Макс Вальтер - Смерть может танцевать 4

— Это я и без тебя понимаю, — отмахнулся тот, — То есть ждать доклада ты не собираешься?

— Почему, дождусь, — не согласился я, — Но силы лучше распределить заранее. Даже если у них винтовки, мы таким образом сможем нанести максимальный урон. Начинать буду я, прямо с фронта, остальным ждать команды.

— Есть, — с хищной улыбкой отозвалась Лема.

— Ладно, — криво усмехнулся Тихий, — Ну я пошёл?

— Ты когда нибудь научишься отвечать как положено? — покачал я головой.

— Ой, да кому нужны эти твои закидоны, — в очередной раз отмахнулся Тихий, — Всё, не зуди, я пошёл.

— Только не забудь доложить, когда займёте позиции, — напомнил я, — И людей плотно не выставляй.

— Да знаю я, — бросил через плечо уходящий генерал.

— Будь осторожнее, — напутствовал я Лему, — Постарайся без лишнего геройства. Лучше всего переправь людей на другую сторону и нападай через преграду.

— Я всё знаю, — улыбнулась та и поцеловала меня в губы, — Не переживай, всё будет хорошо.

— Надеюсь, — вздохнул я, — Не нравится мне всё это, не люблю, когда не понимаю действий противника.

На сборы ушло около часа и за это время пришли первые данные от дозорных.

— Войска странные, — начал доклад старший группы, — Все в рабских ошейниках. Прямоугольные щиты, копья, мечи, другого вооружения не обнаружено. О нашем приближении похоже не знают. Количество — чуть более пятидесяти тысяч, местность ровная, все подходы только по полю.

— Ошейники? Ты уверен? — уточнил я.

— Сто процентов, — пришёл ответ с образом воинов.

— Принял, — ответил я, — Возвращайтесь, готовим ночное нападение.

Вот теперь всё встало на свои места. Когда удалось увидеть вражеское войско поближе, сразу появилась ясность. Одежда, щиты, копья разной длинны, всё это вводил я, когда формировал первую клановую армию. Видимо её остатки мы сейчас и наблюдаем.

После того, как мы уничтожили клановую сеть на территории Эллодии, Император быстро подмял под себя их войска. Многие рабы тогда даже получили свободу, потому как вышел обещанный пятилетний срок службы. Теперь они поставлены на довольствие и продолжют приносить пользу Империи, находясь на дальних, приграничных гарнизонах.

Но вот некоторые войска, которые квартировались на большом расстоянии от столицы, не успели расформировать и выставить под другими знамёнами, и теперь эти части объединились у Дмитрия. Вот только я не понимаю, зачем он выставил их против меня?

Нет, всё было бы вполне логично, будь мои бойцы вооружены копьями, но это не так. Мы сейчас просто превратим в фарш все пятьдесят тысяч. Что за глупый ход, так рисковать ценными ресурсами?

Может лучше попробовать их обойти и всё? Но опять же, пленник утверждает, что вход в убежище находится в пяти километрах за их спинами.

— На позиции, — спустя несколько часов наконец доложил Тихий, Лема прибыла на место раза в два быстрее и сейчас её люди сидели в воде, зарабатывая переохлаждение.

— Принял, — ответил я и добавил уже в голос, — Выступаем.

Воины оживились, похватали рюкзаки и винтовки.

В вечерних сумерках наш отряд было очень сложно рассмотреть, камуфляж прекрасно работал. Стоило замереть на месте, как боец тут же сливался с местностью.

Войско сильно растянулось и по широкой дуге двигалось на позицию, с которой можно вести прицельный огонь. Шли тройками, так работа и плотность стрельбы будет максимально эффективной. Но сейчас я не испытывал никаких сомнений в том, что мы одержим победу. Предстоял не бой, а избиение.

Вскоре посыпались доклады о том, что моя часть отряда вышла на позиции, а через какое-то время и я с двумя бойцами залёг в невысокой траве. Теперь предстояло какое-то время передвигаться ползком.

Выйдя на точку я приложился к винтовке, чтобы осмотреть будущее поле боя.

Лагерь, как лагерь, ничего особенного. Палатки, часовые на периметре, горят костры, которые при ночном зрении кажутся серыми. Некоторые всё ещё сидят возле огня, видимо травят байки на ночь. Армия действительно не подозревает о нашем присутствии.

Как глупо. Мне их даже жалко стало, но мы на войне и перед нами враг.

— Готовность зелёный, — бросил я в общую связь, а затем переключился только на своих, — Зачищаем всех, кто у костров и в дозоре. Лема, Тихий, ждите сигнала.

— Есть, — дважды услышал я от них и улыбнулся, Тихий во время боя прекрасно использовал короткие военные фразы, это он в мирное время выделываться любит.

Я навёл перекрестие прицела, которое как всегда прицировалось перед глазами, стоило взять в руки оружие, на грудь ближайшего дозорного и потянул спуск. Дождался, когда идущий позади человек попадёт на линию выстрела и выпустил пулю, которая накопила полный заряд энергии.

Получилось ровно так, как я хотел, оба воина рухнули как подкошенные и это полужило сигналом к началу атаки. Началась бойня.

Пока в лагере сообразили, что произошло нападение, почти всё пространство между палаток было расчищено. У моего отряда это заняло всего минуту. Теперь оставалось только выбивать тех, что начали выскакивать наружу, подчиняясь приказам командиров.

Воинов было слишком много, а их выучка порадовала глаз. Не смотря на смерть вокруг, они всё же смогли выстроиться и попытались прикрыться щитами. Вот только в нашем случае, это было равносильно массовому самоубийству, что и доказала Лема, после того, как получила от меня приказ, к началу атаки со стороны реки.

Усиленные выстрелы из винтовок, да ещё из воды, произвели просто колоссальный ущерб, выкашивая стройные ряды противника. Такие пули уносили сразу по пять-шесть жизней и армия дрогнула, поняв свою ошибку.

Офицеры всё ещё пытались удержать людей в строю, но я и мои бойцы быстро находили командующих, чтобы уложить их на землю с отверстием в груди, или голове. Лагерь превратился в человеческую свалку, воины пытались спрятаться от неизвестно откуда летящей смерти. Беготня, крики раненных, где-то на краю лагеря полыхнула палатка, приказы больше никто не отдавал и люди просто пытались спастись, любыми доступными способами.

Вскоре начали появляться первые беглецы и к бою подключился Тихий, окончательно захлопнув ловушку. Сегодня смерть соберёт здесь такую жатву, что место вполне можно будет называть проклятым. Нам даже сопротивления не оказали и это было самым страшным в этой бойне.

Спустя час всё было кончено, а из лагеря доносились страшные стоны умирающих и раненых людей. От этого многоголосого воя волосы поднимались дыбом, а по спине бежали ледяные капли пота.

Наши отряды, медленно, на полусогнутых ногах двинулся в лагерь. Только Лема со своими двумя десятками осталась прикрывать.

Земля вокруг была просто пропитана кровью, трупы лежали друг на друге, вперемешку, дополнял и без того ужасную картину жуткий вой и стоны, которые доносились со всех сторон.