Нестор Черных - Письма С

Хотя бы погода радовала. Вообще мне нравится тепло поздней весны, но это искусственное лето, вышедшее на сцену после заморозков и впадения в спячку комаров... тоже неплохо. Сладкие ароматы духов от разодевшихся в лёгкие платья девушек. Облака клубятся над городом, перекатываясь гигантскими комками теста. Нагоняют аппетит.

Мысли снова вернулись к поиску пути. Что же такого сделать, чтобы на душе стало лучше? С чего начать? Это только на словах человек готов на всё. Дай ему день серой реальности, и он будет в такт с остальными шаркать ногами в очереди к эскалатору метро.

Разговаривать с самим собой как-то тупо. Пробовал, не понравилось. Одно дело, когда голос просто звучит у тебя в голове, и всё меняется, когда ты пытаешься это озвучить самому себе. Зачем? Теряется скорость мысли, появляется неловкость. Собственно, от осознания глупости ситуации.

Может, питомца завести... цветок хотя бы. Вспомнились два прошлых опыта: кактус замёрз на окне, а крапивка засохла на третий день покупки. Снова колючку купить? Или нечто более живое. И выносливое. Кактус в мире животных. Держать верблюда в квартире проблематично...

Но это могло бы помочь. Легче жить, когда заботишься о ком-то. Но и обрекать кого-то или что-то на существование рядом с собой не очень хочется.

Подозреваю, что всё закончится, стоит только вернуться домой. Сяду у компьютера, расслаблюсь. Всё покажется не таким уж плохим: хватает денег на жильё, интернет и еду — что ещё-то надо?

Красивые облака. Слегка оттенённые закатным солнцем. Не такие серые, как обычно бывает в этом неприятном городе.

По ушам резанул козлиный смех. Отрываю взгляд от неба. Тройка распивающих пиво гопников. Стараясь не слишком торопиться, поправил капюшон и сунул руки в карманы толстовки.

Не обратил внимание на оклик, не обратил внимания на пролетевшую мимо бутылку. Она разбилась вдребезги о тротуар немного впереди. Держа неспешный шаг, прошёл по стеклу. Этого не существует. Всё и так тлен, ни к чему обращать внимание.

И они особого внимания не обратили, остались сидеть на парапете подвальной лестницы.

***

Кайрат. Первый клиент

Горошина, что лишь слегка давила на висок, растянулась в раскалённый кинжал и теперь медленно прорастает вглубь черепной коробки.

— Ну сколько можно?

Кайрат ещё ниже опустил спинку кресла, со стоном закинул руку за голову и попытался представить, что лежит на пляже. Кондиционер — лёгкий бриз. Солнце, припекающее темя через сломанную тонировку окна — обязательно тропическое. Попытка не удалась. Воздух из кондёра вонял чем-то неуловимым, техническим, а солнце грело вполсилы, тело бил лёгкий озноб. Новый приступ боли откликнулся в плече и докатился до самого запястья. Кайрат чуть не взвыл, но даже ручку кресла сжать не смог — правая рука совершенно не хотела слушаться. За шумом в голове не сразу расслышал трель вызывной панели. Предчувствуя новую волну приступа, всё же приоткрыл один глаз и скосился на экран. У двери стояла какая-то деваха. И не жарко ей шляться по городу...

Собрав волю в кулак, сел. Нажал на кнопку, впуская посетителя. «Лишь бы не завыть, лишь бы не завыть...»

Посетительница уверенно прошла через всю комнату и заняла стул.

— Вы ведь работаете?

Кайрат аккуратно утвердительно моргнул.

— Точно? У вас вид какой-то нездоровый.

На этот раз зубы скрипнули не столько от боли, сколь от раздражения. «Ну чего медлит? Дура. В такую жарень припёрлась на окраину города и теперь тупые вопросы задаёт».

Девушка заёрзала на стуле. Кайрат даже не постарался убрать с лица раздражение. Плевать, что первый клиента за две недели, плевать. Пусть неженка катится куда подальше, а он отлежится, выпьет порошков или чаю заварит. Ромашку с мятой. Натуральных.

Но посетительница не собиралась никуда уходить. Достала из сумочки листок бумаги, развернула и положила на захламленный стол. Кайрат приподнял бровь, на что девушка ответила:

— Вот, его надо найти.

Вдохнул, выдохнул. Надо же, как далеко положила. Стараясь не делать резких движений, осторожно потянулся за бумагой.

— Пожалуйста, найдите его, очень прошу! — девушка, вдруг вскочив, схватила сыщика за руку.

Кайрат поморщился и чуть не выматерился. Но прикосновение чужой жаркой ладошки быстро перестало казаться противным. По телу пробежал приятный холодок, боль слегка отступила. Клиентка селя обратно, поправила платье. Лучезарная улыбка растворила остатки горячего штыря в голове, успокоила разнывшиеся нервы.

Наконец удалось оторвать взгляд от посетительницы и переключить внимание на принесённый ею листок. Мало того, что информация была не на цифровом носителе, как обычно, так девушка умудрилась вместо фотографии принести портрет. Хороший, правда, ничего не скажешь. Мужчина лет тридцати, не очень длинные волосы зачёсаны назад, татуировок, пирсинга или других особых примет нет. Брат, наверное. Старший. Такие же тонкие черты лица, брови вроде похожи.

— Я понимаю, что информации мало, но единственное, что я знаю — он перемещается по городу на метро. У вас ведь есть доступ?

— Да...

— Вот задаток, — девушка положила на одну из папок конверт, — внутри мой номер. Я не хочу давить, но мне пришлось посетить ещё нескольких частных сыщиков. Ну, я пойду?

Не дожидаясь утвердительного кивка, девушка встала, ещё раз улыбнулась и вышла. Кайрат закинул ноги на стол, разбросав пыльные папки и шкатулки с носителями. Повертел портрет. Обычный карандаш. Обычная бумага. Никаких подписей.

— И кто же ты такой? Да и не важно, — бросил листок на кипу бумаг, оттолкнулся от стола и закружился в кресле, откинув голову набок.

Почему-то не смущала сумбурность сделки, как не смущало и отсутствие фото, имени разыскиваемого и даже договорённости об оплате. Найти так найти. Ах, какая приятная особа, эта девушка! Ради новой встречи стоит попыхтеть и перелопатить все архивы города. Наведаться к Блохе, пусть матрицу с портрета снимет для начала.

Глава 3

Гуль. Мареевка

Город встретил холодным гостеприимством пустых окон и вынесенных дверей. Пришлось пройти несколько кварталов, чтобы оказаться, наверное, на единственной приличной и более-менее уцелевшей улице. Но и она особой оживлённостью похвастать не могла: на паре крылец под поскрипывающими на ветре вывесками расположились в тени козырьков хозяева лавок; потёртые двери столовой были открыты нараспашку и подпёрты отполированным ладонями до маслянистого блеска поленом. На узком крыльце клевал носом сильно заросший мужичок в облезлой каракулевой шапке, разило от него на несколько аршин сивухой и густым дымом камень-травы.

Чтобы особо не мозолить глаза, гуль зашёл в пустующую столовку и сел в углу.