Никита Шарипов - Новый Мир

Вернувшись к окну, я попытался выбить стекло, но ничего не вышло. Не стекло, а стальная пластина. И звук характерный. Может я все еще сплю?

Сломав стол, я схватил доску и с размаху врезал ей по стеклу. Стекло выдержало, а доска нет, разлетевшись на несколько частей. Такого просто не может быть. Придется вышибать раму. Именно этим я и занялся…

Десять минут упорного труда не принесли положительного результата. Дышать в избе стало просто невозможно. Даже в парилке не так жарко. Смола с бревен бежит ручьем и собравшись в небольшую лужицу под печкой-буржуйкой, начинает кипеть. Терпкий запах распространяется по печи.

Тук-тук-тук…

— Да заткнись ты… — я кричу, но слышу только хрип. Горло настолько пересохло, что кричать уже не получится.

— Артем… помоги…

Я не оставляю попыток, но голоса не слышно из-за бурления смолы и треска дров в печи…

Неожиданно стает очень ярко. Смола под печкой вспыхнула и осветила помещение. Клубы черного дыма взметаются к потолку и поедают пространство. Становится невыносимо жарко. Я падаю на пол и судорожно отрываю доски, чтобы добраться до земли. Земля холодная, она поможет. Спина покрывается волдырями, которые тут же лопаются. Страшный будет ожог. Шрам на всю спину останется…

Проделав отверстие в полу, я залез в него и прижался грудью к холодной земле. В избе вовсю полыхает пожар. Языки пламени пожирают сухую древесину. Не должно так гореть. Нет кислорода. Шаять должно, но не гореть. Впрочем, подобные мысли быстро сменяются ощущением страшной боли. Я прячусь под пол, но даже там нет спасенья от страшенного жара. Волосы на голове плавятся, а кожа слезает пластами…

Я чувствовал, что умираю. Боль прошла. Все рецепторы сгорели. Глаза лопнули, а рот высох и сварился язык. Сейчас бы глоточек воды и можно умереть со спокойной душой…

И вода пришла. Пожар кончился. Избушка исчезла. Я оказался под открытым небом, а сверху полился водопад. Холодная и вкусная вода наполнила рот и я принялся жадно глотать ее…

А затем проснулся.

Открыв глаза, увидел склонившегося надо мной Артёма с бутылкой воды в руке. Голова мокрая, значит, облил меня. В избе тепло и относительно светло. Входная дверь нараспашку. Определить день или ночь не получится, мы ведь за полярным кругом.

— Ты бредил. — заговорил Артём, положив руку мне на лоб. — Температура очень высокая. Заболел.

— Кошмары. — пробормотал я, чувствуя как накатывает страшенный озноб. — Сон во сне. Глюки.

— При такой температуре — нормальное явление. — он накрыл меня одеялом. — Я воду нашел. В трех километрах отсюда есть ручей. А километрах в пяти — река.

— Долго я спал? — этот вопрос интересовал больше, чем наличие реки. Трясущейся рукой, схватив бутылку, я стал жадно глотать холодную воду.

— Около суток. — ответил Артём. — Часов нет, ориентируюсь по солнцу. Сейчас вечер, температура опускается.

— Жрать хочется… — пробормотал я, вернув Артёму опустевшую бутыль.

— Пока нечего. Только корешки. Я шесть часов потратил на охоту. Бегал за оленями и куропатками. Даже песца убить пытался. — Артём пожал плечами. — Нож, примотанный к палке — оружие не очень. Скоро пойду к реке. Острожить.

— К «Северному Клеверу» не ходил? — поинтересовался я, плотнее укутываясь в одеяло.

— Нет, рано еще. Транспорт наверняка не пришел. На разведку завтра. Сегодня нужно решить проблему пропитания.

«Северный Клевер» должны эвакуировать. Всех до одного. Никогда бы не подумал, что буду рад этому, и к тому же буду ждать, чтобы это случилось как можно быстрее. Базу обчистят, но все не заберут. Мы как мародеры вернемся в нее и сможем добыть одежду и оружие. И много других полезных вещей. А потом будем думать как выбраться с проклятого острова…

Подхваченный мною недуг оказался обычной простудой. Нужно было минимальное количество медикаментов и несколько суток постельного режима. В теории. На самом деле все оказалось проще. Организм стремительно уничтожал болезнь собственными силами. Будь я сытый и отдохнувший, вообще не заболел бы. Но голод, жажда, отсутствие одежды, усталость и долгий переход по холоду дали плоды — я заболел.

Лучшее лекарство — сон. Артём отправился к реке. Примотанный к палке нож стал острогой. Если удастся наколоть рыбы — будет вкусный и питательный обед. Или завтрак. Не суть важно. Я настолько голоден, что и корешки в радость. Как только Артём покинул избушку, я снова погрузился в сон…

На этот раз не снилось ничего. Проснулся от вкусного аромата жареной рыбы, распространившегося по избе. Мандраж прошел, а значит и температура спала. До этого она подходила к отметке в сорок, а сейчас балансирует в пределе тридцати семи-восьми градусов. Самочувствие улучшилось ощутимо.

Артём сумел заколоть несколько довольно крупных рыб. Наличие огромного количества зубов во рту подсказало, что рыбины хищные. Как они называются, ни я, ни он не знаем. Отдаленно похожи на окуня, но более темные. Скорее всего морские, а в реку поднимаются нереститься. Или от нечего делать поднимаются. Пойди, разбери, что у этих рыб на уме с их трехсекундной памятью. Если память у рыб трехсекундная, то как они не забывают нереститься? Нонсенс!

Артём разделал рыбу, выбросив головы и прочие не слишком съедобные части. Нарезав мякоть пластинками, он засолил около трех килограммов и развесил его сушиться прямо в избушке. Оставшуюся рыбу он пожарил прямо на печи.

Изысканностью приготовленное блюдо не отличилось. Но мне понравилось. Я наконец-то почувствовал себя сытым. Выпив около литра воды, снова закутался в одеяло и приготовился поспать.

— Знаешь, почему остров назвали Котельным? — неожиданно спросил Артём, продолжая уплетать жареную рыбу. Запах, свитающий в избе, начал раздражать. Рыба прилипала к металлической печке и сильно подгорала. После готовки Артём счистил ножом пригоревшее, но помещение успело напрочь провонять горелым. Впрочем, жаловаться на подобные неудобства — грех.

— Имеет форму котельной? — предположил я. Думать откуда остров получил название совсем не хотелось.

— Нет, — Артём рассмеялся, — остров открыт Иваном Ляховым в восемнадцатом веке. До этого о нем никто ничего не знал. По возвращению домой, Ляхов рассказал о своем открытии. Вскоре на исследование острова выдвинулся русский землемер Хвойнов. Исследуя остров, Хвойнов увидел на берегу медный котел, оставленный спутниками Ляхова, и решил назвать остров Котельным. Такая вот история.

— Забавно. — пробормотал я, глядя в закопченный потолок. Похоже, раньше печь неслабо дымила. Скорее всего, проблему решил Филиппыч. — Обычная случайность дала название острову. Брось они вместо котелка что-нибудь другое — остров звался бы по-иному.