Илья Щукин - Животные

Уходя последним, я еще раз оглянулся на этот ад. Среди ночи Арабахо казался необитаемым могильником. Я плохо слышал животных, которые разговаривали, устало вышагивая впереди.

Басолуза выползла ко мне из темноты и крепко обняла.

— Помнишь, что я тебе обещала?

— Помню, — сказал я. — Только у меня почти нет сил.

— Эта хреновина здорово тебя потрепала.

— Думаю, проживу еще десяток лет.

— Прекрати!

Я ненавидел группу скотин, но в этот раз я не стал глумиться над телами. На них было жутко смотреть. Дакота был прав — мертвые заслуживали уважения. Только сейчас я это понял.

Мы оставили Арабахо около полуночи.

Вернувшись в гостиницу, Курган и Басолуза уединились в отдельном номере, но не в том, где сумасшедший чудак реанимировал шестую скотину. Это было другое место, без запахов жареного мяса, крови и медицинского спирта. После бутылки они случились несколько раз, а потом валялись изможденные.

— Я все время думала, что ты погибнешь. — сказала Басолуза.

Курган молчал.

— С другой стороны мы недурно сработали. Скотины без нас бы не прошли. Ты тоже на высоте оказался, дружок, а чего твоя перебежка стоила… Курган, не злись, прошу тебя.

Курган слабо заворочался, вымокший насквозь. Его тело отдавало соленым запахом испарины. Он бредил.

— Курган?

Басолуза склонилась над ним. Она дернула его за плечи.

— Эй, Курган, что с тобой?

Из-под его век выступили крупные слезы. Он закрыл пасть ладонью и тяжело дышал.

— Я видел страшные сны.

— Черт, я не думала, что ты успел увидеть сон.

— Страшные сны.

— Там было темно?

— Ужасней еще не видел.

— Такие ужасные, что весь промок.

— В них бомбы падали и люди кричали. Раньше творился ад. Намного хуже, чем в коридорах Арабахо. Ад, пожирающий всех — святош и грешников, чистюль и кармически обусловленных. Они все, черт возьми, задохнулись под разрушительной материей войны. Прошлое, погруженное в огонь преисподней, а в этой комнате спокойно. Потому что это реальность. Животные еще не пришли в Кармад, но когда они придут сюда, здесь тоже начнется пекло.

— У тебя маленький срыв. Пара таблеток снотворного, крепкий сон и все пройдет. Подожди, я сейчас тебе дам лекарство.

Басолуза собралась искать аптечку. Курган остановил ее:

— Не нужно лекарств. Я не смогу заснуть. Голова разрывается, тело как будто высушилось. Я до сих пор слышу этот проклятый гул.

— Это остаточные явления. Это пройдет через пару дней.

— Откуда ты знаешь?

— Я сказала, что это пройдет. Это как если тебя ослепят, и какое-то время ты будешь неважно видеть, а потом зрение восстановится. Не бойся, к утру тебе станет лучше. Ты настоящий самец, а мямлишь всякую дрянь. Ты меня два раза дернул и еще недоволен. Как же усложняются наши потребности.

— Нужно помыться. От меня скверно несет.

— Это много времени займет. Помоемся через месяц.

— Я через месяц скончаюсь.

— У тебя точно непорядок с головой. Лучше подумай о своем дробовике.

— Он славный.

— Во много раз лучше старого. Твой прежний был не автоматический. К тому же неважно выглядел, а этот прямо маньяк-убийца. Представь, что сносишь таким чью-нибудь башку.

Курган оскалился.

— Ты умеешь поднимать настроение.

— И не только.

— Я больше не хочу.

— Послушай, я бы не кувыркалась с тобой, не пробегись ты по асфальту.

— Неужели?

— Я люблю спать с героями.

— Я не герой.

— Только не вату, Курган. Давай лучше по делу.

— Собираюсь вздремнуть.

— Мы с тобой даже не проведали Дакоту. Пришил и сразу на посадочную полосу.

— Куда ты?

— Выпью чего-нибудь в баре.

Басолуза накинула топик и проскользнула к окну. Отдернув занавесь, она всмотрелась в темноту, окутавшую пустошь вокруг Кармада. На улицах светили факелы. Везде тут стояли дома, в которых не горел свет. Большинство генераторов отключили. Казалось, на какой-то короткий миг мы перенеслись в обычный город, какие существовали до войны. Утром в этих городах люди выходили на работу, а вечером возвращались домой, чтобы успеть на ужин, посидеть с детьми и посмотреть телевизор.

В темных недрах комнаты гудел сверчок. Вдалеке на пустоши внезапно занялась искра. Она загоралась, тухла и снова вспыхивала. Так повторилось четыре раза. Басолуза прищурилась.

— Что за черт? — прошептала она.

Курган умывался из бутылки.

— Что-нибудь увидела? — спросил он.

— Одинокий огонек на пустоши. Я слышала о нем ужасные легенды. Говорили, будто по ночам бродил призрак висельника. Он заманивал путников зажигалкой, а потом рубил топором.

— Его вчера убили.

— А все-таки…

— Все-таки что?

— Что все-таки за хреновина? Я не настолько пьяная, чтобы не отличить галлюцинацию от реальности.

— Возвращение скотин?

— Не думаю. У меня странное предчувствие.

Басолуза надела доспех и взяла Дуранго. Она включила прибор ночного видения и посмотрела в окно. Курган подкрался к ней, обеими конечностями стиснув ее талию.

— Тебе конец, сучка. Что там видно?

— Ничего. Слишком далеко.

— Эта болезнь быстро расходится. Нам всем начинает казаться.

— Ветролову не кажется. Он видит наверняка. И мне не показалось.

Курган всмотрелся.

— Оптику, мистер дробовик?

— Глаза болят.

— Тогда ложись и отдыхай. Я по пути зайду к Дакоте. И передам от тебя привет.

— Я к тебе скоро спущусь.

— Не забудь зарядить дробовик, Курган.

Дверь номера Дакоты оказалась незапертой. Басолуза бесшумно прокралась за порог и навострила уши.

— Не спится, детка?

— Как дела, индейский храбрец?

— Как обычно. Постель, туалет и снова постель.

— Ричард за тобой ухаживал?

— Все время таскал мне еду и выпивку.

— Скотины погибли, представляешь. Провели нас к сокровищам и откинулись. Знаю, звучит печально. Мы нашли склад оружия, Дакота. Там гора всяческого железа. Мы взяли для тебя нож.

— Знаю. У меня все побывали, кроме тебя и Кургана. Где вы были?

— Мы ненадолго выпадали. Я кое-что обещала Кургану. Так что насчет ножа?

— Он хороший, но не лучше, чем мой.

— Второй не помешает.

— Этот переживет моих потомков.

— Мне вот интересно, почему ты меня не любишь? У тебя проблемы с хозяйством? Или ты считаешь меня потаскухой?

— Решила мне допрос устроить?

— Нет, просто интересуюсь. Я знаю, ты всегда пытался игнорировать мои намеки. Ты хороший боец, Дакота, но ведешь себя так, будто у тебя серьезные проблемы. Почему ты молчишь? Если не хочешь отвечать, так и скажи. Я настолько умная, что все без слов пойму.

— Дай мне уснуть.

— Я что-то чувствую, Дакота. Из пустыни. А ты чувствуешь? Что говорят индейские духи?

— Там что-то крупное…

Басолуза открыла дверь.