Дональд Маккуин - Ведьма

— Не станешь же ты утверждать, что идея избавиться от меня, раз уж проблемы Гэна Мондэрка решены, принадлежала не тебе? Или выступление Скэнов переменило твои планы? Если бы не выходки той юной особы, ты бы отослал меня обратно к Лорсо или придушил, как цыпленка.

— Вполне возможно.

Тяжело дыша, Домел сделал шаг вперед.

— Если ты считаешь, что должен сразиться со мной, — не стану тебя разочаровывать. Мои цели иные. Я никогда не смогу вернуть свое доброе имя и честь, но могу сделать так, чтобы меня никогда не забыли те, кто отнял их.

— Интересно, что ты собираешься предпринять? Если победишь меня?

— Я не хочу побеждать тебя. Помоги мне.

Горькая усмешка скривила губы Эмсо. Он тяжело прислонился к камину.

— Помочь тебе? В Преисподней?

— Точно.

— Что это значит? — Усмешка Эмсо медленно погасла.

— Каждый на Трех Территориях услышит о том, что Джалита перехитрила тебя. — Не обращая внимания на неожиданно поднявшийся мурдат, Домел спокойно отошел к Ондрату. Отпихнув в сторону мертвую голову, он устроился на подлокотнике кресла. — В отличие от тебя я собираюсь умереть, сражаясь с причиной всех моих бед.

— Ты имеешь в виду меня? Или Гэна?

— Много о себе воображаешь. Я имею в виду свой народ. Скэнов.

— Не верю.

— Тогда послушай. Флот Скэнов собран сейчас в нашем главном порту. Полагаю, Лорсо организовал этот рейд для захвата Джалиты. В этом случае основная атака должна вот-вот начаться. Я намерен нанести этим подлецам серьезный урон, лишить Скэнов их славы, как они лишили меня чести.

Опустив оружие, Эмсо задумчиво потер подбородок.

— Гэн рассказывал об одном обычае, который он называл Путь Чести. Воин возвращает честь, отправляясь в смертельный поход к врагам племени. — Домел хранил молчание, и Эмсо тяжело вздохнул. — Мы с тобой — пара старых дураков.

— Тогда я умру как храбрый дурак. Отомщенный.

Эмсо вложил мурдат в ножны.

— Если не ошибаюсь, у тебя приготовлена лодка?

Вставая, Домел подтолкнул тело барона кончиком меча.

— У него. Но теперь она ему не понадобится. — Спрятав оружие и поспешив на помощь Эмсо, он заметил, кивнув в сторону его ноги: — Сломана? — Вместо утвердительного ответа тот хмыкнул. — В конце концов, перехитрившая тебя была молода и красива. Моя же гадка настолько, что лучше бы утопить не глядя.

Опираясь на плечо Домела, Эмсо проговорил:

— Хотел бы я встретиться с тобой при других обстоятельствах. Похоже, мы могли бы подружиться.

Тон Домела оставался прохладным.

— После того как Скэны с нами покончат, у нас будет много времени, чтобы познакомиться поближе.

Внезапно остановившись, Эмсо развернулся и запрыгал обратно к камину. Зачерпнув лопатой для золы угли из очага, он высыпал их возле деревянной стены. Домел изумленно наблюдал за ним и, сообразив, что здесь затевается, добавил туда же дров и щепок для растопки. Голодные язычки пламени быстро разрастались. Через мгновение ярко вспыхнули бледные потрепанные знамена, покрывавшие стену. Огонь жадно накинулся на ветхую ткань, и вскоре перед ними было только пламя.

Гэн наблюдал за Налатаном и Конвеем, спешившими к нему с разных сторон.

— Как люди? — поинтересовался он, едва те приблизились.

— Плохо, — ответил Налатан. — Все измучены, Мурдат. Нам нужен отдых.

— Согласен, — хрипло, еще не отдышавшись, подтвердил Конвей. — Люди с трудом держатся в седлах, словно пили без закуски. Если не сделаем привал, то от нас будет мало толку, когда достигнем Олы.

— Неожиданность нашего появления перевесит это. Только мы знаем о своей усталости.

Не было сказано ни слова о том, что, возможно, Скэны уже подавили сопротивление Олы. Но эта мысль внезапно пронзила всех троих. Поход, начавшийся как внезапный марш-бросок, оборачивался испытанием на выносливость. Без запасных лошадей, почти без еды, делавший привалы, лишь когда сон выбивал воинов из седла, отряд полностью утратил свою боеспособность.

Гэн попытался поднять настроение:

— В конце концов, к нам движется подкрепление. Добровольцы от Людей Реки уже недалеко.

Успеха попытка не имела. Заговорил Конвей:

— Люди на близлежащих фермах должны хоть что-нибудь знать. У меня есть предложение. Луна уже взошла. Мы находимся недалеко от фермы Леклерка. Он там, если не случилось чего-нибудь действительно серьезного. Если Леклерк скажет, что замку угрожает опасность, мы поторопимся туда. Если же нет — хорошенько выспимся и выступим утром. Потеряв совсем немного времени, мы войдем в Олу свежими и готовыми к действиям.

Идея витала в воздухе: Гэн как раз раздумывал об этом накануне вечером. Укрывшись от обессиливающего холода, люди взбодрятся, а горячая пища после нескольких часов сна вернет их к жизни. Но вот это «совсем немного времени»…

— Если Скэны приближаются, то они или уже здесь, или не появятся до завтрашнего вечера, — предположил Налатан. — Луна стоит высоко. В их интересах начать наступление в глубокой темноте, чтобы подойти к нам незаметно; но во время самого сражения им нужен лунный свет — управлять атакой или отступлением, если понадобится. Мы все это понимаем.

Гэн оборвал его:

— А что, если Скэны атакуют замок, пока мы в пути? Леклерк может об этом еще ничего не знать.

— Тейт сообщит ему, — убежденно возразил Конвей. — Луис и Кейт хорошо владеют громовым оружием.

Подумав несколько секунд, Гэн кивнул.

— Поворачиваем на ферму Леклерка. Я решу, что делать дальше, поговорив с ним.

Через несколько минут Гэн неожиданно натянул поводья; Налатан и Мэтт последовали его примеру. Осторожный свист Гэна остановил передних. Привстав в стременах, он прислушался. Налатан замер, приложив руку к уху. Конвей, по остроте слуха заметно уступавший спутникам, быстро потерял терпение и потребовал объяснений.

— Громовое оружие. Два выстрела. — Гэн вопросительно оглянулся на монаха, и тот подтвердил его слова.

Второй свист Гэна сплотил вокруг него тесную группу — сорок два воина. Все еще стоя в стременах, он обратился к ним:

— На ферму Луиса Леклерка напали. Мы направляемся туда. Тот, чья лошадь пала, движется за нами пешком. Кто чувствует себя не способным сражаться — прямо сейчас спешивается и передает своего коня другому.

Послышался молодой возмущенный голос:

— Мы сами сейчас упадем! Не будем терять времени!

Гэн поблагодарил ночь, скрывшую вспышку возмущения от явного нарушения субординации, которая сменилась смущением и благодарностью.

— Отличное намерение… и плохой язык. За мной и да хранит нас Вездесущий!

Тишина нарушалась лишь грубыми окриками, подгонявшими измученных, едва переводящих дыхание лошадей.

Вскоре посеребренные лунным светом стволы деревьев окрасились оранжевыми отблесками.