Захар Петров - Муос: Чистилище

Вера равнодушно перебила Жанну:

— Ну и последний, самый главный вопрос. Всё от того же умирающего чернопятёрочника я узнала, что они должны были меня убить, и такое задание им дал Советник, то есть ты, Жанна. Как-то не вяжется это с твоим обещанием сделать из меня пророчицу и мессию. Так кого же ты собиралась сделать Девой-Воином на самом деле?

— А разве это ещё не понятно? Себя, конечно! По моему плану Вера-диггер, Вера-Стрелка, Вера-следователь должна была просто исчезнуть без следа, а потом снова появится с третьим вариантом внешности; учитывая, что ты её уже меняла, на очередную подмену никто бы не обратил внимание. Телосложение у нас одинаковое; твою причёску, вернее, отсутствие причёски, воспроизвести не сложно; твои походку, движения и манеры я уже хорошо изучила и смогла бы их без особых проблем скопировать. Чуть сложнее было бы с голосом, но и эта проблема решаема: на людях я бы говорила только пафосные речи громовым голосом, и те, кто тебя знал, посчитали бы, что это лишь громкий вариант твоего голоса. В итоге, я бы стала тобой. Я бы соединила твоё прошлое, твои заслуги и подвиги со своими талантами. Очень скоро меня бы понесли на руках, и к тайной власти в Республике добавилось бы поклонение людских масс. А вскоре можно было и «свергнуть» давно не существующего Главного Администратора, и занять его место. Это был идеальный вариант спасения Муоса. Но, к сожалению, эти дегенераты там возле каторги с тобой справиться не смогли, ты после этого засветилась в следотделе, начав это расследование, и возможность провести твоё бесследное исчезновение была утрачена. Со скорбью я была вынуждена признать, что занять твоё место у меня уже не получится. Ты — единственная возможная Дева-Воин на весь Муос. Поэтому я совершенно искренне тебя пригласила к сотрудничеству, и тебе пока не поздно принять приглашение. Видишь, насколько я откровенна с тобой…

Вера услышала шаги на коридоре. Её чёткий слух, умение разделять и быстро анализировать звуки, позволили сразу идентифицировать походки дюжины крепких мужчин в военной обуви. Но теперь важны были не антропоморфные признаки приближающихся людей и даже не то, кто они. Важным было то гнетущее чувство, которые произвели на Веру эти внезапные звуки на коридоре. Её охватила какая-то нелепая уверенность в том, что именно в этот кабинет сейчас зайдут вестники страшного завтра, грядущего Краха, в неминуемости которого она до сих пор ещё сомневалась. И осознание этого навалилось на Веру полной апатией ко всему происходящему — она даже не думала сопротивляться той направленной против неё силе, которая сейчас вломится в кабинет главы психологической службы Инспектората и даже не потянулась к своим секачам. Схожее настроение навалилось и на хозяйку этого кабинета, совсем недавно приговорённую к смертной казни, но при этом беззаботно излагавшую свою нераскаянную исповедь. Её красивые губы тряслись и каким-то напуганным голосом она сообщила:

— Начало конца…

— Обе здесь! Так ещё лучше! — пророкотал генерал Дайнеко, пока влетевшие в кабинет убры в масках заламывали руки Жанне и Вере.

— Генерал, объясните, что происходит? Я вынуждена вам сообщить, что в соответствии с параграфом сто семьдесят шесть Закона Республики, нападение на следователя…

— Да заткнись ты… Никому уже не нужны твои параграфы и законы, и Республики уже тоже нет, да и следователей также скоро не будет. Ты мне сразу не понравилась, ещё когда тебя с сиськами голыми твой благодетель ко мне в кабинет завёл. Давно надо была тебя кончить, да вот эта ж всё не давала (генерал едва повёл подбородком в сторону Жанны). Теперь всё будет по-другому. Теперь не будет никаких следователей, никаких психологов, никаких законов и парламентёров. Будет Деспотия — так я называю новое государство. И править этим государством будут только военные. А вместо законов будет жёсткий террор. Дня за два почистим Улей, а потом идём на Восток. Сраные фермеры после того цирка, который ты устроила в президентском бункере, опять взбунтовались. Да ещё как! Ультиматумы выставлять нам стали, признание независимости требуют. Пришлось пока прекратить войну с диггерами, все войска отозвать… Но ничего, до тех тоже, придёт время, доберёмся, а пока пройдёмся по наспех составленному списку, в котором ты, майор, одна из первых; потом зальём кровью Восток, а потом вернёмся и к твоим былым дружкам.

Набравшись смелости, совсем растерявшаяся Жанна обратилась к генералу:

— Генерал, вам в вашей новой миссии, как никогда, понадобятся психологи…

— А ты, ведьма, первая в том списке. Я вообще за тобой сюда шёл, поэтому наслаждайся последними вздохами в этой жизни. Перед тем, как я сам вынес приговор Третьему Следователю, он успел мне сделать свой последний доклад о тех чудесах, что ты творила. Но больше, будь уверена, ни в чьих в мозгах ты не покопаешься… Всё, кончайте их обоих…

Убры потащили Веру и Жанну на выход из Штаба, в тупиковое ответвление туннеля, недостроенного древними, и именно в этом тупике следователи обычно приводили в исполнение приговора, объявленные в Штабе. Здесь пол и стены пропитались тошнотворным запахом сгнившей крови, но сейчас его перебивал запах крови, недавно пролитой. Уже с десяток трупов тех, кто был в генеральском списке, были заколоты здесь и лежали безобразной кучей. Жанна всю дорогу пыталась разговорить тащивших её солдат в масках, давя на жалость и пытаясь установить таким образом психологический контакт. Но времени у неё было слишком мало, и «материал» теперь у неё был очень жёсткий. Незаметным движением убр выхватил меч, и вот уже та, которая правила Муосом и собиралась править всем миром, лежит с открытым ртом на куче трупов, бессмысленно уставившись мертвыми глазами на тусклую лампочку, освещавшую этот тупик смерти.

— Я тебя чуть подрежу, ты упадёшь на трупы и полежишь минут с пару, а потом забирай свои секачи и уходи, чтобы я никогда тебя не видел, — прошептал знакомый голос из-под маски, два зачехлённых секача полетели на пол.

— Тхорь?

— Да молчи ты…

— Именем Республики! — услышала Вера знакомую формулу, произнесённую знакомым голосом.

Тхорь отшвырнул Веру и направился в сторону двух следователей, которые, загородив выход из тупика, крутили в четыре руки мельницы своими короткими мечами. Туннель был узок и численное превосходство убров не давало им преимущество, так как одновременно драться здесь могли только по двое. Удары мечей следователей и убров слились в единый звон.

Когда два убра пали, Вера крикнула:

— Второй и пятый следователи, остановитесь! Тхорь, остановись!

— Приговор вынесен… и подлежит… немедленному исполнению, — сбивающимся дыханием произнёс Второй Следователь.