти с коротышку длиной ствол оружия щедро плеснул внутрь воды.

— Пластик, полимер... да какая разница... Варварство, какое... кипятком отливать, — тяжело вздохнула наемница. — Смотри, ружье мне не запори [41].

— Не запорю, не бойся, — хитро улыбнувшись, коротышка, слегка отставив винтовку в сторону, снова принялся лить парящую воду внутрь ствола. — Сама знаешь, эта штука не ржавеет. Продешевил твой торговец, как есть, продешевил. Карабины, как и винтарь, по всему видать, перед самой войной делали. Может, для охотников, может, для коллекционеров... Углепластик и полимеры хитрые, с маскировкой под дерево и сталь... Нанотех, конечно, вшивый, без восстанавливающей паутинки [42], но, чую я — эта штука, — отставив в сторону чайник, механик ласково похлопал ладонью по громоздкому, слегка угловатому цевью, — еще нас двоих переживет..

— Не каркай, — метко сплюнув окурок в стоящую на столе мятую жестяную банку, наемница звонко постучала костяшками пальцев по исцарапанным доскам стола и, подцепив ногтем замыкатель газовой трубки, отделила его от оружия. — Если пальцами не получается, вон, выколотку возьми, — подсказала она безуспешно пытающейся повторять ее движения Кити.

— Ага, — кивнула девушка, дотронувшись до скрывающего нижнюю часть лица платка, несмело улыбнулась. — Ллойс, а правда, зачем было солидолом покрывать? Это ведь, только для железа нужно — чтоб не ржавело.

— Ну, знаешь, кисонька, тут как посмотреть. — Молниеносным движением выхватив кусок ветоши из рук механика, сосредоточенно рассматривающего вытащенную из винтовки массивную пружину, Элеум принялась сноровисто очищать внутренний механизм карабина от густо усеивающих его застывших потеков ружейного масла. — С одной стороны, вроде как, незачем. С другой, как мне подсказывает мой довольно богатый опыт, без смазки даже самый крутой нанотех отказать может. Или патрон не дошлет или заклинит не вовремя. А то и рванет прямо в руках...

Оглядев результат своего труда, Ллойс, довольно хмыкнув, принялась ловко крутить между пальцев длинную спицу толкателя.

— Так что, запомни, кисонька: огнестрел, да и любое другое оружие — в чистоте и смазке. Всегда. Сама хоть пудом грязи зарасти, а оружие должно быть чистым.

— На сухую, рыбонька, всё хуже идет. И не только стрельба. — В полголоса хохотнул внимательно изучающий результаты своей работы коротышка и снова потянулся за шомполом. — Только это не солидол должен быть, как здесь, а масло специальное, ружейное, для консервации. Еб... — карлик осекся и недовольно пожевал губами. — Электрическая сила... как же все засохло...

— Не ной. Сам помогать взялся, — ворчливо заметила Элеум, продолжая разборку оружия. — Подумаешь, чуть прихватилось... Да и какая разница — сало и есть сало. На дальних хуторах вообще ружья топленым жиром смазывают.

— Э-э, нет, — покачал головой коротышка. — Неправа ты тут. Машина без правильной смазки — это как баба без мужика. Вот взять тебя, ясно ведь, почему ты такая злая... — неожиданно закашлявшись, карлик опасливо покосился на меланхолично протирающую возвратную пружину Элеум.

— Не бойся, сладенький, я тебе не больно язык вырву. — Прокомментировала, не отрываясь от своего занятия Ллойс. — Потом. Когда винтарь драить закончишь. — Добавила она после недолгого раздумья.

— Вот и я об этом. — Весело улыбнулся, демонстрируя всем желающим устрашающий набор кривых, желтых, щедро покрытых черными точками зубов Болт. — А язык... За правду, Фурия, языка не жалко. Особенно, если твоими рученьками...

— Дурак, — беззлобно фыркнула наемница.

— Я, вообще-то, серьезно. — Склонив голову набок, карлик принялся задумчиво разглядывать, казалось бы, полностью сосредоточившуюся на оружии Элеум. — Нельзя одной, как боевой зверь, от Стайников сбежавший, жить. Одичаешь.

— Что, сладенький, совсем берега потерял? — Неожиданно перехватив штифт газового толкателя, Ллойс, неуловимым рывком придвинувшись, схватила коротышку за шиворот жалобно затрещавшей курточки и прижала его к кадыку испуганно крякнувшего Максимуса.

Лицо наемницы исказилось от с трудом сдерживаемой ярости.

— Так я тебе направление укажу. Во-первых, с дерьмом звериным меня не сравнивай. Как бы худого не вышло. А во-вторых — ты не оборзел в конец? — Грубо встряхнув карлика, Элеум сплюнула под ноги... — Урод мелкий.

— Да ладно, ладно. — Казалось бы, даже дыша через раз, просипел маленький механик и с опаской скосил глаза на подрагивающую в опасной близости от его лица стальную спицу. — Я же так... Просто, к слову пришлось. Ты ведь, меня знаешь, Дохлая. Я — дурак контуженный. Мозгов нет. Что на уме, то и на языке... Виноват. Исправлюсь...