Антон Шаффер - Арт-Джаз

— Когда следующие занятия?

— Вечером. — Славик порылся в карманах и выудил пачку сигарет. — Трофейные, от вас.

Арт узнал известную табачную марку.

— А до вечера что будем делать? — аккуратно уточнил он, дождавшись, пока старик сделает пару затяжек.

— В деревню пойдем. Надо тебя людям показать, чтобы попривыкли к твоему присутствию. Слушок уже пошел, но лучше, чтобы тебя поскорее увидели. Видок у тебя сейчас как у побитого щенка — самое оно. Вроде как бежал, скрывался, долго не ел, пока до двора дяди Славы не добрался…

— А что же, в деревне не знают, что вы с Сопротивлением сотрудничаете? — удивился Арт.

— В деревне, Олежка, знают, что я сотрудничаю с «ядерщиками».

Славик снова подмигнул Арту и оскалился. Арт удивленно моргал глазами, пытаясь понять, что же это за человек такой сидит перед ним. По всему — настоящий профессионал. Штирлиц прямо!

Старик приказал ему идти готовиться: слегка подмазать сажей лицо, да переодеться в его старую куртку, до того изодранную, что одевать ее было стыдно. Но Славик настоял, сказав, что иначе будет не правдоподобно. Арт удивился, что не получил за свое несогласие по морде — внутренне он к этому уже приготовился. Бывший военный это, похоже, заметил.

— Да расслабься, дурик, — иронично заметил он. — За куртку бить не буду, хотя надо бы, конечно…

Арт глупо улыбнулся, но что сказать не нашелся. Не вломили — и то хорошо.

Собравшись, они вышли со двора и пошли по проселочной дороге. Деревня была почти точной копией той, в которой Арт оказался с Катей во время своего прорыва в лагерь Сопротивления. Те же калеки, полусгоревшие дома, собаки… Внимания на них никто не обращал, но дядя Слава объяснил, что это лишь видимость:

— Поверь, Олег, все смотрят только на тебя.

— Не отставай. — Коротков шел так быстро, что Прошин не поспевал за ним. С самого утра следователь был возбужден и мотался по отделению с такой скоростью, что иной раз бумаги слетали со столов от поднимаемого им ветра. — Ты с командировочными разобрался?

— Да, к обеду обещали все подготовить. С билетами, правда, пока не ясно.

— Не ясно? — Коротков гаркнул так, что Прошин с перепугу растерялся и, не вписавшись в поворот, больно ударился плечом об угол.

— Говорят, сегодня могут не успеть…

— Прошин, мать твою! — Теперь майор перешел на крик. — Я тебе что сказал? Чтобы к обеду все было готово!

— Так я же…

Но Коротков его уже не слушал. Резко изменив направление, он бросился на лестницу. Прошин побежал за ним. На третьем этаже, в отделе кадров, были явно не готовы к столь молниеносному вторжению. По старой ментовской привычке майор открыл дверь чуть ли не ногой и безо всяких приветственных церемоний выпалил:

— Мне надо улететь в Иркутск сегодня после обеда. Я не загорать собираюсь, а работать! У меня срочные оперативные мероприятия!

— Да успокойтесь, Сергей Иванович. — Полная приятная женщина поднялась со своего стула и подошла к следователю. — Билеты уже заказаны. Ваш рейс в шестнадцать тридцать. Из Домодедово.

Не сказав ни слова в ответ, Коротков вылетел из кабинета и помчался обратно по коридору. Он с трудом выбил у начальства эту командировку и теперь, в оставшееся до отлета время, хотел подбить все самые срочные дела. Ко всему прочему, ему очень хотелось успеть заскочить к Оле и попрощаться.

— Так, Прошин, — крикнул майор с верхнего пролета отставшему коллеге, — я сейчас домой за вещами, а ты, если что, тут же звони и сообщай. Мне с утра звонили из Иркутска, там все на ногах, работают по Нежданову. Сообщить могут в любой момент.

— Все понял, — отозвался запыхавшийся Прошин. — Если что, то сразу!

Коротков на пару минут забежал в свой кабинет, сделал пару звонков и отправился к Оле. Вещи он собрал еще накануне, и они с вечера лежали в багажнике его машины. Но «поехать за вещами» — было отличным предлогом чтобы улизнуть на пару часов с работы и повидаться с любимой.

Оля встретила его объятиями и поцелуями. Поставив чайник, она увлекла его в комнату, где Коротков уже никак не мог сопротивляться и полностью оказался в ее власти. А потом они пошли пить чай.

Роля включила телевизор на кухне, который что-то забормотал, но расслышать было ничего невозможно — звук был практически на нуле. Коротков уже давно отметил эту особенность девушки: она любила включенный телевизор, но звук всегда стала на минимум. Видимо, ей просто был нужен эффект присутствия.

Поставив перед Коротковым дымящуюся чашку с чаем и тарелку с бутербродами, Оля уселась напротив и начала умильно наблюдать, как майор ест и пьет.

— Ты смешной, когда кушаешь, — засмеялась она. — У тебя щеки надуваются.

— Ну и что! — ответил Коротков с набитым ртом. — А у тебя зато уши всегда краснеют во время…

Она уже собиралась парировать его колкость, когда Коротков краем глаза заметил, что по телевизору рассказывают что-то про ядерное оружие. На экране замелькали ракеты, какие-то пусковые установки, локаторы.

— Сделай-ка погромче, — попросил он.

Оля послушно взяла пульт и прибавила звук. Передавали последние новости. Голос корреспондента с ноткой тревожности вещал за кадром:

— …эти установки предназначены для пуска ракет нового типа, которые есть на вооружении пока только у Соединенных Штатов Америки. России есть что противопоставить этой угрозе…

На экране вновь замелькала техника с суетящимися вокруг нее солдатами.

— …В свете последних заявлений американского президента, на специальных объектах Российской Федерации начались мобилизационные мероприятия учебного, пока что, характера, целью которых является проверка готовности отечественной системы потиворакетной обороны отразить возможный удар противника… Сейчас мы поговорим с заместителем командующего специального подразделения Генерального штаба Российской Федерации, занимающегося вопросами ПРО.

Картинка резко сменилась. Теперь действие разворачивалось в каком-то «высоком» кабинете, сплошь заставленном мебелью из благородных пород дерева и завешенной государственной символикой. За столом сидел внушительного вида человек с тяжелым красным лицом. Его маленькие глаза почти не мигая смотрели на телезрителей, внушая одновременно страх и уважение.

— Товарищ генерал, — залепетал корреспондент, расположившийся на стульчике по другую сторону стола и выглядевший на фоне генерала школьником. — Не могли бы вы объяснить нашим зрителям, насколько они защищены в случае возможных неприятностей.

Генерал еще немного неподвижным взглядом посмотрел в камеру и хриплым низким голосом сказал:

— Вашим зрителям я хочу сказать следующее: не волнуйтесь! Все системы приведены в боевую готовность. Если что, то мы сможем!