Елена Ершова - Царство медное

— Меня подберут спасатели! — крикнул он, снова спрыгивая на снег. — Я должен кое в чем удостовериться!

И бросился обратно к обрыву.

Ему сейчас было все равно, что подумает о нем сержант. Главное, чтобы они как можно скорее доставили Лизу в больницу. Запах ацетона в выдыхаемом воздухе — признак диабетический кетоацидоза. Сколько она пробыла без инсулина? И каким образом повлияла на нее встреча с монстром? Виктор скрипнул зубами. Но за спиной у него с удвоенной силой заработали вертолетные лопасти. И он на миг остановился, чтобы проводить глазами поднимающийся в воздух вертолет.

«Теперь Лиза в безопасности, — повторял он про себя. — В безопасности… Но я начал это. И я должен завершить».

Согнув колени, Виктор начал осторожно спускаться вниз по склону. Вязкие ручьи напоминали расплывающиеся в воде нефтяные пятна. Чем ниже спускался ученый, тем шире становились эти черные потеки, то тут, то там натекали целые лужи, в которых плавало что-то вроде обломков скорлупы. На их испачканных вязким веществом боках плясали язычки пламени.

На самом дне оврага ручьи и лужи становились больше, они соединялись в один большой вязкий поток, и этот поток клубился и омывал густой болотной жижей лежащую на земле человеческую фигуру.

Виктор крепче стиснул приклад автомата и мелкими шажками, стараясь не вступить в пахнущие аммиаком лужи, подошел ближе.

На теле человека кое-где еще виднелись сверкающие медью обломки панциря, но и те истончались, растрескивались, оплывали пузырящейся черной смолой. Дымок с шипением поднимался от тела, в некоторых местах через обожженную плоть проглядывала кость. Но даже не это заставило Виктора похолодеть от страха, а булькающий, истеричный смех, срывающийся с почерневших губ.

— Ведьма… права… — разобрал Виктор гортанные слова. — я ошибся… ошибся…

Безумная ухмылка расколола лицо пополам, словно все чувства, годами копящиеся под спудом, теперь прорывались наружу.

— Все равно… — прохрипело существо. — Однажды она придет за мной…

Он закашлялся, изо рта выплеснулась черная жижа. Его тело дергалось и вскипало пузырями, а безумный смех рвался из горла вместе с истеричным, все нарастающим криком:

— И она придет за мной… Она придет за мной! О! Моя Королева придет за мной!

— Нет, — коротко отрезал Виктор.

Крик оборвался на высокой ноте. Выпученный налитый кровью глаз глянул на ученого в упор.

— Никто не придет, — произнес профессор, и нажал спусковой крючок.

Коротко и почти беззвучно полыхнула вспышка. Но Виктор больше не смотрел вниз. Он смотрел на свою правую ладонь — испачканная смазочным маслом и копотью, она теперь была абсолютно, девственно гладкой.

В избушке душисто пахло высушенными травами. Помещение озарялось только сполохами огня, горевшего в печи, и по потолку текли живые черные тени. Не отрывая глаз, Виктор следил за ними, стараясь не смотреть туда, где поблескивал стерильной белизной саркофаг с темнеющим внутри телом.

Подобно кокону, в котором зарождается жизнь.

— Значит, ваши военные решили уничтожить все Ульи? — спросила ведьма.

Она стояла, опираясь ладонью о стол. Как всегда прямая и строгая. Отблески пламени играли на ее вышитой бисером сорочке. И только по подрагивающим плечам можно было судить о ее внутреннем волнении.

— Бездна должна быть закрыта, — сказала она. — А новая Королева не должна родиться. Спасибо, что не допустил этого.

Виктор поджал губы.

Недавние события еще отзывались в памяти острой болью. И Лиза все еще лежала в госпитале, хотя ее состояние и оценивалось, как стабильное. Криз миновал, а, значит, была надежда на выздоровление. Виктору хотелось быть рядом с ней. Но он не мог отказать ведьме, как не мог отказаться от сопровождения военных в Дар в качестве консультанта.

— Я бы хотел этого, — сказал он. — Но я не могу быть уверенным, пока жив хоть один васпа.

Это как зараза. Как инфекция, что проникает в организм и разлагает — если не плоть, то человеческие души. Как уберечься от нее? Спастись? Разгрести эту грязь и — не запятнаться?

— Не бойся этого, — возразила Нанна. — Больше он не причинит никому вреда.

Это тоже было правдой. Ни один взятый Виктором анализ крови больше не подтверждал чудесных регенеративных и антибактериальных свойств васпы. В сознание он так и не пришел.

— Он умирает.

— Да… Спасибо, что разрешил побыть с ним еще немного…

Лицо Нанны стало печальным, и Виктору вдруг стало ее жаль. Он протянул руку и дотронулся до подрагивающих холодных пальцев.

— Обещай, — категорически сказал он. — Обещай сделать все возможное, чтобы не допустить повторения … ты ведь можешь, я знаю…

Она грустно улыбнулась и легонько сжала его руку.

— Я постараюсь.

На пороге избушки Виктор оглянулся и в последний раз посмотрел на белеющую в сумерках фигуру Нанны.

— Я ведь не совершил ошибки? — спросил он.

Ведьма улыбнулась кротко, и ее ответ не понравился Виктору.

— Все мы совершаем их, — сказала она.

Тогда Виктор вышел на мороз, и дверь захлопнулась за ним, навсегда отделив друг от друга представителей двух полярных миров.

У опушки леса стоял готовый к отлету вертолет. Высунувшийся из кабины сержант изо всех сил махал ученому рукой, призывая его поторопиться. Но Виктор медлил. Запрокинув голову, он следил, как высоко над ним, взрезая лопастями сизые тучи, величественно плыли вертолеты. Дюжина, две… Виктор сбился со счета.

Пятый архангел так и не протрубил, и саранча не вышла из бездны. А теперь все Ульи будут уничтожены. И пусть потом сколько угодно проводится грязных экспериментов в Эгерском королевстве — так ли это важно теперь?

Небо и земля слились в одну сплошную дрожащую пелену. Глаза уже щипало от боли, и слезы катились по щекам.

Но Виктор все продолжал смотреть.