Сергей Панченко - Ветер

- Которых, скорее всего, нет. – Вставил реплику Матвей.

Катя подозрительно посмотрела него. Родители уловили ее взгляд.

- Матвей, не говори ерунды. – Строго сказала мать.

- Я это…, имел в виду, чтооо…

- Пойдемте в пещеру, мне кажется, сейчас снова начнется дождь. – Отец решил перевести разговор на другую тему.

А дождь действительно собирался. Где-то наверху, за коричневой мглой, снова начинались какие-то пугающие процессы. Вдалеке громыхнуло. Потянуло прохладой. Сумерки сгустились, то ли от того, что пришло время, то ли от того, что там затянуло небо тучами. С земли этого было не понять.

Страшно представить, но для многих, кому посчастливилось выжить, еще не все закончилось. Из более чем двадцати радиостанций к скорому времени в эфире осталось всего пять. Это обе подлодки, российская и американская, две женщины метеоработника со Шпицбергена, астрономы из Южной Америки и какой-то хардкорный выживальщик, оборудовавший себе убежище в горах. Интересно, кто ему подсказал сделать его?

У остальных, кто перестал выходить на связь, могло закончиться питание для радиостанций, кто-то попал под последствия урагана в виде оползней, или мощного цунами, вызванного сходом воды с полюсов. Пять радиостанций на всю планету - это ничтожно мало. Игорь пытался придумать, каким образом дать понять тем, кто выжил и не имеет радиостанции, что они не одни. На ум ничего подходящего не приходило.

Джон, так звали выживальщика, с удовольствием делился своими наблюдениями обо всех изменениях, произошедших на его территории. С каким упоением он рассказывал о том, что произошло вокруг его владений. Можно было подумать, будто он обрел настоящий рай. Хотя, если это было смыслом его жизни раньше, значит, он получил то, что хотел.

Со слов Джона, он жил в оборудованной пещере примерно на уровне километра с небольшим над уровнем моря. Сейчас под ним, вместо долины, заросшей лесами, находился водоем. Зажатый хребтами с двух сторон, вперед он простирался, насколько хватало глаз.

Джон сидел на волне военных и сразу отправился в пещеру, когда понял, что дело запахло жареным. Уже у входа в убежище он понял, что поступил правильно. Сильнейший ветер начал бомбардировку. Последние метры дались ему тяжело. Свет мгновенно померк. Мокрый ветер застил дорогу, лишая видимости на расстоянии вытянутой руки и сбивал с ног. Джона обуяла паника, ибо он совершенно потерял ориентир. К тому же мелкие камни, несомые ветром, начали пробивать его одежду.

Хватаясь за любой выступ, карабкаясь на четвереньках, Джону удалось добраться до чугунной двери, закрывающей вход в его убежище. Он едва успел ее открыть, как огромная масса камней и воды с грохотом сошла прямо над его головой. Джон успел заскочить внутрь, но вместе с ним в жилище попала и грязная вода. Он захлопнул дверь и в страхе пролежал пару часов, прежде чем решился встать. Раны на теле кровоточили, глаза были забиты грязью. За дверью неистовствовала стихия. Она трясла гору, вызывая вибрацию стен. Запасы металлической посуды на полках, соприкасаясь друг с другом, резонировали высокочастотным жужжанием.

Джону пришлось делать себе примочки из спирта и лекарств. Он боялся, что может начаться гангрена, так как все тело было в кровоточащих ссадинах. Несмотря на свой лихой характер и психологическую подготовку, Джону было страшно. Когда через неделю ураган стих, мужчина долгое время не решался открыть дверь. Когда же он решился, представшая его взору новая реальность не только не испугала его, но и вселила в него уверенность в собственной избранности.

Джейн не очень любила общаться с Джоном. Он всегда выбирал покровительственную и поучительную интонацию, и у нее создавалось ощущение, что она разговаривает с Господом Богом в человеческом обличье.

- Этого психа спасать не надо. Он уже спасен. Господь специально изолировал его от остальных. – Примерно так она относилась к своему соотечественнику.

Зато к экипажу американской подводной лодки она относилась с огромным сочувствием и старалась не пропускать ни одного сеанса связи. Втайне от Игоря она рассказала им о Хранилище семян на острове Шпицберген. Как биолог, она знала о нем, и решила дать небольшой козырь подводникам.

Егор налил немного воды в котелок и поставил над таблеткой сухого горючего. Он угрюмо посмотрел на таблетку, пламени которой едва хватало нагреть литр воды.

- А дрова все равно придется искать. Крысятину на таблетке не приготовишь.

- Бе! – Катя сделала вид, как ее тошнит от слова «крысятина».

- Хорошо, я буду называть ее дичь. От слова дичь тебя не тошнит?

- Тошнит, я же все равно знаю, что это крыса.

- Не крыса, дочь, а горный кролик. Это разновидность кроликов. Горные кролики маленькие и серые, и немного похожи на крыс. – Отец сочинил небылицу.

- Как дед Мороз похож на тебя?

- Да, примерно такое же сходство.

С улицы донесся гром.

- Интересно, теперь дожди каждый день будут идти? – Озвучила свои мысли Тамара.

Ей не ответили. Егор почему-то подумал, что планета сама в шоке от того, что произошло на ее поверхности, и теперь никак не может определиться с новым порядком погодного круговорота. Огромные водяные массы, выброшенные на сушу, изменили весь установленный миллионами лет порядок движения ветров и течений. И когда этот порядок установится снова, еще неизвестно. Вода будет стекать в океаны, постепенно заполняя их снова, и в течение этого периода никакой стабильности не будет.

Громовые раскаты участились. Они были все ближе. Матвей не усидел на месте.

- Я пойду из тоннеля посмотрю на грозу.

- Наружу не выходи. – Предупредил его отец.

- Я с ним, пригляжу. – Тамара решила подстраховаться.

На улице стало еще темнее. Тяжелое близкое небо озарялось вспышками молний, сверкавших где-то там, за темной пеленой облаков. После каждой вспышки гремело так, что закладывало уши. Тамара не могла припомнить ни одной такой грозы за всю свою жизнь. Вдруг одна из молний ударила в водоем. Ее вспышка так ослепила всех, что на мгновение показалось, будто она выжгла сетчатку. Следом за молнией раздался жуткий раскат грома. Тамара невольно зажала уши руками и присела на корточки. Волосы на голове зашевелились. Тамара подумала, что это от страха.

Матвей рассматривал свою руку. Он включил налобный фонарь.

- Смотри, волосы дыбом торчат. Статика сильная. У тебя тоже. – Сын перевел фонарь на волосы матери.

Волосы у нее на голове распушились, а кончики даже приподнялись.

- Матвей, пошли в пещеру, страшно мне. – Честно призналась мать.

Матвей, почувствовал себя в ответе за «слабую» и «трусливую» женщину, и согласился с ней. За ними снова полыхнула молния, на мгновение спроецировав тень на стену. Мать и сын прибавили шаг, а когда сзади ударил гром, почти перешли на бег. Следом за громом с улицы донеслась характерная чечетка падающих градин. По тоннелю потянуло холодком.