Генри Каттнер - Сын несущего расходы [= Сын волынщика; Один из несущих расходы]

А если у данного человека крайне плохой характер, и он регулярно напрашивается на пинки — то не стоит удивляться, что окружающие не отказывают ему в подобных мелочах…

Что касается Эла, то парень идет по пути начинающего правонарушителя. «Такое развитие ненормально для ребенка, тем более для ребенка Болди», — подумал Букхалтер. Он не был профессиональным педагогом, но слишком хорошо помнил годы собственного формирования.

В те времена Болди были еще большей новостью и еще большим уродством. Многие люди не могли решить, что следует сделать с мутантами: изолировать, стерилизовать или уничтожить.

Букхалтер вздохнул, сворачивая к дому Рейли. Если бы он родился до Взрыва, если бы на Болди перестали смотреть, как на уродов, если бы были специальные телепатические библиотеки, если бы… Если бы. Вот именно.

Хозяин на этот раз оказался дома. Огромный, веснушчатый, косоглазый парень с тяжелыми ручищами. И прекрасной мышечной координацией.

— Кто вы, мистер?

— Меня зовут Букхалтер.

В глазах Рейли мелькнуло тревожное понимание.

— Ясно… Вы получили мой вызов?

— Получил, — ответил Букхалтер. — Я хочу обсудить с вами создавшуюся ситуацию. Может быть, пройдем в дом?

— О’кей!

Рейли пропустил гостя и провел его в большую гостиную. Рассеянный свет с трудом просачивался через мозаичное стекло окна.

— Хотите потянуть время?

— Хочу сказать вам, что вы не правы.

— Минуточку, — прервал гостя Рейли, хлопая в ладоши. — Моей жены сейчас нет дома, но я в курсе. И мне не нравятся ваши фокусы с залезанием в чужие головы. Это смахивает на воровство. Пусть ваша жена занимается своими делами — или держит язык за зубами!

— Даю вам слово, Рейли, — терпеливо продолжил Букхалтер, — что Этель не читала мыслей вашей жены.

— Это она вам сказала?

— Я ее не спрашивал.

— Ну, еще бы! — торжествующе заявил Рейли.

— Мне не нужно спрашивать свою жену. Видите ли, я и сам Болди.

— Это мне известно, — сказал Рейли. — Так что вы тоже способны залезть ко мне в голову. Знаете что, уходите из моего дома. Пусть все мое останется на месте. Встречаемся завтра, на рассвете.

Что-то было у него на уме, странность какая-то, воспоминание, тень, и он не хотел об этом говорить. Букхалтер разумно не поддался искушению.

— Рейли, вы не правы. Ни один Болди не станет…

— Уходите!

— Да поймите вы, наконец! В дуэли со мной у вас не будет и тени шанса!..

— Да неужели?! Вам не рассказывали о моих прошлых дуэлях? Завтра я продолжу свой счет. А теперь проваливайте.

Букхалтер прикусил губу.

— Приятель, — сказал он тоном выше, — вы понимаете, что во время поединка я смогу читать ваши мысли?

— Плевать мне… И что с того?

— То, что я опережу любое ваше движение. Будь вы быстрее леопарда, мысленно вы будете выполнять каждое действие на долю секунды раньше, чем мышечно. Ваша техника боя будет для меня открытой книгой.

Рейли покачал головой.

— Вы хитры, но подобный трюк со мной не пройдет.

Букхалтер поколебался, потом резко отодвинул мешающий стул.

— Вынимайте кинжал. Я покажу вам, что имел в виду.

Глаза Рейли расширились.

— Если вы хотите немедленно…

— Не хочу.

Букхалтер убрал еще один стул, потом снял кинжал и закрепил безопасный зажим ножен.

— Места достаточно. Начинайте, Рейли.

Нахмурившись, Рейли извлек кинжал, покачал его на ладони и внезапно сделал выпад. Букхалтер изогнулся, пропустил удар и приставил свое оружие к животу противника.

— Вот так бы и закончилась схватка, — сказал Болди.

Вместо ответа Рейли выбросил руку с кинжалом, пытаясь достать горло соперника. Но левая рука Букхалтера уже была там. Клинком в ножнах он символически ткнул Рейли в сердце. Дважды. Веснушки ярче выступили на побледневшем лице мужчины. Но он еще не собирался сдаваться. Рейли попробовал несколько особых приемов, легких, умных, отработанных, — но и они были бессмысленны. Левая рука Букхалтера неизменно оказывалась на месте удара на долю секунды раньше.

Рейли медленно опустил руку. Он облизал губы. Он нервно глотнул. Он посмотрел на кинжал Болди. В ножнах.

— Букхалтер, — сказал Рейли, — вы дьявол.

— Нет. Но я не хочу убивать вас. Неужели вы надеялись, что Болди так легко сдастся?..

— Но если вы способны на такое…

— Как вы думаете, Рейли, много ли я прожил бы, если б участвовал в дуэлях? Я бы только этим и занимался. Никто не выдержит постоянного боя, и, в конце концов, я бы умер. Мое участие в дуэлях было бы убийством, и люди знали бы это. Я получил множество безответных тумаков, проглотил кучу оскорблений и готов проглотить очередное и извиниться, если вам угодно. Но драться с вами на дуэли, Рейли, я не буду.

— Да, я понимаю. Хорошо, что вы пришли.

Рейли все еще был смертельно бледен.

— Я отправился бы прямо в ловушку…

— Но не в мою, — сказал Букхалтер. — Я все равно не стал бы драться. Да будет вам известно, Болди не такие уж счастливчики. Они живут с наручниками на руках — вы видели наши наручники. Поэтому мы никогда не читаем чужих мыслей, если только нас не просят об этом.

Рейли колебался.

— Послушайте, я заберу свой вызов. О’кей?

— Спасибо.

Букхалтер протянул руку. Рейли пожал ее, но сделал это весьма неохотно.

— Теперь я уйду.

— Хорошо.

Рейли не терпелось спровадить гостя и остаться одному.

Тихонько насвистывая, Букхалтер отправился в издательство. Он не хотел встречаться с Этель сейчас. Любые недомолвки разрушали телепатическую интимность. Обычно ни один из супругов не ощущал барьера в сознании другого, но при этом они свято уважали право друг друга на уединение.

Этель наверняка бы обеспокоилась, но беда уже пронеслась, и потом она тоже была Болди.

В каштановом парике и с такими же ресницами, Этель не была похожа на Болди, но ее родители жили к востоку от Сиэтла, где вскоре после Взрыва обнаружились последствия жесткой радиации.

Ветер, несущий снег, дул над Модоком и уносился к югу по Долине Ута. Букхалтер пожалел, что он не в ковтере, не плавает один в необъятной пустоте неба. Покоя небесных сфер не мог достичь даже самый тренированный Болди, не уйдя при этом в пучины хаоса. На земле обрывки мыслей, фрагменты шелеста подсознательных процессов всегда давали себя знать. Именно поэтому почти все Болди любили летать и были превосходными пилотами. Огромные воздушные пространства были их отшельническими хижинами.

Букхалтер ускорил шаги. В главном холле он встретил Муна, сообщил об улаженной дуэли и пошел дальше, оставив толстяка в полной растерянности. На визоре был вызов от Этель. Она беспокоилась насчет сына и интересовалась, был ли Букхалтер в школе. В школе он был и послал ответ о беседе с Элом.