Дональд Маккуин - Воин

Очень нескоро монолог возобновился. На этот раз слова прозвучали едва слышно:

— Если у тебя есть молитвы, Гэн, молись, чтобы первыми вас нашли Люди Гор. Тебя убьют, но это будет для тебя благом по сравнению с тем, как мои люди будут выпытывать твои секреты.

— Нам придется разбить лагерь где-нибудь здесь, — сказал Клас, махнув в сторону реки. Внизу ревел поток, мутный из-за талой воды и грязи. Берега покрывали заросли кустарника, а там, где река круто изгибалась, целые группы деревьев оказывались в каменных ловушках. Остановившись шагах в пятидесяти от берега, люди смотрели на клокочущий далеко внизу поток. Грохот был просто ужасающий. Спешившись, Гэн сразу почувствовал, как дрожит под ним земля. Около берега, на мелководье, он заметил беспорядочное, едва уловимое движение, не сразу осознав, что это движется дно реки — все, от гальки до крупных камней, сползало вниз, увлекаемое потоком. Весенние дожди и таявшие снеговые шапки придали реке неудержимую силу.

Гэн снова взобрался в седло.

— Перевалы скорее всего находятся под наблюдением. Нам нужно отдохнуть.

— Это не то место, которое Люди Гор называют Ручьем Двух Медведей? — спросила Сайла.

Клас удивленно кивнул.

— Верно. Откуда ты знаешь?

— Торговец рассказал мне о проходах в горах. Они помогли ему не встретиться с Людьми Гор, — объяснила Сайла. — Надеюсь, по крайней мере один из них не будет охраняться.

— Ты сможешь его отыскать?

— На север от нас есть три таких прохода. Думаю, что смогу найти их все.

Одобрительно улыбнувшись, Клас повел отряд вверх по склону. Чем дальше они отходили, тем тише становился рев горного потока. Когда вершина горы осталась позади, он был уже еле слышен. Гэн шел пешком, ведя за собой коня. Он был рад, что земля под ногами наконец-то перестала вибрировать. Ему не нравилось это ощущение — словно кто-то шептался у него за спиной.

Вскоре уже все были заняты обычными делами, устраиваясь на новом месте. Пришельцы старались наравне со всеми, их редкие замечания были вполне уместны. Выполняя свою работу, Тейт все время следила за остальными, всегда готовая помочь. Она быстро нашла общий язык с Сайлой и дружески с ней пересмеивалась. Даже Нила иногда обращалась к новой знакомой.

Отправившись рубить шесты для палаток, Гэн не переставал про себя улыбаться. Он напрямик спросил Класа, приглянулась ли ему черная женщина, и тот от смеха едва не выпал из седла. Успокоившись, он признался, что незнакомка довольно любопытна. Ей не откажешь в сообразительности, и в походе она бдительна, как воин, хотя держится на лошади с грацией вязанки хвороста.

Срезав со стволов все ветки, Гэн отнес их в лагерь. Там он привязал шесты каждый к двум деревцам, пригнув и закрепив их вершины. Клинообразные шалаши выросли прямо на глазах. Каркасы накрыли одеялами и ветками, за которыми специально ходили подальше от лагеря, чтобы на деревьях поблизости не было заметных обломов. Второе укрытие было точно таким же, и в каждом вырыли углубления для костра.

Закончив с палатками, женщины отправились за лапником для постелей. Гэн пошел искать дрова, захватив с собой Джонса. Перейдя через гребень горы, мужчины спустились к берегу, где валялось множество плавника, хорошего тем, что его не надо было рубить. К их приходу на костре уже жарились насаженные на вертел куски бизоньего мяса, аппетитно роняя капли жира в огонь. Ветер достаточно хорошо рассеивал дым, но, отойдя по направлению ветра даже на сотню ярдов, Гэн прекрасно слышал запах лагеря и готовившейся пищи. Пройдя еще немного дальше, он выбрал место для наблюдения и повернул назад, отмечая приметы, которые помогут ему ориентироваться в темноте. Вернувшись в лагерь, юноша застал Сайлу и Класа, увлеченных разговором — Жрица чертила палочкой на земле, объясняя дорогу к перевалам. Прислушиваясь к шуму реки, Гэн подумал, что они смогут переправиться на другой берег не раньше чем через два дня. Если, конечно, их не обнаружат. Да, по сравнению с этой опасностью переправа через бушующую реку не так уж страшна. Клас пригласил его присоединиться к ним и послушать, что говорит Сайла. Они сели на корточки по обе стороны от женщины и, нахмурив лбы, стали рассматривать ее рисунки. Клас улыбнулся, подумав, что они похожи на детей, которых учат писать. Тейт подобралась к ним поближе, держась все же на некотором расстоянии, но вовсе не пытаясь скрыть свою заинтересованность. Клас неожиданно кашлянул, отвлекая Гэна от его мыслей. Подняв глаза, Гэн увидел подошедшую к ним Нилу и равнодушный взгляд Класа, устремленный на Жрицу. Обида вновь закипела в нем. Неужели он не видит, как внимает Сайла каждому его слову? С того самого случая, когда Клас обнаружил следы разведчиков Дьяволов, она смотрела на него тайком, бросая короткие нежные взгляды, если никто, как ей казалось, не видит ее. Почему Клас не уделит ей больше внимания? Она так прекрасна. Не такая, как все.

И почему он так старается понравиться Ниле?

Мысли и чувства, сменяя друг друга, переполняли юношу. Он вдруг подумал, что недооценивал Класа. Как, впрочем, и всех остальных. Но боль обиды все еще не оставляла его.

Мимолетная улыбка Нилы лишь усугубила ситуацию. Сложные, противоречивые чувства не давали Гэну покоя: сомнение в преданности переходило в смутное подозрение предательства; недовольство вниманием Нилы к Класу отступало перед жаждой дружбы и любви со стороны их обоих. Пришло время наконец во всем разобраться. Он с облегчением услышал вновь зазвучавший строгий голос Сайлы. Она продолжала говорить в течение всего ужина, который принесли им Нила и Джонс. Сайла описывала маршруты и ориентиры, пока они не доели мясо, а собаки не перестали хрустеть брошенными им костями. Гэн предложил ей задавать вопросы, и они отвечали на них до тех пор, пока каждый уже не был в состоянии нарисовать карту. Когда она достала из привязанного к седлу мешка компас, они вежливо объяснили ей, что он им ни к чему.

Направляясь на свой пост, Гэн шел по хребту параллельно реке. Он решил, что первый час поспит, оставив собак на страже.

Но заснуть Гэн не смог, решив, что причина этому — охватившее его щемящее чувство одиночества. Оторвавшись от скалы, на которую до этого опирался спиной, он попробовал устроиться поудобнее. Звезды яркими крапинками появлялись и исчезали перед глазами среди ветвей пихты, качающихся под ветром. Где-то рядом маленькая сова — ее называли ночным певцом — выводила свои жалобные трели. Гэн припомнил, как люди его племени объясняли грусть этих песен: сова видит всю подноготную сердец спящих людей, и ее охватывает отчаяние. Конечно, все это детские сказки, но тем не менее Гэну расхотелось спать.