Захар Петров - Муос: Чистилище

Теперь они топтались в одном из таких помещений. Кроме своей пятёрки Зозон вёл два десятка армейцев и шестнадцать бурлаков. Бурлаки по четверо прикованы цепями к двухсотлитровым бочкам на больших спаренных колёсах. Бочки нужно дотащить до воды, открыть горловины, и только тогда бурлаков освободят. Ключи от цепей — только у убров. Бурлакам время от времени помогают армейцы — часто бочки приходится подымать и переносить на руках. Всего таких групп к озеру направлялось шесть.

Где-то далеко шумел дождь. Змеев не слышно. Но они уже совсем близко. Пока шли сюда, дважды встречали змеиные норы. Одна из них была совсем недалеко, и сквозняк, скользящий по этой норе, создавал тихий, но жуткий, леденящий душу звук. Молчание нарушила серия всхлипываний одного из бурлаков, перешедших в тихое вытьё.

— Ты чего ревёшь?

— Я боюсь… — ответил женский голос, сорвавшись на рыдание. — Я не хочу… отведите меня назад… Я не пойду, не пойду…

— Тихо, тихо. Успокойся, дура, ты ж сюда сама просилась… Это меня никто не спрашивал, а ты по своей воле…

Вера удивилась тому, что в бурлаки взяли женщину. Под капюшонами однотипных балахонов их лиц было не различить. По голосу бурлачке было не меньше тридцати. У неё начиналась истерика:

— Я не хочу… Верните меня назад… Отведите…

Женщина запнулась — кто-то из армейцев сильно съездил её по лицу:

— Ещё раз пискнешь, зэчка, я твои потроха по этой стене размажу.

Она больше не кричала, только громкие всхлипы да сбившееся дыхание выдавало то, что она ещё жива.

Вера услышала голос Фойера, обращавшегося, видимо, к бурлакам:

— Чего она здесь?

Тот же бурлак, что недавно пытался успокоить свою товарку, словоохотно сообщил:

— Да я же говорю: сама напросилась. Нам хоть пообещали, что вернувшимся живыми объявят амнистию, но брали всех без разбору: хочешь не хочешь, а иди. Баб, понятное дело, брать не собирались. А эта давай надсмотрщикам ноги целовать, говорит: меня пустите… Амнистию, значит, она так захотела получить. Надсмотрщики сперва её отпихивали. Да потом присмотрелись, что отбирать особо некого: за пару лет у нас там самые крепкие мужики доходягами становятся. А эта так недавно пришла, ещё ничего, здоровая. Говорят: чёрт с тобой, хочешь — иди. А теперь, ишь ты, передумала. Да ведь дура с дуры. Ладно, мы — пожизненники, так и эдак подыхать скоро — и то без особой радости идём. А ей всего два года каторги отмеряли. Два года — это ерунда, если баба крепкая, да ляжет под кого надо, глядишь — до сроку и дожила б. Здоровья, понятное дело, не прибавилось бы — но всё ж лучше, чем подыхать. Она это так к детям своим рвалась — а вместо этого в пасть к змеям угодит. Я ведь сразу понял, что если даже пожизненникам амнистию обещают — дело совсем гиблое, не вернёмся мы оттуда…

— За что ж её посадили? — поинтересовался Фойер.

— Да политическая она, бунтарка какая-то.

Кто-то из армейцев невзначай спросил:

— А ты за что?

Бурлак замялся:

— Ну я это… больше по криминалу.

Другой бурлак, до этого молчавший, с презрением прервал говорившего:

— Насильник он! Добренький такой: девочек-сироток усыновлял с женою своею. И насиловал их потом. А жена-скотина, помогала ему в этом…

Зозон прервал говоривших:

— Всё — время! Выходим!

Вера надела противогаз и пошла за Лисом. Он тихо распахнул ржавую металлическую дверь. В глаза резанул свет. Лил сильный дождь. Для выхода подбирали именно такую погоду — во время ливня меньше запахов, больше звуков и вибраций — змеям тяжелее ориентироваться. Они лишены зрения, зато имеют отличный слух, обоняние и осязание.

Убры отбежали на двадцать — тридцать метров от выхода и остановились, прикрывая выход основной группы. Пронизывающий ветер поздней осени доставал до тела даже через резину комбинезона. В двухстах метрах было озеро. До него — ни одного кустика, ни одной травинки. Только сбившийся в груды серый шлак. Змеи пожирали всё вокруг — даже почву. И на сотни метров вокруг озера — каменистая пустыня, образованная выделениями этих гигантских тварей. В центре пустыни — озеро. Чёрное, безжизненно-зловещее. Только бурлящие волны, гонимые ветром выплёскивают на шлаковый берег. Невольно возникло сильное желание вернуться в подземелья. Невозможно себе представить, что десятилетия назад эти берега были покрыты травой, на которой летом загорали полураздетые минчане и минчанки…

Вера поморщилась от раздавшихся из-за спины звуков. Пыхтя, создавая много шума, бурлаки и армейцы выталкивали тяжёлые телеги-бочки. В трехстах метрах к северу Вера рассмотрела отряд Сплия — те уже выстроились в боевой порядок и тащили свои бочки к озеру. Вера порадовалась за них — шли они быстро и слаженно. Возникла мысль: а вдруг всё обойдётся удачно — все группы без проблем дойдут до озера, выльют цианид и спокойно уйдут с Поверхности.

Люди Сплия остановились, убры и армейцы засуетились, заставляя двигаться бурлаков. Вера перевела взгляд на озеро, и от увиденного ей сперло дыхание: огромный столб высотой в двадцать метров, пошатываясь, вздымался над водой. Кратчайший путь к озеру для группы Сплия — это идти прямо к торчащему из воды змею. Учёные говорили, что змеи могут долго не чувствовать приближающихся людей; что надо просто к ним тихо приближаться. А в группе Сплия бегали, суетились, возможно, кричали, и эта паника резко снижала их шансы остаться незамеченными. Наконец, Сплий и его люди снова двинулись к озеру.

Когда Сплий и его люди всё же двинулись, тележки Зозона наконец-то тоже стали колёсами на шлак, и они тронулись по направлению к озеру: Вера прикрывала левый фланг. Впереди — Паук, справа — Фойер, сзади — Лис. Командир — рядом с армейцами, которые сейчас со всех сил вместе с бурлаками налегают на бочки. Колёса местами проваливаются в мелкий не слежавшийся шлак, а местами натыкаются на крупные глыбы. Тащить очень тяжело. До озера ещё метров триста, с таким темпом они дойдут минут за пять, ещё минута-две на спуск содержимого в озеро, потом бегство назад. За десять минут управятся.

Сплий со своими уже прошёл половину пути. Змей по-прежнему пошатывался над водой. Других змеев пока не видно. Хотя нет, где-то в дали, в другой части озера, торчит один, нет, двое! Где-то там к озеру должна выйти группа Тхоря.

Громкий вплеск озвучил падение змея в воду. Там, где только что торчала серая колонна, теперь расходились волны. Хотелось думать, что монстр пошёл отдыхать на дно, так и не заметив приближающейся опасности. Им до озера остаётся полторы сотни метров, Сплию наполовину меньше. Но вот над поверхностью воды появился огромный бурун, с большой скоростью движущийся к Сплию. Через несколько секунд змей выполз на берег и, вздымая своё головное утолщение с распахнутой пастью, попёр прямо на цистерны. Бойцы Сплия начали стрелять из арбалетов по гигантской кишке, уже стало слышно, как голосят перепуганные насмерть бурлаки.