Сергей Панченко - Ветер

Погода тоже приспосабливалась к изменениям. Регулярный дождь с градом, который случался дважды в сутки, и который стал их мерилом, давал сбои. Иногда не случалось первого дождя, иногда второго, но так, чтобы весь день без дождя - такого еще не случалось. Егор связывал это с изменением движения воздушных масс. Целый месяц после катастрофы воздух был почти неподвижен. Природа словно компенсировала разрушительную мощь урагана. Но постепенно стали появляться ветра и регулярный дождевой цикл изменился.

Егор не мог определиться: небо на самом деле становилось светлее, или это глаза приспособились жить в условиях вечных сумерек. Возможно, дожди вымывали из атмосферы песок, а ветер сильнее перемешивал нижние и верхние слои, делая их более однородными, и оттого более прозрачными. Иногда, по ночам, когда налетал внезапный ветер, в скалу рядом с пещерой бились волны. Ветер свистел в неровностях скал, волны гулко сотрясали воздух. В такие ночи Катюшка просыпалась и, мелко дрожа, прижималась всем телом к матери.

По календарю, при котором жила человеческая цивилизация, наступила осень. Утра стали гораздо прохладнее. Лягушки, которых размножил Егор, уже не выводили свадебных песен, мошкара стала пропадать, и все вокруг стало готовиться к зимнему замиранию. Особо заметно это было по деревьям, растущим на утесе двойной горы. Их листья подернулись желтизной, и небольшое их количество уже лежало у подножия деревьев.

Матвей забрался на скалу повыше. Он считал, что радиоприемник там сможет поймать хоть какую-нибудь волну, на которой выжившие люди смогут передать послание. Он рассчитывал на военных, у которых в руках была вся инфраструктура для выживания в экстремальных условиях.

Приемник ловил пустой эфир. Иногда мальчику казалось, что он ухватывал обрывки фраз ускользнувшей волны, но, сколько он ни пытался гонять кругляш тюнера туда и обратно, ничего, кроме ненужных завываний не было слышно. Матвей грешил на слабую мощность приемника. Он уже собрался домой, когда сквозь свист эфира и треск помех раздался далекий голос. Женский голос говорил на английском. Матвей замер и вслушался в слова. Он плохо воспринимал английский язык на слух, хотя и учил его в школе. Он захотел просто запомнить фразы, чтобы пересказать их отцу так, как он их услышал. Затем женский голос сменился мужским, разговаривающим на русском языке.

- Это экипаж международной космической станции. Нашу планету постигла глобальная катастрофа. Просим всех, кто выжил и имеет возможность передавать радиосигнал, выйти на связь с нами, для координации…., закрыта облачностью….. – Голос оборвался.

Из динамика снова раздавались помехи. Матвей поднял над головой приемник и стал водить антенной по сторонам, словно это влияло на прием волн. Напрасно, эфир снова наполнился помехами. Матвей, рискуя разбиться, побежал вниз.

- Пап! Мам! Я слышал голос! Это с МКС! – Матвей поднес приемник, все еще издающий помехи, к отцу. – Экипаж МКС, они просили выйти на связь с ними для координации, а потом звук пропал. Еще они успели сказать про то, что что-то закрыто облачностью.

Тамара и Егор переглянулись. Им хотелось верить словам сына, но они не были уверены в том, что он не фантазирует.

- Наверное, ушла за горизонт. – Егор посмотрел в небо, словно мог увидеть пролетевшую космическую станцию. – Телефон заряжен?

Матвей достал телефон, который использовал, как игровую приставку. Отец посмотрел время на нем.

- Так, как мне помнится, МКС совершает один оборот вокруг Земли за полтора часа. Можно попробовать снова поймать их передачу. Волну не трогал?

- Нет, не трогал. – Ответил Матвей.

- Тогда выключай, не сажай батарейки. Через час снова включим, и будем ждать. Я думаю, что передачу они ведут непрерывно.

Нежный аромат крысиного бульона, приправленного для вкуса веточками дикой вишни и угольками из костра, приманил всех к столу. Перед этим Егор разбирал кучу трофеев, добытых из фуры с сантехникой. Его не оставляла мысль собрать надежный аппарат для плавания. Ничего подходящего, за исключением металлических труб и уголков, из которых можно было собрать раму, он не видел.

- Сколько осталось? – Спросил Егор сына, следящего за временем.

- Двадцать минут. – Матвей свернул игру, чтобы посмотреть время.

- Было бы просто замечательно, если бы эти парни сверху могли нам рассказать, где остались люди, и куда нам идти, чтобы с ними встретиться. – Сказала Тамара.

- Куда отсюда уйдешь-то? Только зимой, по льду. Представляешь, сколько с собой надо нести припасов? Дров, к примеру, чтобы греться, я не говорю про еду. А как ориентироваться, если ни звезд, ни вообще ничего, кроме этих грязных облаков, не видно. Будем ходить кругами.

- А что делать? Так и жить в этой пещере до скончания века? – Спросила Тамара, расстроившаяся из-за ответа мужа.

- Ждать надо. Вода понемногу уходит, глядишь, скоро откроются дороги по горам. Следующим летом можно будет попробовать уйти севернее, на двухнедельный переход. А зимой мы с Матвеем сходим до ближайших поселков, посмотрим, чем там можно поживиться. Матвей считает, что надо проверить железнодорожные станции. Тяжелые вагоны могло не так далеко унести ветром. А нам все равно, что в них будет: уголь, зерно, холодильники или детские игрушки. При нашей жизни любая вещь сгодится.

- Холодильники-то куда сгодятся? – Спросила Тамара.

- Ну холодильник можно вместо шкафа использовать.

- Уж лучше игрушки. – Вставила реплику Катюшка. – Мне куклу Монстер Хай, если что, надо, и газировки.

- Ладно, если повезет, мы вам принесем всего, что вы закажете. – Пообещал Егор. – Сколько еще?

- Пять минут. – Сообщил Матвей оставшееся время.

Егор дохлебал остатки бульона. Налил в кружку чай из корней дикой вишни. Ароматный, с приятным вишневым привкусом, насыщенного коричневого цвета, но не сладкий.

- Все, пора. – Сообщил Матвей.

- Заводи шарманку.

Приемник зашипел пустым эфиром.

- Точно не трогал волну? – Переспросил отец.

- Не знаю, может быть, немного и повернул, когда бежал вниз.

Отец взял в руки приемник и осторожно повернул кругляш тюнера вправо, а потом влево. Помехи сменили тональность, но речи не было слышно. Вся семья замерла в ожидании свидетельства того, что они не одиноки на Земле. Егор продолжал крутить настройки, опасаясь не успеть на короткий момент связи. Мусор в атмосфере наверняка содержал металлическую пыль, экранирующую радиосигнал, и пробивался только тогда, когда проходил прямо над головами обладателей радиоприемников.

- Сколько времени ты спускался с горы? – Поинтересовался отец у Матвея.

- Минут десять.

- Понятно. – Неопределенно ответил Егор.

Вдруг тихим далеким голосом в треск помех стала пробиваться человеческая речь. Разобрать ее было невозможно, но с каждой секундой она становилась все отчетливее. Вся семья замерла, словно боялась своим движением сбить волну.