Филип Фармер - Долгая тропа войны [= Долгая дорога войны, Тайник из космоса]

А если Кайво будет поддерживать Айзонах и вместе они оттеснят Скего? Или вдруг Кайво даже выиграет войну? Что тогда?

А если наступит мир и айзонах осядут на богатых черных почвах вдоль реки Л'ван, построят деревни, вырастят урожай, начнут рожать и растить детей, у них станет вдоволь еды и товаров для торговли? К югу от них, причем близко, будет располагаться могущественный покровитель — Кайво. Границы Кайво с его быстро растущим населением начнут отодвигаться на север, все ближе к погранзаставам Айзонах. И кайво, превосходящие по развитию и количеству, начнут хитро и коварно влиять на айзонах. Все станут восхищаться традициями и языком могущественного соседа. Молодежь айзонах примет религию кайво. И в течение одного-двух поколений некогда независимое государство Айзонах во всем, кроме имени, превратится в Кайво. А затем всем людям айзонах предложат гражданство Кайво.

А если айзонах (хотя это и трудно представить) останутся непреклонными и будут сопротивляться, упорно сохраняя свои традиции и культуру, что тогда? Когда минует опасность со стороны Скего, благодарность Кайво улетучится быстрее, чем тает весенний снег под полуденным солнцем. Можно запросто затеять ссору и выступить против айзонах, разбить их, взять в рабство, чтобы пополнить благосостояние Кайво. А собственных граждан Кайво сможет послать жить в Л'ван.

Бенони долго метался и ворочался, прежде чем заснуть. Последнее, что он успел подумать, — посоветовать своему народу не принимать предложение. Да, мигрировать необходимо, но не в Л'ван. Они могут пойти куда угодно, мир так велик, и в нем столько прекрасных земель. Конечно, их отказ разозлит Кайво, и айзонах станут считать врагами. Но Кайво не переживет войну со Скего. А если и переживет, им потребуется слишком много времени, чтобы зализать раны, и не останется сил, чтобы еще обращать внимание на Айзонах. Тем более что кайво даже не знают, где Айзонах находится.

Бенони заснул, но сон был не слишком глубоким, и ему приснилась Дебра Аврез. Затем лицо ее растаяло, появилась Лезпет.

— Давай… — сказала она, не успев закончить фразы. Бенони проснулся от криков и бряцанья стали о сталь.

Бенони вскочил и бросился из спальни к двери приемной.

Потянув за верхний крючок на себя, он обнаружил, что дверь неподвижна. Очевидно, засов снаружи задвинули в выемку в стене в целях безопасности.

Бенони приложил ухо к двери, чтобы услышать, что происходит в коридоре. Он попытался различить голоса, но смог разобрать несколько слов. Звон мечей производил страшный шум, который дважды прерывался пронзительными криками.

— Что… что происходит? — спросил Жем за спиной Бенони.

Бенони повернулся и увидел стоящего рядом Жема с опухшим после сна лицом и налитыми кровью глазами.

— Не знаю, — ответил он. — Но подобная битва в стенах дворца может означать только одно. Измена. Попытка убить пфез. Или, возможно, это агенты Скего пробрались во дворец и пытаются ее убить.

— Мы безоружны, — сказал Жем, вытягивая перед Бенони пустые руки, — а окна загорожены железными прутьями. Что же мы можем сделать?

— Я не уверен, что мы вообще должны что-то делать, — сказал Бенони, хотя мы воспользовались гостеприимством пфез, находимся под ее крышей, едим ее пищу.

— А ты не забыл, что утром эта гостеприимная женщина вполне может убить тебя? — спросил Жем. — Ты здесь не гость, а пленник.

— Если это попытка убийства, — сказал Бенони, — если за покушением стоит Скего, то скорее всего никто из нас не останется в живых. И скего нет никакого дела — передадим ли мы предложение пфез нашим народам. Вероятно, они нас убьют.

— Кроме того, если мы станем сражаться за пфез, мы продемонстрируем, что нам можно доверять.

— Не жди от пфез благодарности, — буркнул Жем.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы завоевать ее доверие, — сказал Бенони. — И даже если наградой за это послужит меч палача, все равно я останусь прав.

— К чему мертвецу быть правым. — съязвил Жем. — Ты упрямый человек, Бенони, рожденный в странном и суровом месте, где живут странные и суровые люди.

— Делай что хочешь, — сказал Бенони. — А я собираюсь выбраться отсюда и сразиться с предателями.

Он подошел к концу холла между двумя спальнями, отодвинул в сторону тяжелые портьеры и, насколько мог, выглянул из окна. Каждый из перегораживающих окно прутьев был в два раза толще, чем большой палец Бенони, а их концы входили в глубокие пазы массивных каменных блоков, формирующих окно.

— Что бы ты сделал, если бы смог убрать прутья? — спросил Жем, который тихо и молча, словно тень, следовал за Бенони.

Тот просунул лицo между прутьями и выглянул. В безоблачном ночном небе ярко светила луна. Бенони увидел, что крыло дворца, в котором они находятся, слева соединяется с другим крылом под углом меньше сорока пяти градусов.

Прямо напротив горели факелы и лампы, освещающие многочисленные узкие и высокие окна, под которыми во всю длину здания тянулся узкий выступ. Но этот выступ обрывался за десять футов до окон, ближайших к месту соединения крыльев дворца.

— Может, ты не рассматривал свое местонахождение с момента, как попал во дворец, — наконец ответил Бенони. — Зато я рассмотрел все, что мог. И уверен, что вон за теми угловыми окнами начинаются комнаты пфез. И хотя мне не видно, я думаю, что выступ пролегает под нашими окнами, так же как и под окнами напротив.

Где-то внизу раздался звон мечей, визг, крики дерущихся мужчин, вопли раненых и стоны умирающих.

— Ну? — спросил Жем.

— Так ты поможешь мне выломать эти прутья?

Ни слова не говоря, Жем ухватился за середину одного из прутьев. Бенони ухватил тот же прут, братья уперлись ногами в подоконник и напрягли спины. Медленно-медленно прут начал гнуться.

— Мы сильнее, чем я думал, — сказал Жем, тяжело дыша. — Сильнее стали Кайво.

— Побереги дыхание, — буркнул Бенони и снова принялся тянуть — пока не заболели мышцы и чуть не сломалась спина.

Четыре раза они прерывались и отдыхали, прислонившись к стене, пока не восстанавливались силы и дыхание. Но с каждым разом, когда братья снова принимались тянуть, прут выгибался все больше, словно лук. И в тот самый момент когда они решили, что пора отдохнуть в пятый раз, концы прута выскользнули из отверстий в камне, и Жем с Бенони повалились на спины на устланный коврами пол.

Бенони не стал отдыхать, влез в окно и попытался протиснуться между камнями и оставшимся прутом.

— Бесполезно, — простонал он. — Придется вытаскивать второй прут тоже.

— По-моему, у меня уже даже нет сил, чтобы подняться с пола, — сказал Жем, но потом встал, ухватился за прут и снова напряг спину.

На сей раз им пришлось отдыхать целых шесть раз. Наконец концы прута со скрипом, скрежеща по камню, выскользнули из окна, и Бенони с Жемом снова повалились на ковер.