Александр Лобин - Последний выход

Мне эта группировка всегда казалась немного загадочной, и главной загадкой для мня было: как они сумели выжить в Зоне с таким мерзким характером? Дело в том, что «Свобода» была на ножах абсолютно со всеми: с «Монолитом» — потому что они никого не пускают к Монолиту, с военными — потому что те никого не пускают в Зону, с «Долгом» — примерно по той же причине. Сталкеров они не то, чтобы преследовали, но сильно не любили и за то, что мы торгуем Зоной навынос, и за то, что организованные группировки зажимают новичков, за жадность, в конце концов. На практике, «Свобода» охотно принимала, прикрывала и водила по Зоне всевозможных туристов, охотников, ученых-неформалов и всех, кто себя за них выдавал, не особо вникая в национальную и политическую принадлежность.

Только на моей памяти их дважды вырезали едва ли не до последнего человека, но каждый раз эта группировка возрождалась буквально из пепла. К ним хорошим потоком шли романтики-экстремалы из числа тех, кому спокойно дома не живется, а также сталкеры-одиночки, капитально кем-то обиженные, хотя первых ролей они тут не играли. Мотивация была примерно та же, что и у волонтеров «Долга», однако имелись нюансы: к Воронину шли обиженные Зоной, а к Лукашу чаще те, кто был зол на людей, в ней живущих.

Это мы можем понимать. Не вполне понятны мне были только финансовые источники их процветания. Если верить Бармену, у которого они давно торчали костью в горле, «Свободу» хорошо поддерживали импортные производители — отчасти как противовес сугубо славянскому «Долгу», отчасти как канал для заброски «охотников» и «ученых». Это было похоже на правду — в отличие от воронинских, которые принципиально пользовались только российским вооружением, бойцы Лукаша предпочитали импортные стволы. Вот и мои новые знакомые вышли как один с «ТРСками», только у девиц они были с оптикой, а у парней — с подствольниками.

Получалось, что я крепко попал. Если в Баре узнают, что я работал с этими, мои акции упадут ниже некуда. Идейные причины ненавидеть «Свободу» были только у долговцев, но наши их тоже не слишком любили, главным образом, за высокомерие.

Впрочем, как я уже понял, у «Свободы» были козыри и кроме помощи из-за бугра — это надо же «не настоящая карусель» в двух шагах от базы главного противника… А впрочем, реальная картина здешней политики заметно отличалась, от той, что представляли рядовые сталкеры. Вот приперло — и Лукаш с Ворониным очень быстро подружились. Вряд ли надолго, но все же…. Или та же «Свобода»: при их лозунгах они должны вести открытую информационную политику, грузить Интернет правдой о Зоне — однако, ничего подобного я пока не наблюдал. Да и с остальными тоже не все ясно: «Долг» штурмует Склады едва ли не каждый месяц, а военные молчат — хотя могли бы просто сравнять их с землей. Возьмем «Долг» и «Монолит»: трудно представить врагов более непримиримых, однако на практике сталкиваются они очень редко. А почему? А потому, что сообща делают одно общее дело: те не пускают народ в Центр, а эти отстреливают все, что идет от Центра к окраинам, а в итоге, как была Зона заперта наглухо, так и остается и всех, кроме «Свободы», это устраивает…

Что-то впрочем, я слишком задумался, рядовому сталкеру оно как-то и не к лицу… Свой рассказ я уже давно закончил, народ просматривал принесенные мной записи, но вопросов не задавали. Пока.

А вот и обсуждение началось…

— Не верю! — Сказал Россомаха, закуривая. — Это липа. Это не может быть настоящей Лабораторией, иначе как так вышло, что три группы наших там сгинули, а какой-то бродяга свободно прошел и вернулся!?

— Во-первых не свободно, а только чудом не навернулся как все остальные. — Поправил его Крюгер. — Во-вторых, Ботаник у нас не рядовой бродяга — он под первый Выброс в Припяти попал, так что у него, в некотором роде иммунитет.

— Как это вышло? — Требовательно спросил Студент.

— У меня отец там работал в одной из лабораторий. Я к нему после девятого класса в гости приехал, им как бы разрешали иногда… свидания. Вечер пообщались, а там тревога, отца вызвали, всех гостей в убежище… очнулся уже в Клинике, ни хрена не помню! — Я, конечно, не собирался им докладывать, что мать с отцом к тому времени уже четвертый год была в разводе, но и без того выворачиваться наизнанку перед этими… романтиками идейными было неприятней, чем раздетым ходить на людях.

— Погоди, так ты у Кузнеца потом жил? — Оживился Доцент. — Помню Кузнеца, хороший был мужик… — И пояснил остальным. — У Кузнеца семья в Припяти погибла, так он потом собрал пяток пацанов и девчонок, которым податься было некуда и типа детдома семейного для них организовал, я…

— Хватит уже. — Прервал его Крюгер. — Основное обсудили, остальное по дороге договорим… Вояки обработку на полдень назначили, нам бы успеть как раз к ее окончанию… Катана, помоги ему одеться!

Костюмчик оказался даже круче, чем я ожидал. Он не только защищал, он еще и экранировал от спутников слежения, а в режиме «стеллс» мимикрировал под общий ландшафт, делая нас почти невидимыми для визуального наблюдения. В нейтральном режиме он был светло-серым, так мы пока и шли, потому что, как заверил меня Крюгер, на этом участке нас даже с орбиты засечь не могли. Кабы не эти комбезы, мы бы уже были трупами: радиация зесь была такая, что дозиметр пришлось просто отключить — достал сплошным воем.

В остальном все было вполне ничего: аномалии здесь попадались, но не особенно часто, а мутантов я пока вообще не видел. До сих пор эти места я представлял как-то проще: аномалии, стоящие одна на другой, стаи кровососов и химер и, конечно, радиация. Действительность оказалась значительно хуже.

Рельеф был тот же, что и везде — холмы, овраги, камни — но совершенно не было деревьев, под ногами только песок и щебенка, а главное — что-то здесь было не то с атмосферой. «Жгучий пух» — само собой, но здесь он не налетал редкими компактными облачками, которые можно просто переждать, закрывшись рукавом, а искрился в мутном свете вполне равномерно — четверть часа подышал и считай, легких нету. Поэтому мы сразу же надели маски и застегнулись наглухо. Во-вторых все выглядело как-то иначе, чем там — Доцент шел впереди в трех шагах, но даже его фигура выглядела расплывчато. Кроме того, все вокруг слегка мерцало, как будто я смотрел не сквозь поляризованный стеклопластик, а в монитор с низким разрешением. Вот, значит, как выглядит изнутри «горячее пятно»…

Скверное местечко, буквально кишки сворачивались в узел от дурных предчувствий. И остальным, по моему, было немногим легче. Тем более, что все они тащили на себе довольно приличные рюкзаки, только мне одному груза не доверили.