Сергей Панченко - Ветер

Матвей согласился с отцом. Перспектива еще одну зиму питаться крысятиной и лягушатиной вызывала отвращение. К тому же крыс становилось меньше, и ловить их становилось вся тяжелее. Рыба была бы идеальной заменой.

Едва сошел туман, мужчины тронулись в обратную дорогу. На плоту имелся небольшой запас дров для приготовления чая или разогрева пищи, а так же совсем небольшой пузырек с растительным маслом. Егор посадил сына за «штурвал», а сам занялся разделкой и приготовлением рыбы. Он истекал слюной, глядя на шкворчащие на дне кастрюли куски рыбьего мяса. В один прием в нее уместилось не больше одной четверти рыбы. Аромат готовящейся еды расходился такой, что желудок урчал не останавливаясь. Рыба приготовилась быстро.

- Стоп машина! Пошли есть, Матвей.

Два раза упрашивать не пришлось. Егор вынул куски и переложил в чистую кастрюлю. На дно первой капнул еще масла и выложил новые куски. Матвей, обжигаясь, достал горячий кусок и вдохнул его аромат.

- Костей много? – Спросил он.

- Не знаю. Сейчас меня это совсем не заботит.

Если бы у рыб была душа, и она могла видеть, сколько удовольствия ее тело принесло двум людям, то не стала бы обижаться за это убийство.

Матвей сплевывал кости за борт и всю дорогу удовлетворенно мычал. Они не смогли осилить того, что Егор приготовил за первый прием. Матвей тяжело отвалился от кастрюли и лег, подбоченясь.

- Надо как-то довезти до наших девушек. Они сто лет такого не ели, и очень расстроятся, если мы не довезем.

- Придется подогревать всю дорогу, чтобы не пропало, но дров может не хватить. Можно, конечно, двинуться прямо на восток. Тогда через два дня мы будем возле гор, а там с дровами проще. Но до дома на эти же два дня плыть будем дольше.

- А давай и ночью будем плыть. Один будет отдыхать днем, а второй ночью, или по полночи.

- А в утренний туман можно будет и поспать. В принципе, можно и так.

Так и порешили. Через половину дня строгого движения на восток, слева, вдалеке показалась протяженная полоса «плотины». Егор держался от нее на одинаковом удалении и использовал как ориентир. Первую половину ночи он решил управлять плотом сам, чтобы убедиться, что это безопасно. За день фонарь подзарядился от солнечной батареи. Егор периодически его включал, проверяя путь перед собой.

Ничего опасного в ночном плавании Егор не углядел, и потому спокойно разбудил сына, доверив ему дальнейшее движение. Матвей действовал так, как ему советовал отец. Примерно через каждые пять минут он включал фонарь и подсвечивал им дорогу перед собой. Перед рассветом от воды стал подниматься туман, он становился все гуще. Когда фонарь перестал освещать дорогу перед собой, Матвей сбросил якорь в воду. Он достал из кастрюли кусок холодного рыбьего мяса, съел его и лег спать.

Проснулся он, когда услышал удивленный отцовский возглас.

- Горы?

Матвей поднялся и посмотрел по направлению движения плота. Действительно, впереди показались горы. Вернее, это была та гора, которая соединялась с «плотиной». Интересно, как там стало после такого катастрофического наводнения?

Егор подвел плот ближе к плотине. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что высота ее здорово сократилась. Глядишь, следующей зимой и вовсе сровняет, и уровень воды будет везде одинаковый. Вода все так же шумно переливалась через край, но грандиозности поубавилось.

Через час отец с сыном сошли на берег. Наводнение выбросило на гору большое количество хлама, среди которого попадались и стволы деревьев. Решено было такому добру не пропадать. Три примерно одинаковых, среднего размера, ствола деревьев спустили с горы и прицепили к плоту. Затем насобирали щепу и прочую мелочь, способную гореть, для того, чтобы подогревать ценное блюдо по дороге домой.

Уже собрались покинуть гору, как Матвея привлек еле заметный в ворохе мусора и грязи остов автомобиля. Матвей освободил одну сторону автомобиля от мусора. Это был семиместный минивен. Кузов его неплохо сохранился. Он был помят, но не расплющен. И самое важное, в нем не было трупов.

- Чем он тебя так заинтересовал? – Полюбопытствовал отец.

- Знаешь, я подумал про то время, когда нам придется убираться из Черной пещеры. Если из этой машины выбросить все лишнее, она будет довольно легкой. Заделать все отверстия, поставить внутрь печку, лежанку, поставить на полозья - и получится настоящая карета для переездов.

- А кто, извиняюсь, лошадью будет?

- Мы с тобой вместе, или по очереди.

- Надеюсь, это очень отдаленная перспектива.

Плот с прицепом шел тяжелее. За две смены он достиг спокойной воды, в которой бурно разрослись водоросли, и тянущиеся за плотом бревна цеплялись еще и за них. Водоросли уже не просто торчали из воды, они местами просто лежали на воде, покрывая ее большими площадями. Чем дальше Егор с Матвеем уходили в стоячую воду, тем сильнее чувствовался запах сероводорода. Ковер водорослей то тут, то там, вздымался под выходящими пузырями газа.

- Ты снова прав, Матвей. – Егор в очередной раз удивился прозорливости сына. – Как тебе удается догадываться об этом?

- Я не догадываюсь, я знаю это. Это же очевидно. То же самое, что и с прокисшим супом. Микробы сейчас празднуют праздник живота, перерабатывая остатки нашей цивилизации. Через миллионы лет на этом месте будут стоять вышки и качать нефть и газ. А ученые будут выдвигать гипотезы о том, откуда взялось это добро. А это мы, пережеванные микробами и исторгнутые ими в виде углеводородов.

- Да, уж. А я со школы ничего не помню, кроме формулы спирта.

- А это и не школа. Юля, ну, та девчонка, которая мне нравилась, она была немного повернута на экологии, вот я и подтянулся немного до ее уровня. Про ветер, конечно, никто не думал тогда, я просто сопоставил факты и пришел к такому выводу.

- Плохо, что передачи с МКС прекратились. Так бы мы знали, куда нам идти. Сниматься всей семьей с ограниченным количеством припасов, по мне, довольно самоубийственно. Как думаешь, сколько у нас времени впереди?

- Нет, пап, этого я не могу знать. Может быть, пару лет, а может – пару десятков.

- Ну, тогда ладно, время подготовиться у нас есть.

Лавируя между особо разросшимися полянами водорослей, плот медленно приближался к дому. Егор крутил педали, а сын, стоя на носу плота, расталкивал водоросли в стороны. Они переночевали следующую ночь на берегу и к вечеру следующего дня увидели родную гору.

Слабое пламя костра колыхало ветром на площадке перед входом в пещеру. Тамара сидела перед костром. Она держала в руках куртку, и, кажется, зашивала в ней прорехи. Катюшка, опершись головой о материну спину, дремала. Мать периодически заботливо отгоняла от нее настойчивую мошкару.

- Привет! – Раздался голос Егора из темноты.