Анна Калинкина - Под-Московье

— А из коллег потом никого не встречали? — Игоря словно подзуживал кто.

Профессор мрачно забормотал о каком-то Якубовиче, называя его дилетантом и ничтожеством. Игорь уловил, что этот Якубович, видимо, пользуется сейчас влиянием в Полисе, а у Профессора отношения с ним явно не сложились. Получалось, что его, талантливого ученого, терроризировали все, кому не лень — домашние, конкуренты. Иначе он сумел бы многого добиться и не прозябал бы теперь в таком жалком состоянии.

Тут вернулись Марина и Женя и рассказали, что мутная вздувшаяся вода несет с собой всякий хлам, а только что мимо них проплыл труп — слава богу, лицом вниз, а то совсем было бы жутко.

— Такой ужас! — возбужденно сказала Женя. — У него не было уха!

Игорь нахмурился. Ему все это не нравилось. И он, в свою очередь, пошел на берег, чтобы поговорить с Костей.

Нелюдим стоял у стены, вода плескалась у самых его ног. Она и впрямь несла с собой мусор — ветки, полиэтиленовые пакеты, даже красный пластмассовый горшок. Костя длинной палкой зацепил горшок, подтянул.

— В хозяйстве все сгодится, — объяснил он.

— А нас-то не зальет? — словно бы в шутку поинтересовался Игорь.

— Не должно вроде, — пробормотал Костя, но голос у него был неуверенным. — Такие сильные наводнения очень редко бывают.

— А что, тут у вас маньяк орудует? — задал Игорь новый вопрос.

— С чего ты взял? — настороженно отозвался Костя.

— Да вот девчонки сказали — труп проплыл с отрезанным ухом.

— Ну, мало ли откуда он взялся, — пробормотал нелюдим, отводя глаза. — Может, бандит какой-нибудь разделался с должником, да и кинул тело в реку?

— Просто я уже видел труп с отрезанным ухом, — понизив голос, сказал Игорь.

Костя так резко обернулся к нему, что чуть не поскользнулся и не плюхнулся в мутную воду. Некоторое время он балансировал, держась рукой за стену, пытаясь сохранить равновесие. Наконец ему это удалось.

— И где ты его видел? — требовательно спросил он.

— В земляной камере, когда обратно сюда возвращались. Точно не скажу где, не ориентируюсь я здесь. Но учти — девчонки и старик ничего не знают, я один видел. Им не сказал, не стал пугать.

— Значит, снова она тут объявилась… — пробормотал Костя.

— Кто — она? — спросил Игорь. Но тот ответил вопросом на вопрос:

— А женщина вам не попадалась по дороге?

— Даже две, — сказал Игорь, — но одна мертвая была. А со второй я в боковой пещере столкнулся. Она, правда, просила об этой встрече не рассказывать. Ну, я своим и не сказал. Но ты — другое дело. Ты — местный, и сдается мне, ты ее знаешь.

— Столкнулся, и она тебя не тронула? Не пыталась напасть? — удивился Константин.

— Наоборот, она меня спасла, — и Игорь вкратце рассказал о встрече со странным дикарем и о появлении незнакомки, которое оказалось так кстати.

— Да, с ней не угадаешь, — пробормотал Костя. — Смотря под какое настроение ей попадешь. Может прикончить, а может и спасти.

— Да кто она? Скажи наконец! — потребовал Игорь.

И Костя нехотя начал рассказывать.

— Началась эта история вроде бы на Китай-городе. Жила там девчонка одна — не то чтобы совсем мутант, но на одной руке было у нее шесть пальцев и ухо правое было странной формы, как у зверя, и даже шерсткой кое-где поросло. И было оно вдвое больше второго. Ну, и относились к ней, как к недочеловеку: на побегушках была, грязь возила, стирала. Вроде как за еду — и то все делали вид, что из милости кормят уродку. А она вообще-то и не уродка была — носик маленький, аккуратный, глаза серые, волосы русые и густые, что по нынешним временам редкость. Только вот палец этот и ухо все дело портили. Ну, одному там она вроде нравилась даже, он ее Кошкой прозвал — за ухо это самое. И еще за то, что видеть она могла в темноте.

И однажды решили над ней поизмываться спьяну трое отморозков. Я так думаю — многие на станции ее побаивались. Не то чтобы ведьмой считали… но эти ее странности и то, что в темноте видит, на подозрения всякие наводили. Ну вот как бывает, пауков боятся люди — а за что, и сами не знают. Ну, а пьяным-то море по колено…

В общем, издевались над ней всячески, а под конец что еще удумали — говорят, щас человека из тебя делать будем. И отрубили ей шестой палец, и еще пол-уха откромсали. Да так и бросили кровью истекать в туннеле. Кто-то из них спьяну даже похвалялся своими подвигами. Само собой, никто из местных не пошел взглянуть, что с Кошкой стало. Только старуха одна перевязывать ее ходила, да девчонка какая-то еды таскала ей, у себя урывая.

— А тот, кому она нравилась, не помог ей? — спросил Игорь.

— Да что он мог сделать против троих? Да и нравилась — сильно сказано. Конечно, доброе слово девчонке ему не жаль было сказать, чтоб старалась получше. Тем более это ему ничего не стоило. А с больной с ней возиться — на фиг ему сдалось? Да и не было его, говорят, в то время на станции.

В общем, думали, помрет Кошка, уж очень была плоха. Но она кое-как оклемалась, отлежалась. Уходить хотела со станции, но напоследок на беду свою опять на глаза одному из тех отморозков попалась. Он удивился: «Что, мало тебе, чертово отродье, мутантка? Надо же, живучая какая! Получай!» — и ногой ее в живот. Говорят люди, что на самом деле испугался он, когда ее увидел. Оттого и ударил — со страху.

— Чего испугался? — спросил Игорь.

— Ну, он ведь ее мертвой считал. Обычная женщина и умерла бы после того, что они над девчонкой учинили. Но эта Кошка, значит, не такая уж хилая была. Не зря, видно, ее так прозвали. Раньше говорили — у кошки девять жизней. А бандит тот решил, наверное, что она колдунья или того хуже.

Старуха ее спрятала где-то, полуживую. Говорили шепотом, что Кошка беременной была, а от того удара выкидыш у нее случился, и оттого она кровью изошла. Прошло с тех пор несколько месяцев, все уж и думать о мутантке забыли. Считали, что умерла она давно и тело ее где-нибудь в туннеле крысы обглодали. Ведь в метро и хоронить толком негде. И была однажды на Китай-городе гулянка, перепились все, даже часовые приняли на грудь. Ну, утром стали кое-как просыпаться, похмеляться, а отморозки те, что мутантку замучили, спят и спят. В палатку к ним заглянули — у самых храбрых поджилки затряслись. Все вокруг кровью залито, все трое лежат, зарезанные. И у каждого отрезано правое ухо и мизинец на одной руке.

Вот тут про Кошку и вспомнили. Да и один из часовых сознался — вроде видел он похожую женщину, проходила мимо него. Он пьяный был в дымину, сообразил только, что лицо вроде знакомое, а кто это — так и не понял. Решил, из своих баб кто-то и не стал шум поднимать. Да и как ему сразу было Кошку-мутантку признать, раз ее давно мертвой считали? И только когда тех троих нашли, сообразил часовой, кого гостья ночная ему напомнила.