Владимир Лосев - Спаситель

Он видел этот коллектор в одном из своих вещих снов, и видел раненого Майка, а значит, должен был придумать, как этого избежать.

Но вещие сны были плохи тем, что в них невозможно было определить, когда и где это все произойдет.

Едва они вступили на эту улицу, он сразу узнал это место, но уже ничего не мог изменить. Ему помешало то, что он не хотел причинять людям боль.

Только когда Майка ранили, он действовал уже так, как видел в своем сне, не раздумывая, бросился на громилу, потому что знал, что, если он не успеет, то Майка убьют.

Вик тихо выругался. Майк и сейчас может умереть, если он не найдет антибиотиков.

Улицы, как в любом незнакомом городе, были похожи друг на друга, и где, находилась аптека, он не знал. Вероятнее всего, она находилась где-то в центре города, и, следовательно, была надежда, что он там сможет что-нибудь найти, потому что центр города почти не пострадал, там были дома поновее и не рассыпались, как карточные домики, после подземного толчка.

Он шел на ощупь, полагаясь больше на чутье, чем на зрение. И он спешил, потому что чувствовал, что скоро должен был пойти дождь.

И, если он не хочет получить ещё одну дозу радиации то, к тому времени, когда упадут первые капли, он должен найти какое-то укрытие, или вернуться обратно в коллектор.

Вик остановился и закрыл глаза, прислушиваясь к себе, это был для него единственно верный способ идти в нужном направлении. Только как найти черную кошку в темной комнате, особенно, когда её там нет? А что, если действительно, аптеки или все разграблены, или находятся под развалинами?

Нет, так не должно быть, его внутреннее чувство запротестовало против этого вывода. Вик снова прислушался к себе, ему определенно хотелось свернуть на соседнюю улицу. Он вздохнул и шагнул в узкий переулок, здесь он остановился, потому что услышал шаги и голоса нескольких людей, они шли по той улице, с которой он только что свернул.

Он снова прислушался к себе, чтобы понять, почему он свернул; то ли потому, что должен был избежать этой опасной встречи, или потому что аптека была где-то рядом? Он простоял несколько мгновений, люди прошли, и теперь их шаги удалялись. Вик тихо выругался и пошел дальше, потому что так ничего и не понял.

Потом у него снова появилось желание свернуть в сторону, на этот раз он, не раздумывая, так и сделал.

И сразу же споткнулся о какой-то каменный обломок. Вик упал, сильно ударившись коленом о какой-то металлический предмет, и зашипел от боли.

Он задрал штанину и ощупал ногу, она распухала, а руки стали липкими от крови. Он ещё раз выругался, теперь уже больше от отчаяния. Потом пошарил вокруг, надеясь найти какую-нибудь палку, на которую он смог бы опереться, чтобы идти дальше.

Но нащупал только куски бетона с торчащей из него ржавой арматурой и разбитые стекла. Он ещё раз прислушался к себе. Убедившись, что людей рядом он не чувствует, зажег спичку и увидел лежащие на бетонном полу медицинские ампулы и таблетки.

Чутье его не подвело, свернув в сторону, он попал прямо в разгромленную аптеку. Вик поджег стопку бумаги, попавшую ему на глаза, и стал внимательно читать названия на ампулах. Он нашел несколько ампул с пенициллином, с просроченным сроком действия, а потом под разбитым фанерным прилавком картонную упаковку с тетрациклином.

Это была уже и удача, теперь оставалось только вернуться живым обратно. Он ещё раз осмотрел перевернутый стеклянный прилавок и нашел пачку таблеток от головной боли. Он обрадовался, его уже начала мучить головная боль, она всегда начиналась после того, как он использовал свои способности.

Он разжевал горькую таблетку, покидал все найденное в рюкзак, и пока бумага не прогорела, осмотрел колено. Оно распухло не так уж сильно, как ему показалось, но ушиб был очень неприятный.

Вик осторожно согнул и разогнул колено, и понял, что сможет идти, преодолевая боль. Тогда он затоптал огонь, и выполз на улицу, сквозь разбитую витрину. Встав, он вдруг понял, что совершенно не знает, куда ему идти. Боль в колене выбила все, проявившееся было в нем знание об этом городе. Он тяжело вздохнул и, хромая, медленно зашагал по улице в обратном направлении.

Скоро колено разболелось настолько, что он не смог заставить сделать себя ни одного шага. Понемногу начало светать, и он понял, что прошло уже много времени с того момента, как он покинул коллектор, и что если он не успеет вернуться, то через полчаса он будет виден любому, кто пойдет по этой улице.

Вик вытер слезы, выступившие от боли, и захромал дальше.

Он заставил себя сделать десять шагов, потом ещё десять, а потом он уже ничего не помнил.

Он не знал, куда он шел, его мозг отключился, только кто-то внутри него проговаривал.

…Десять шагов, ещё десять. Десять шагов, ещё десять. Десять шагов, ещё десять….

Когда пошел дождь, он поднял вверх усталые глаза и огляделся. Место было незнакомым. Он стоял на какой-то узкой улице, и не узнавал ни одной приметы, которая говорила бы о том, что он находится рядом с коллектором.

Боль по-прежнему терзала его колено, а мозг совершенно отказывался что-то соображать. Вик пошел дальше, надеясь выйти на окраину, и уже оттуда попытаться найти место, где на них напали.

Он пробродил ещё долго. Было уже около десяти часов утра, и достаточно светло, но пока ему везло, и он ещё ни кому не попался на глаза. Мозг от постоянной боли окончательно отключился, и он совершенно не мог контролировать свое движение.

Когда он, наконец, наткнулся на крышку коллектора, он не испытал никакой радости, а только какое-то смутное удовлетворение. Напрягая последние силы, он отодвинул крышку, и сполз внутрь. А потом он окончательно отключился. Возможно, потерял сознание, а может быть, просто заснул.

Когда он снова открыл глаза, вокруг снова была темнота, в которой слышались глухие протяжные стоны. Вик протянул руку и нащупал горячее лицо Майка. Он зажег спичку, а потом свечу. С трудом, координируя дрожащие от внутреннего напряжения руки, он разбил несколько ампул антибиотика в пластмассовый стаканчик и поднес его ко рту Майка, тот выпил, морщась, несколько глотков, и снова откинул голову к стене.

Вик допил то, что осталось в стакане, и потушил свечу. Надо было экономить, ещё неизвестно, когда он сможет найти ещё хотя бы ещё одну. А свеча ещё понадобится, неизвестно, сколько времени им придется провести здесь.

Колено продолжало болеть, только боль стала другой, более пронзительной, и она не была постоянной, а накатывала волнами.

Вик грустно усмехнулся, потрогал колено, и потерял сознание.

На этот раз, когда он очнулся, то почувствовал себя немного лучше. Вик зажег свечу и посмотрел на Майка, тот лежал, привалившись к кирпичной стене и тяжело дышал. Лицо его было бледным, глаза запали. Он потрогал его лоб и радостно улыбнулся, тот был мокрым от пота, а это был очень хороший признак. Жар спал, это значило, что все самое страшное уже позади.