Сергей Лукьяненко - Три дня Индиго [СИ]

— Здорово, — ответил я. — У вас всё хорошо?

— Да, — она кивнула. — Я сейчас уйду. Сложный заказ, очень редкий мутаген. Семь часов уходит на изготовление. Мутаген составной, много элементов, трудно сделать и трудно применить.

— Ого, — сказал я, будто знал сроки приготовления мутагенов. — Вы меняете хранителя?

— Нет-нет! — она замотала головой. — У нас хороший хранитель. Она рассказывала про вас… Мутаген хранителя делается девять часов. А это мутаген монаха. У нас будет новый друг!

У меня что-то ёкнуло в груди. Где-то в огромном раменском Гнезде ждёт мутагена мальчик или девочка. Скоро он или она превратятся в такое вот… существо.

Но ведь альтернативой была бы смерть?

Это лучше, чем изменяться насильно, как делают Прежние?

Верно?

— Странно, — продолжала монах. — Я даже не сразу поверила, но печать Гнезда сошла с тебя… — она помедлила, — оставив активный след. Ты можешь говорить со своим Гнездом?

— Да.

— Удивительно, — сказала монах. — Может быть, ты напишешь завещание? Чтобы после твоей смерти тело отдали на изучение в наше Гнездо? Я буду изучать твой мозг с почтением и благодарностью.

— Спасибо, подумаю, — ответил я, борясь с подступающим приступом тошноты. Монах смотрела на меня так, словно искренне сожалела, что я ещё живой. — Скажи, а почему нельзя войти в Призыв повторно?

— Почему нельзя? — удивилась монах. — Можно! Но волновая печать изменит тебя. Сильнее любого мутагена, совершенно необратимо и непредсказуемо. Понимаешь, в первый раз клетки ещё помнят исходное состояние и могут стать… почти обычными… — она осторожно коснулась пальцем моей щеки. — На самом деле они уже не совсем человеческие.

— А… — промямлил я.

— У тебя совсем другая биохимия крови, изменились тонкие нейронные структуры, активировались спящие фрагменты ДНК… много всего изменилось. Я думаю, твои ногти растут в два-три раза быстрее, и ты не сможешь иметь детей.

— А-а-а… — снова сказал я.

Не то, чтобы я мечтал жениться и завести потомство! Тем более с Дариной это и невозможно, но…

Но почему я этого не знаю?

Почему мне не сказали?

Ногти, значит, быстрее растут?

— Печать Гнезда, — продолжала монах воодушевлённо, — это очень сильная и опасная вещь. Она даже для самого Гнезда опасна! Если её снимет кто-то чужой, то он получит полный доступ к Гнезду… к любому Гнезду. Но, к счастью, для этого нужно иметь твоё осознанное согласие. И особые технологии.

Я почувствовал, как пальцы сжимаются в кулаки.

Я вспомнил себя, растерянного и испуганного, и Продавца, небрежно предлагавшего мне «купить Печать по хорошему курсу».

— Вы подумайте о завещании, Максим, — посоветовала монах.

Я кивнул.

Слишком много всего и сразу.

Как бы я хотел вернуться на два дня назад!

Чтобы этого ничего не было!

Ни Продавцов, ни Прежнего, ни Слуг… ни Миланы…

Мы с Дариной в её комнатке — и больше никого и ничего. Я рассказываю какую-нибудь ерунду, например, о найденных недавно кристаллах или о забавном разговоре с друзьями. Она слушает, положив голову мне на плечо и перебирая пальчиками мои пальцы. Потом говорит, что в Гнезде всё по-старому, что она учит куколок, что дети, которые ещё недавно не могли ходить и умирали, не очень-то хотят учиться, а предпочитают бегать, прыгать и орать во всё горло, но ничего, так всегда бывает, день-два, и они поймут, что учиться — важно и интересно… как хорошо, что есть я, что я прихожу, что я всё такой же… что я люблю её…

«Много всего изменилось…»

А моя любовь к ней — это моя любовь? Или последствия Печати?

— Я что-то не то сказала, — произнесла монах озабоченно. — Знаю, я много говорю с людьми. Это так интересно…

Вернулся Продавец. Аккуратно поставил перед монахом пластиковый контейнер, сказал:

— Проверяйте.

— Я постараюсь быстро, — пообещала монах, бережно открывая крышку.

В контейнере (конечно, я не удержался и бросил взгляд) лежали какие-то особенные ампулы — вроде слабо светящихся стеклянных цилиндров толщиной с карандаш, без видимого порядка воткнутые в основание из пенопласта. Большая часть цилиндров светилась жёлтым, несколько синим, один или два — оранжевым. Что это значило, я даже представить себе не мог. Монах аккуратно дотронулась пальцем до одного цилиндра, чуть выждала и удовлетворённо кивнула.

Продавец смотрел на меня. Я видел отдельные детали лица, но теперь я знал, что это лишь человеческая голова на штыре. Голова живого человека, видящего всё вокруг как странный сон, жуткий и интересный одновременно…

— Чем могу помочь? — спросил Продавец.

Я не стал ждать, пока уйдёт монах и не стал подходить к делу кругами.

— Сегодня в одном здании соберутся полсотни Слуг, — сказал я. — Мне с товарищами необходимо их убить. Всех и быстро.

Продавец молчал, глядя на меня. Монах склонилась над контейнером, погрузившись в изучение содержимого. Видимо, сложное это дело — создать монаха. Куда сложнее, чем жницу или стражу.

— Это очень дорого обеспечить, — сказал Продавец. — Даже не представляю…

— Я заплачу, — сказал я. — У меня есть то, что вас заинтересует.

Мне показалось, что под капюшоном мелькнула снисходительная улыбка.

— Сколько вас будет? С товарищами?

— Трое, — сказал я. — Может быть, четверо. Надо, чтобы мы все выжили.

Продавец размышлял. Потом спросил:

— Есть возможность взорвать здание? Требуемый объём взрывчатки довольно велик и нужна дополнительная зачистка…

— Нет, — сказал я. — Взрывать невозможно. Никак.

— Довести количество атакующих до паритета со Слугами? Но вы должны понимать, что большая часть ваших людей погибнет.

— Нет. Четверо. Может, пятеро.

— Это невозможно, — твёрдо сказал Продавец. — Никак. Я не продаю то, что не отвечает заявленным покупателем требованиям.

— А если я вас очень заинтересую? — спросил я.

— Не представляю, как. — Продавец шевельнулся, чуть подался вперёд. Спросил: — Что вы предложите?

— Дайте обещание, что если оплата будет достаточная, вы предоставите мне то, что позволит уничтожить пятьдесят Слуг, — сказал я. — Без всякого взрыва. Без ущерба для людей, находящихся в соседних помещениях. Без жертв с нашей стороны! Чтобы они просто сдохли! Яд, мутаген…

— Организм Слуг устроен так, что яд, смертельный для одной особи, не причинит вреда другим, — голос Продавца напрягся. — Это принцип выборочной уязвимости, он используется Прежними… Да, я даю обещание! Если смогу предоставить то, что вам поможет — я это дам! Если плата будет достаточной! Но что именно вы…

Я достал из кармана пакетик, а из него радужный кристалл.

Протянул Продавцу.

Тот застыл.

— Держите, — сказал я. — Это достаточная плата?

Продавец медленно протянул руку и взял кристалл. Поднял, поднёс к глазам. Выудил из своих одеяний фонарик и подсветил камушек.