Игорь Вардунас - Последний поход

— Слышал я про это, — переплетая пальцы, проговорил Тарас, когда Линь замолчал. — Очередная утопия. Всего лишь фантазии да мечты. И почему вы уверены, что за все это время система жизнеобеспечения и охлаждающее оборудование не вышли из строя?

— Я же сказал, что зернохранилище расположено на сто тридцать метров выше уровня моря, — терпеливо повторил переводчик. — Все органические культуры специально обернуты для предохранения от влаги. В бункере не предусматривалось постоянных работников. Банк оборудован двойными дверями с противовзрывной защитой, сенсорами движения, двумя герметичными тамбурами и стенами из железобетона толщиной в метр.

— И вы думаете, что все это до сих пор работает?

— В таких условиях большинство семян останутся живы даже через тысячу лет благодаря автономной системе искусственного поддержания жизни и микроклимата. Там температура никогда не опускается ниже минус восемнадцати градусов.

— С ваших слов получается, что проще ввалиться в Форт-Нокс, — хмыкнул Макмиллан, покусывая палочку. — Это же целая крепость, вмурованная в материнскую породу. Как, по-вашему, мы туда попадем?

— Будем разбираться на месте, — туманно ответил Линь.

Притихшая Лера слушала, затаив дыхание и даже чуть приоткрыв рот. Хранилище, в котором осталась жизнь из прошлого ! По словам корейца выходило, что уничтоженный мир можно было вернуть. Трава, деревья, реки и озера. Чистое небо над головой! Девушка почувствовала, как под обтягивающей грудь тельняшкой бешено колотится сердце.

— Ну, вскроем мы этот семенной погреб, и что с того? — поддержал Тараса Ворошилов. — Куда сажать-то?

— Да это же величайшее сокровище! — воскликнул Мигель. — Как ему удалось уцелеть?!

— Значит, удар выдержало. В специальное скальное основание вмуровано. Или не бомбили его, делов-то. Еще скажи, что это знак Божий, — буркнул, прикладываясь к кружке, Батон.

— А это он и есть, — с вызовом ответил пощелкивающий четками Мигель. — Разве вы не видит? Все по промыслу его.

— Ой, ну оставь. Для того и строили, чтобы выдержало. Сами закопали себе. И Боженька твой тут совершенно ни при чем. Плевать он на нас давно хотел. И перестань щелкать, голова и без того пухнет.

— Не говорите так!

— И дальше то что? Кругом зараза одна. Или предлагаешь парники сколотить? — гнул свое Ворошилов.

— Но почему же! Вы сами прекрасно знаете, что на планете остались уголки, не тронутые радиацией. Можно создавать поселения с колонистами и фермами, сначала небольшие, а потом, со временем, развиваться, все больше тесня радиацию. Нам остается лишь вскрыть Хранилище и вернуть все назад, — Линь в воодушевлении треснул бронированный перчаткой по столу так, что зазвенели полупустые кружки. — Попробовать засеять планету заново! Животные, растения, пища, геномы различных рас! Просто доставьте нас туда, и мы все сделаем сами! Мы собственным примером покажем уцелевшим из России, что в мире еще остались очаги жизни, готовые сражаться за будущее человечества!

— Даже если это и правда, — откуда мы знаем, как поведут себя гены под воздействием радиации? — потеребил ус старпом. — А защита? Представляю, сколько там ее слоев, если убежище создавалось, чтобы пережить глобальную катастрофу. Это все равно, что молотком пытаться открыть Ящик Пандоры. Я понимаю, что вы снабдили нас всем необходимым, починили лодку, и мы вроде как вам теперь что-то должны. Но и вы поймите, что сейчас первостепенная задача у всех нас — «Дигнидад».

— «Дигнидад» так «Дигнидад». Но мы должны попытаться, — снова встав и взяв шлем, Линь направился к выходу из каюты. — Это не просто призрачная надежда, это наш шанс. Я должен проверить своих людей и попробовать связаться с «Драконом». Господа.

— Как при такой строптивости он смог стать правой рукой Императора? — посмотрел ему вслед Тарас.

— Очень просто, — ответил Яков, и старпом уловил на его лице странную гамму сменявшихся чувств. Как будто в переводчике шла какая-то внутренняя борьба. — Его фамилия Су. Линь Им — сын Ким Има. Великий Император — его отец. Мой вам совет: будьте с ним очень осторожны. Ради достижения собственных целей он готов пойти на что угодно. Таких хранилищ было несколько по всему миру. Но Фарерское — одно из самых засекреченных. Император до войны не жалел денег на подобную информацию. У него были данные обо всех подобных сооружениях и комплексах.

— И?

— Он очень старался, чтобы эта информация не попала Линю в руки. Но, как водится, в кулуарах, видимо, произошла утечка.

— Почему? — Ворошилов придвинулся ближе.

— Линь Им своенравен, честолюбив и горяч, — ответил Яков, дуя на чай и осторожно отпивая из кружки. — К тому же еще достаточно молод даже по нынешним меркам. И не во всем разделяет взгляды родителя на утопическое восстановление планеты, хоть и старается не показывать виду. Каждый из них по-своему стремится к власти.

— А стремление к власти, — вздохнул Тарас, — неизменно влечет за собой…

— Войну, — с кивком тихо закончил за него переводчик.

«Судовой журнал.

Тихий океан. Акватория Чили. Южная Америка.

Время в пути — … — ые сутки.

Столкновение с пиратской нефтяной буровой стало отличной возможностью оторваться от „Дракона“. Судно основательно потрепало, но, судя по габаритам и громоподобному сигналу, который мы услышали, отойдя на достаточное расстояние, того самого, который мы поначалу принимали за рык морского животного, — танкеру удалось отбиться.

Информация, полученная от командира корейской команды Линь Има о Хранилище Судного Дня, просто невероятна. Но сил верить или что-то опровергать сейчас попросту нет ни у кого из нас. Переносить недуг все сложнее. Напряжение на пределе. Все подозрительны и в основном молчаливы. Господи! Помоги нам доплыть! Не оставь в последнем рывке, ведь не зря же мы…

Не зря же мы…

Господи. А что же будет, если там ничего нет. Только пе?гел и пустота. Как везде.

Прочтут ли это когда-нибудь…»

На следующее утро на горизонте, придавленном тучами, появился прикрытый рассветной дымкой далекий чилийский берег. Двигались осторожно, сбавив обороты, чтобы не дай бог не прозевать оставленные Ежи координаты.

— Есть, капитан, — наконец услышал дежуривший на мостике Тарас. — Это здесь. Кажется, приплыли.

— Стоп машина!

Не рискнув подходить вплотную к берегу, смотрящий в бинокль Тарас приказал остановиться в полутора километрах от суши. Пока готовились спускать лодки, встал вопрос о транспортировке в лаборатории поваров и Савельева. Им первая помощь требовалась как можно скорее. В результате было решено переправить их на отдельной лодке, приготовив для этой цели носилки.