Даниил Берг - Проект Каин. Адам

— Я поеду в этот ваш лагерь для беженцев.

— Ань, но зачем? — первым это спросил Николай и Максим был ему благодарен. У него у самого сжало горло, и он не был уверен, что смог бы выдавить из себя хоть что-то.

Девушка провела рукой по коротким волосам, а потом все так же тихо, но более уверенно ответила:

— Вполне может быть, что там мои родители. Хотя бы… хотя бы кто-то из них.

Снова возникла пауза. Максим почувствовал в груди какое-то давящее чувство. Он кашлянул, стараясь от него избавиться. Не получилось. Где-то неподалеку ухнула сова, звук вышел одиноким и мрачным.

— Ань, ты уверена, что они будут там? — как можно мягче спросил Николай.

— Нет. Но где их точно не будет, так это в Челябинске. В этом я уверена.

Аня повернулась к Максиму и на этот раз твердо посмотрела ему в глаза:

— Максим, не обижайся. Я… я понимаю, зачем ты хочешь туда, но тогда и ты должен понять, — она замялась, а потом сказала, опустив глаза: — Я буду рада, если ты пойдешь со мной. В смысле, если вы оба пойдете.

Макс долго смотрел на нее, а потом сказал:

— Сержант?

— А?

— Эта ваша база… лагерь беженцев… Это ведь карантинная зона, да?

Он перевел взгляд на замешкавшегося военного. Тот пожевал губами, глядя куда-то в сторону болота и спустя долгую, долгую минуту ответил.

— Да. Там карантин, по большому счету, — он покачал головой. — Ты все правильно понял парень.

Максим снова повернулся к Ане.

— Ты понимаешь, что это означает, Ань?

— Я… нет, не совсем.

— Тебе придется там остаться. Это в двух словах.

— Это правда? — она посмотрела на сержанта, который тотчас пожал плечами.

— Правда, насколько я знаю. Не слышал, чтобы оттуда кто-то уходил. И вряд ли кто-то выйдет, пока все не кончится.

Аня задумалась, а потом все-таки медленно, но решительно кивнула.

— Все равно я должна знать… — она запнулась, словно хотела сказать что-то другое, но вместо этого произнесла: — Хочу знать, там они или нет. Вы пойдете со мной? Коля?.. Максим?

Макс смотрел на нее и не мог понять ту смесь чувств, что кипела в нем. Он чувствовал и злость, и, наверное, любовь, глядя в ее лицо. Наконец он медленно покачал головой.

— Нет. Я иду к своей матери, — и он отвернулся, боясь того, что она увидит его лицо. Но все-таки успел заметить боль, промелькнувшую на ее лице, отчего почувствовал себя еще хуже.

— Коля, а ты?

Николай снял очки, зачем-то протер их, снова одел.

— Я с Максом. Просто мы… я… Не знаю. Извини, Аня.

Она кивнула, словно ничего другого и не ожидала. Наверное, и вправду не ожидала.

— Хорошо. Тогда удачи вам. Пока, Николай. Пока, Макс… Я… Нет, ничего.

Максим посмотрел на нее, сам не зная, что творится в его душе. Ему хотелось спросить у нее, а что же было тогда прошлой ночью? К чему это все? Какой смысл? Но он промолчал и вместо этого сказал:

— Счастливо, Ань. Удачи, — и снова отвернулся.

Некоторое время они стояли, выдыхая морозные облачка пара. Двигатель грузовика тихо урчал, выбрасывая в воздух и свой сизый «выдох».

— Пойдемте, Анна, — нарушил молчание сержант. Судя по его виду, ему было неловко, он переминался с ноги на ногу. А может, просто хотел убраться отсюда подобру-поздорову. — Счастливо парни. Удачно вам добраться, куда бы вы там не направлялись.

Он махнул им рукой и торопливо пошел к кабине. Аня некоторое время смотрела на них, прикусив губу и о чем-то раздумывая. Николай растеряно теребил очки на носу, Максим уставился на свои ботинки. Девушка открыла было рот, собираясь что-то сказать, но потом покачала головой и пошла, не оборачиваясь, к кабине. Максим посмотрел ей вслед. На душе было пусто, как будто все выжжено напалмом.

Двигатель заурчал, набирая обороты, плюнул в их сторону голубым дымком из выхлопной трубы, зажглись тормозные огни. Мужчины отступили назад, глядя, как машина медленно катится к уже видимому в свете зарождающейся зари асфальтовому кольцу с пятиметровой стелой в центре. Машина притормозила, мигнула на прощание красными огоньками и покатилась направо.

Они еще минут пять постояли, глядя ей вслед и куря сигареты. Николай взглянул на вырисовывающийся за спиной город, который они более или менее удачно смогли покинуть и, кашлянув, сказал:

— Пошли что ли? Может, поймаем какую-нибудь попутку, чем черт не шутит. Холодно стоять.

Максим кивнул, не оборачиваясь, и первым пошел к развилке. Николай вздохнул — он прекрасно понимал, что сейчас происходит с парнем, но помочь ему, естественно, ничем не мог. Поэтому просто поежился, поплотнее укутываясь в свою куртку, поудобней пристроил рюкзак и зашагал следом за отошедшим уже на десяток метров Максимом.

На востоке зарождались первые солнечные лучи, пробиваясь сквозь низкие облака, медленно бегущие в сторону практически мертвого города, который спутники оставляли за спиной.

Аня держалась изо всех сил, садясь в теплую кабину грузовика, пахнувшую табаком, маслом и немытыми ногами. Она держалась, пока они притормозили около поворота, а затем покатились по ухабистой дороге в сторону, противоположную той, куда отправлялись Максим и Николай. Она держалась еще минут пять, а потом не выдержала и разревелась.

Она сидела, размазывая слезы по лицу, чувствуя себя неловко, как будто ее застали за чем-то непривычным. Двадцать три года, а она все хнычет без всякого повода. Хотя чего уж там, на этот раз повод был. Надо же, а ведь и понятия не имела, как сильно привыкла к этим двоим. К высокому и нескладному Николаю, всегда немного смущенному; к неразговорчивому Максу, жесткому — может быть даже излишне — но только снаружи, но не в глубине души. На какое-то мгновение она даже хотела попросить сержанта, чтобы он остановил машину, развернулся и вернул ее к двум людям, которые всего за несколько дней стали ей очень близки. Или хотя бы просто высадил ее — она бы сама их догнала. Желание было такое сильное, что она даже на короткое мгновение перестала плакать.

— На, девочка, держи, — в голосе сержанта не чувствовалось смущения, только легкий намек на сочувствие. Он протягивал ей какую-то белую тряпицу.

Аня посмотрела на нее, потом взяла и стала вытирать лицо.

— Хочешь, я верну тебя обратно? — неожиданно спросил водитель и бросил на нее быстрый взгляд, а потом снова стал смотреть на дорогу. Свет одной фары прыгал по шоссе, больше запутывая, чем освещая. — Мы пока еще недалеко отъехали, можем вернуться, хрен с ним.

Аня покачала головой, промокая глаза. Она начала потихоньку успокаиваться, но слезы все еще текли.

— Нет, не надо. Я не думаю, что это хорошая идея. Мне действительно надо узнать, может мои родители там.

— Ну, раз уж ты это сказала, то я тоже думаю, что это не самая лучшая идея, — согласился сержант. — Надо удирать отсюда сломя голову, и не важно, в Челябинск, к нам, или черт знает куда. Все лучше, чем в этом проклятом городе. А родителей ты может и найдешь, почему нет? Там у нас сейчас сотен пять гражда… э-э… людей. Так что все может быть, вот что я тебе скажу.