Владимир Лосев - Спаситель

— Да уж, — улыбнулся Майк. — Ты, я смотрю, не любишь эту религию.

— Я спокойно отношусь ко всем религиям, — пожал плечами Вик. — Просто считаю, что мысли основателей этих религий изрядно подправлены последующими поколениями под свою логику и разум.

— Торговля надеждой, — покачал головой Майк. — Сказано неплохо. Получается, что надежды нет? Мы же все равно все умрем…

— Есть вопрос — в чем смысл и цель нашей жизни? Ответив на него, найдешь и надежду.

— Ну, ответ на него мне понятен, — сказал Майк. — Мы живем для того, чтобы родить детей и постараться сделать так, чтобы хотя бы у них жизнь была немного лучше, чем у нас. Люди воюют из-за этого, отбирают у слабых то, что может пригодиться их детям. Копят богатство, строят дома, сажают деревья, ну и так далее, как там написано у китайцев.

— Поэтому мы с ними и воевали, — улыбнулся Вик. — Они нарожали своих детей, а им стало негде жить. Вот они и решили забрать у нас немного земли, а мы им не дали. И теперь у них умирают их дети, и у нас.

— Да, ты прав, — вздохнул Майк. — Но смысл тот же, все ради детей.

— Значит, твоя жизнь совсем не имеет смысла? — спросил Вик. — Смысл жизни будет только у твоих детей?

— У них будет тот же смысл, что и у меня, как и у моих предков, — сказал Майк.

— Наши предки создали неплохую цивилизацию, а наше поколение все уничтожило, а заодно и детей, для которых все создавалось, — сказал Вик. — Во время этой войны, да и после неё много людей погибло, не оставив потомства, а из тех, что остались, многие будут не способны продлить свою родовую линию, да и их дети вряд ли будут здоровы. Выходит, их жизнь была бессмысленна, как и их предков?

— Выходит так, — согласился Майк. Вик разлил водку по стаканам.

— Эта война — крушение всего, что мы знали, и во что верили, — мрачно сказал Майк. — И в будущем ничего хорошего нас не ждет, но родится новое поколение, потом следующее, человечество восстановится, и снова будет верить в то, что главное в этой жизни, это наши дети. Вот за это и выпьем! Они выпили и закусили салом.

— Сало тоже помогает выводить радионуклиды, — сказал Вик. — По крайней мере, так говорил дед. Он сказал, что в Чернобыле их спасало от радиации только сало и спирт.

— Это хохлацкая пропаганда, — засмеялся Майк. — Интересно, как сейчас живут на Украине? Ядерных взрывов у них было всего два, да и то только в начале войны.

— Этого вполне достаточно, чтобы жизнь у них стала такой же, как у нас, — вздохнул Вик. — Так что думаю, что и они живут достаточно скверно.

— Жаль, что не стало ни радио, ни телевидения, — сказал Майк. — Все спутники сбили ещё в начале войны, а атмосфера полна электростатических разрядов, через которую не может пробиться ни один радиосигнал. И мы снова оказались каждый в своем закутке со своими проблемами. Ни компьютеров, ни интернета, ни сотовой связи. Думаю, что не скоро эти блага цивилизации появятся вновь.

— Все, — что человечество уже открыло, появится снова, как только человечество начнет оживать после этого кошмара, — сказал Вик. — Только я думаю, что это произойдет очень не скоро, эта война не последняя, многие ещё нас ждут впереди.

— Может быть, — помрачнел Майк. — Мне не нравится война, но, если будет нужно, я снова пойду защищать свою землю и свою страну.

— Ты пойдешь, — слабо улыбнулся Вик. — Просто потому, что по-другому не сможешь, времена слишком жестокие.

— Да уж, хорошего ты ничего мне не пророчишь, — вздохнул Майк. — Скверно это все, должен обязательно быть другой способ решения всех проблем. Можно и без войны решать вопросы излишнего народонаселения и плохой жизни.

— Боюсь, что такое решение наших проблем заложено в нашей программе, — сказал Вик. — Люди, расселившись по всей земле, уничтожили всех своих естественных врагов. И теперь у человечества — единственный враг, но очень безжалостный, оно само.

— С этим трудно не согласиться, — сказал Майк. — Но у человечества есть разум, он должен помочь нам найти другие пути.

— Тогда люди должны стать чем-то большим, чем они есть, — сказал Вик. — В нас слишком сильна биологическая программа, когда мы все вместе, у нас что-то другое появляется вместо мозгов, мы становимся толпой, стадом, племенем, страной, и тут на нас начинают действовать другие законы, для которых разум только помеха…

И нашими вожаками становятся не самые умные, а те, кто хорошо понимает законы стаи.

— Почему ты так плохо думаешь о наших правителях? — спросил с улыбкой Майк.

— Ты видишь вокруг себя то, что они сотворили, заботясь о нас, — вздохнул Вик. — И они точно также продолжают заботиться о нас и дальше.

— А как же твой бог, душа-переросток? — спросил Майк. — Он-то где был? Должен же он был понимать, чем все закончиться?

— Я думаю, он понимал и знал, — сказал Вик. — И его вполне устраивало то, что случилось.

— Так какого же черта он создал нас? — спросил мрачно Майк. — Не было бы человека, не было бы ядерной войны, не пострадала бы земля и все живое на ней.

— Он почти не изменил нашу программу, которая нам досталась от обезьяны, — сказал Вик. — Но он дал нам душу, которая должна была все изменить, к сожалению, пока она нас не влияет…

— Конечно, мы же её не чувствуем, — спросил Майк. — А если это так, то зачем она тогда нам нужна?

— Душа нам нужна, потому что она следующий этап нашей эволюции, — сказал Вик. — В ней наше дальнейшее развитие.

— Что ты понимаешь под словом эволюция? — спросил Майк. — В кого мы должны превратиться по замыслу твоего бога?

— Все очень просто, — сказал Вик. — Мы должны сами превратиться в богов.

— Кто же интересно из нас может стать богом? — спросил Майк. — В нашем поколении нет святых, мы все циничны и прагматичны, и нацелены только на выживание, ну, конечно, если не считать тебя. Он с усмешкой посмотрел на Вика.

— Может быть, это ты станешь нашим новым богом?

— Не думаю, — покачал головой Вик. — Мне ещё потребуется не одна жизнь, чтобы что-то по-настоящему понять.

— А я бы не возражал против того, чтобы у нас появился такой бог, как ты, — сказал Майк. — Ты никому не желаешь зла, ты стараешься помочь всем, кто нуждается в твоей помощи. У тебя только один недостаток, ты — чокнутый, но ты уже говорил, что твоему богу нравятся чокнутые.

— Я не достаточно чокнутый, чтобы стать богом, — улыбнулся Вик. — Но за предложение спасибо.

— Оно мне ничего не стоило, — засмеялся Майк. — И тебе оно ничего не стоит. Я бы на месте твоего бога изменил эту чертову программу размножения, работающую в нас, одна пара людей должна была бы рожать только двоих, и этого было бы вполне достаточно.

— Я не уверен в том, что бог мог её изменить, — сказал Вик. — Похоже на то, что программу появления и развития жизни во вселенной создал кто-то другой, а наш бог, всего лишь сам результат этой программы.