Ник Львовский - Заметки путевого Обходчика

– Тебе не придется ни за что платить – сопение он видать перепутал со своим шмыганьем. Потому что продолжал разговор, не обращая на мое состояние никакого внимания. – Мешочек то я сберег – радостно сообщил мне, имея в виду морфий. – Теперича, как я понимаю, надо будет обменять его. Я даже список составил интересующих нас вещей. Все не решался попросить тебя. Ну, в смысле доставки. Ты ж и так столько для нас сделал – он виновато посмотрел в мою сторону. – Да в чем разговор – я все же восстановил запас воздуха и смог достаточно внятно ответить. – Я ж так и так собирался это сделать – напомнил, с чем я собственно пожаловал. – Ну, тогда… – он снова распростер руки, но я был начеку и резко отступил назад. – Не время для благодарности – я вытянул правую руку ладонью вперед, образуя между нами стоп барьер. – Вот дело сделаю, и тогда погуляем – я даже улыбнулся, отметив, что он успокоился и засунул руки в карманы брюк.

За те пару дней, проведенных на станции, я с головой погрузился в отношения с Дашей. Все, что мы вместе пережили, сильно сблизило нас. Мне даже уже стало казаться, что, то, что я почувствовал когда-то к незнакомке, было всего лишь мелким недоразумением. Что только с Дашей меня ждет счастливое и спокойное будущее. Скажу по секрету, я даже начал строить планы. Не говоря пока что ничего девушке, в воображение я видел себя здесь, рядом с ней. И сейчас мне казалось это единственно правильным решением. А то, сколько ж можно по станциям бегать, да приключений на свою голову искать.

Кстати, я всегда считал себя везучим. Судьба постоянно не давала мне окончательно сгинуть где-то в тоннелях метро, милостиво подставляя свое, пускай не всегда мягкое, но все же плечо. А вот в последнее время, я начал чувствовать, что как бы исчерпал лимит доверия, что ли. Нет, она и дальше регулярно меня спасала. Но делалось это на грани, в последний момент. Того и гляди, не успеет. Не уложится в свои собственные строки. А это ж все нервы, которые, как утверждали доктора, не восстанавливаются. Да и годы. Не мальчишка ж уже. Те же пробежки, которые еще совсем недавно давались мне так легко, играючи, теперь изматывали выше крыши. И восстанавливаться приходилось все дольше и дольше.

Сборы были недолгими. По той простой причине, что собирать, собственно, было нечего. Даже мой верный рюкзак, с набором нужных мне вещей, достался крысам. Прощаться я тоже не любил. Все эти приседания на дорожку и напутственные речи совсем не добавляли мне энергии. Скорее наоборот.

Вот и сейчас я тоже хотел по привычке уйти почти по-английски. То есть один два поцелуя, парочка слов и вперед, не оглядываясь. Но не в этот раз.

Должен заметить, что у меня с самого утра не заладилось. У меня буквально все валилось из рук. Я постоянно о что-то спотыкался. Казалось, еще чуток и сломаю или вывихну себе какую-то конечность, и на том мой поход закончится, так и не начавшись.

Но все это было пустяки. Главное Даша. В ее глазах было что-то не то. Какая-то безысходность обосновалась там, и никаким отшучиванием мне не удавалось ее оттуда вытравить. – Может, ты не пойдешь? – этот вопрос я слышал сегодня, по крайней мере, раз пятый. – Почему ты? Что больше некому? – она подступила ко мне вплотную, надежно перекрыв любую возможность к отступлению. – Ну, а кто, если не я? – я уже исчерпал все доводы, и поэтому повторял одно и то же, только в разных вариантах. Параллельно я старался улыбнуться, но, напоровшись на ее взгляд, быстро увял. – Я чувствую, что больше никогда тебя не увижу – выдала она. Такого довода я от нее еще не слышал. Мне аж не по себе стало. – Ну, что ты плетешь! – мое возмущение, как и моя уверенность в том, что я хочу, желаю сюда вернуться, было искренним. – Я хочу быть с тобой – признался я и сильно прижал ее к себе. – Правда? – глазки у нее замигали быстро-быстро, нагоняя слезу, которая естественно не заставила себя долго ждать. – Честно – почти выдохнул я, и мои губы мягко прошлись от ее ушка к шее.

Это мое признание сработало на какое-то время. Даша слегка успокоилась, и через час я все же покидал станцию. Но знаете, то ли на меня подействовало заверение девушки, что я больше сюда не вернусь, то ли у самого внезапно появилось некое предчувствие, но мне почему-то захотелось остановиться, чтобы еще раз глянуть назад. До боли в шейных позвонках, до чесотки в носу. Еле себя пересилил. Просто примета у меня такая, оглянулся – жди неприятностей. И я все шагал и шагал, уставившись невидящими глазами вперед.

В напарники мне достались все та же сладкая парочка сталкеров – Рыжий и тот, который как все. Звали его Семен. Видать вся эта неприметность напрочь отбивала желание, чтобы хоть как-то его переименовать. Не за что зацепиться.

Дорогу от Войковской до Сокола мы осилили, пожалуй, немногим медленнее от поезда. Нам на пятки постоянно давило воспоминание о призраках. Сильно давило. С ускорением.

Свет начинался еще в тоннеле, призывно маня нас, будто ночных бабочек, к себе. Начинался вместе с посадками. Аккуратные, ровные ряды грибных грядок, вдоль стен. Еще какая-то зелень. Потом что-то схожее по виду с картофелем. И все это нуждалось в постоянном, бесперебойном освещение. Фотосинтез или как там его.

У самой кромки света расположилась и застава. Мужики в дозоре были, не чета нам. В крутых, словно только что сшитых, комбинезонах, довольные сытой жизнью, они напоминали штангистов переростков. Причем «перерост» произошел у всех в области живота.

– Кто такие? – вопрос прозвучал лениво, без всякого интереса к ответу. Что-то типа: «Идешь, ну и проваливай куда шел». Я так понимаю, что со стороны Войковской они ожидали увидеть лиш всякий, недостойный ихнего внимания сброд. А вот мой документ, который черным по белому гласил, что я житель Ганзы (слава Умельцу), все же немного расшевелил этих господ. Один из них даже привстать изволил и, отвел автомат за спину, чтоб не мешал. Ганазейцев здесь уважали. Впрочем, как и на большинстве других станций. А если и не уважали, то побаивались или завидовали.

– А они? – бугай кивнул в сторону моих напарников. Хотя слово кивнул слабо применимо к его бычьей шее, но все же, скажем так, он попытался сделать вид, что кивнул, двинув почти всем телом. – Они со мной, но без документа – паспорта, в которых была указана станция Савеловская, я попросил оставить дома. Лучше вообще ничего не иметь, нежели показать всем свою принадлежность к почти, что банде Махно. – Они заходить не будут. У выхода меня подождут – заверил я охранника.

Вид самой станции меня поразил. У меня сразу же возникло такое впечатление, словно я попал в ботанический сад. Только без деревьев. Но с кустарниками.

Зелень. Много зелени. После серятины, царивший практически на всех станциях, мне показалось, что некий добрый дядя волшебник вдруг взмахнул своей палочкой, и я снова оказался в том времени. Правда, приглядевшись повнимательнее я все же понял, что зеленый цвет совсем не такой зеленый, как мне привиделось вначале. Элементарно сказывалось отсутствие солнечного света. Ну, чтоб вам было понятнее, это как те ранние, тепличные огурцы и нормальные, выросшие на бабушкиной грядке. И вкус, и цвет совершенно разные.