Даниил Берг - Проект Каин. Адам

Очки и Шарф пошли рядом, перебираясь через наваленные ветки. «Вроде всего несколько километров от города, а ощущение такое, будто в тайгу забрался», — рассеяно подумал Шарф. Очки споткнулся, вытянул руку, чтобы удержать равновесие, и влез ладонью в паутину. Он с отвращением посмотрел на липкие нити, свисающие с пальцев, потряс рукой, стараясь их стряхнуть.

(Гадость.)

Шарф уловил этот образ и хмыкнул. Мда уж, действительно гадость. Не очень-то это…

(Тихо.)

Они остановились, напряженно ожидая, что скажет Обожженный. Тот медленно обернулся, глядя своими белесыми глазами куда-то за плечо Шарфа.

(Что там? Что случилось?)

Обожженный поднял руку, качнул ей, показывая, что сейчас надо помолчать. Они стояли так с минуту, был слышен только звук дыхания и шелест падающих с веток капель. Где-то неподалеку каркнула ворона, но никто не обратил на нее внимания. Они ждали.

(В городе. И нас ищут с воздуха. Больше мы не выходим на открытые пространства. Только лес.)

(Что там?)

(Я пока не знаю. Хотя подожди…)

Вместо ответа ветер донес со стороны Горецка едва слышимые звуки автоматной стрельбы.

Все было хорошо до того момента, пока один из часовых не сообщил о приближении зараженных. Слава Богу, что заметили их за два квартала до «железки», иначе ситуация могла бы приобрести совсем другой оборот.

Вепрев сидел в кабине грузовика и смотрел, как его парни карабкаются на одну из цистерн с куском трубы, найденным сержантом Красиловым. Серое небо с низко висящими облаками, раскинувшееся над этими казавшимися бесконечными железнодорожными составами, придавало пейзажу мрачную сюрреалистичность. Все выглядело таким… брошенным. Да, именно так. Неприглядным и оставленным здесь навсегда — вот какое впечатление оставалось от пейзажа вокруг. Выброшенные на свалку вещи.

Проблем с нахождением сортировочной у Вепрева не возникло. Он просто нашел одного из местных, который мог сообразить, о чем говорит капитан и, ко всему прочему, примерно знал, что надо искать. Через час они уже нашли тупиковый путь, на котором стоял состав цистерн, наполненных высококлассным бензином. Неподалеку нашлось и дизтопливо.

Они как раз закончили загружать бочки в один из грузовиков и принялись за второй. Вепрев размышлял о том, что надо бы найти подходящий бензовоз — тогда не нужно будет этой возни с бочками. Если поискать, то тут, наверное, можно будет найти и авиационный керосин. Чем черт не шутит, в конце концов? Но, опять же, валандаться с бочками — гиблое дело. Проще подогнать пару цистерн и перекачать в них все что надо.

— Капитан, это второй, как слышите? Прием.

Вепрев достал из нагрудного кармана рацию.

— Говори.

— Капитан, в вашу сторону движется группа гражданских, примерно человек пятьдесят-шестьдесят. Ориентировочно будут через пять минут. Какие приказания? Прием.

Евгений сжал рацию, раздумывая, что делать. Решение, основанное в большей степени на интуиции, чем на логике, пришло быстро — как и всегда в таких ситуациях. «Наверное, благодаря этому я все еще жив», — мелькнула мысль.

— Принял, пропусти их вперед, потом иди следом.

— Есть, капитан. Отбой.

Вепрев выпрыгнул из кабины грузовика на потрескавшийся бетон. Он быстрым профессиональным взглядом осматривался вокруг, оценивая обстановку и решая, как будет лучше расположить парней, если идущие к ним окажутся не очень добродушными. А они окажутся.

— Заканчивайте! Через три минуты ожидаются гости!

Солдаты, прилаживающие бочки к концу трубы, побросали все (маслянистая лужа тотчас растеклась по асфальту) и поспешили к капитану. Он уже успел наметить место, где будет лучше всего организовать встречу. Два здания — наверное, какие-то мастерские, или еще что-то. Два здания и проход между ними, по которому как раз с трудом мог протиснуться грузовик. Или БТР.

Он обернулся к уже заведенному броневику, из люка торчала голова водителя.

— Видишь тот проезд? — крикнул Вепрев.

Водила кивнул.

— Пояснения нужны?

Солдат показал большой палец, поднятый вверх, и исчез в чреве бронированного чудовища. Двигатель взревел, как рассерженный медведь, и БТР покатил к указанной точке. Семеро бойцов и Вепрев побежали следом, на ходу снимая автоматы с предохранителей.

— Из-за брони не высовываться, Абрамов, Безменов — вы с левого фланга, Лыжин и Васильев — направо! Скиба — следи за шестеркой! Всем приготовится!

БТР замер в проходе, полностью перегородив его. Ствол тяжелого пулемета смотрел на пустой проем, в котором вот-вот должны были возникнуть цели — Вепрев уже слышал знакомый надвигающийся звук множества шлепающих ног. Капитан ухмыльнулся улыбкой, очень похожей на ту, какой улыбался Малышев (и если бы кто-то ему сказал об этом — он бы не поверил). Десантник поднял автомат и прищурился, ожидая появления целей и раздумывая, будет ли он стрелять или все-таки нет. Огня БТРа, конечно, должно было хватить с лихвой, но…

Когда появился первый бегущий к ним сумасшедший, размахивающий над головой чем-то напоминающим ножку от стола, Вепрев больше не гадал — он первым нажал на спусковой курок.

Они замерли, прислушиваясь к треску очередей, доносящихся из города. Стреляли из чего-то крупнокалиберного, наверное, пулемета, но что именно это было… да какая разница? Важно было, что там умирали почти такие же, как и они. И пусть те всего лишь дикие , но факт оставался фактом — это были их дикие .

Все стояли, подняв головы вверх и закрыв глаза. Первым очнулся Очки. Он качнул головой и посмотрел на Обожженного, глубоко вдыхающего сырой воздух. Очки снял свою защиту и задал вопрос. Остальные опустили головы и посмотрели на своего лидера, ожидая, что он ответит.

(Нет, мы не пойдем обратно.)

На лице Очков отразилось недоумение, зараженные позади него забормотали, взволнованные этими словами.

(Я сказал — мы не пойдем. Это дикие — мне без разницы, что с ними будет.)

Очки напрягся.

(Они все равно… наши. Мы бросим их?)

(Им уже ничем не помочь, но вот погубить себя мы можем легко. Если вернемся. Нас ищут, не забывайте.)

Очки посмотрел на невозмутимого Шарфа, которого, казалось, не интересовала вся эта кутерьма.

(Мы не можем оставить их. Это. Неправильно.)

Обожженный сделал шаг к Очкам, сузив свои неприятные белесые глаза в две узкие щелки. Очки отступил, понимая, что не стоит показывать свою слабость, но ничего не в силах с собой поделать. Его крутка по-змеиному зашуршала.

(Мы. Идем. Дальше. Понятно?)

Обожженный угрожающе ощерился своими бесформенными губами. Очки некоторое время смотрел на него, потом кивнул. Лидер чуть расслабился.