Андрей Буторин - Метро 2033. Полуостров Надежды (трилогия)

Ждать Сейд не хотел. Он гавкнул уже не извиняясь, а скорее обиженно: «Нечего тогда было дразниться! А теперь уж давай хоть какое, пока я не захлебнулся слюной».

Нанас протянул другу мясо, и тот, чуть не отхватив его вместе с рукой, тут же смачно захрустел кровяной ледышкой.

– И вас я сейчас выведу, – повернулся Нанас к оленям. – Только схожу, посмотрю, что там делается.

Он перелез через сугроб и выглянул наружу. По глазам резанула искрящаяся на солнце белизна. На миг показалось, что вчерашняя метель засыпала снегом весь мир. Но когда глаза привыкли к свету, Нанас понял, что впереди, в четверти полета стрелы от него, начинается широкое и длинное озеро. На дальнем его берегу, на фоне рассветного неба, виднелись кажущиеся совсем маленькими отсюда короба. Что это за селение и откуда оно здесь взялось, Нанас пока не понял. Ему было ясно одно: это не Оленегорск, ведь никакое озеро они вчера не пересекали. Разве что во время бурана, когда ехали наугад… Да нет, они едва плелись и не успели бы проехать так много.

Кстати, а где вообще дорога? Нанас выбрался из «вежи», по пояс в снегу сделал несколько шагов и завертел головой. И тут же забыл и о дороге, и об озере, и о вчерашнем буране. Потому что он увидел, где они провели эту ночь. Нет, это действительно оказалось нечто вроде длинной металлической вежи, утонувшей в снегу. Но все дело было в том, что эта вежа оказалась не единственной. В обе стороны от нее тянулись и тянулись такие же длинные металлические коробки. Справа Нанас насчитал их шесть, а слева – десять, после чего ряд коробок скрывался за деревьями и вполне мог оказаться бесконечным. Но и это было еще не все. Через равные промежутки в три-четыре такие «вежи» за ними торчали высокие столбы с длинной когтистой лапой на самой верхушке у каждого. И эти лапы были связаны между собой длинными веревками. Правда, не все – кое-где веревки свисали с лап прямо на коробки.

Это было настолько ни на что не похоже, в этом так очевидно не было никакого смысла, что Нанас, разинув рот, стоял бы и пялился на всю эту гигантскую нелепицу, наверное, еще очень долго, если бы не подал голос Сейд.

– Да-да! – спохватился Нанас. – Я сейчас.

Сказал и опять завертел головой. А где же, собственно, лес? Деревья виднелись лишь далеко слева, где за ними скрывался ряд металлических коробок. Но ведь он тянулся с обеих сторон вдоль дороги! А теперь с одной стороны – лишь кусты да озеро, с другой – вообще невесть что…

Нанаса вдруг прошиб холодный пот; он представил, что было бы с ними, если бы вчера, в пургу, они случайно повернули в сторону озера, а не сюда. Вряд ли сейчас он стоял бы и любовался солнечным небом.

Но все же, где лес? Конечно, во время вчерашней погони он не особо смотрел по сторонам, да и потом, когда разглядывал труп, ему как-то тоже было не до этого, так что на озеро впереди он мог просто не обратить внимания. Но ведь лес-то был, это он хорошо помнил. Не мог же буран замести деревья по самые макушки!

Сейд выскочил из железной коробки, в которой они заночевали, и «поплыл», взбивая снег лапами, вдоль стенки. Добравшись до се края, он нырнул в щель перед следующей «вежой», затем появился снова и призывно гавкнул.

Нанас побрел к другу. Миновав свою «вежу», он увидел, что со следующей ее разделяет довольно широкий разрыв – он коснулся соседних стенок, лишь на всю длину раскинув руки. А по ту сторону разрыва… Нанас не сдержался и влепил себе по лбу звонкую оплеуху. «Куда делся лес? Куда делся лес?.. Бестолочь. Это ум у тебя куда-то весь делся, а лес – вот он!»

Впрочем, это открытие принесло мало радости. Вести туда на кормежку оленей было бы совсем неразумно. Снег оказался настолько глубоким, что если бы даже олени в нем и не утонули, то уж до ягеля не докопались бы точно. Но и гнать их дальше голодными было не меньшим безумием – быки свалятся с ног через пару полетов стрелы, а то и вовсе издохнут. Выход был один – накормить животных тем, что имеется. А имелось не так-то и много: мороженая лосятина да вяленая рыба. Впрочем, если размочить и размять рыбу в теплой воде, то от подобной кормежки олени вряд ли откажутся. Но чтобы нагреть воду, нужен костер, а чтобы разжечь костер, требуются дрова. Так что все равно придется тащиться в лес.

И он побрел, куда же деваться.

Дров удалось набрать мало, поэтому Нанас, разведя костер прямо в металлической «веже», лишь подогрел воду для оленьей рыбной похлебки, а заодно зажарил для себя на ветке несколько кусков лосятины. Чай заваривать не стал – топлива бы все равно не хватило. Да и не хотелось ему засиживаться в этом неприветливом месте – и непонятный длинный ряд огромных коробок пугал, угнетал, и близость развилки беспокоила.

Наскоро утолив голод и накормив животных (Сейду он выделил еще один, теперь уже теплый кусок мяса), Нанас стал соображать, куда же ему все-таки ехать. На дорогу не было даже намеков, все вокруг покрывал ровный, толстый слой свежего снега. Пришлось доставать карту и пытаться что-то узнать по ней. Он отыскал развилку и повел палец по толстой нити в сторону Мурманска. Почти сразу же, справа от дороги, было нарисовано озеро; вполне возможно, именно то, что виднелось сейчас напротив. Причем, наверняка оно, потому что на карте на другом его берегу были нарисованы черные квадратики селения, которые видел сейчас и он. И если селение было тем самым, то его-то они и проезжали стороной перед тем, как выехать на развилку. Увидел он на карте и еще две вещи, одна из которых удивила, а вторая – насторожила. Во-первых, рядом с нарисованной нитью дороги, которая была светло-коричневого цвета, тянулась еще и черная ниточка. Что, если она и показывала на карте этот бесконечный ряд металлических коробок? Правда, коробки с одной стороны все же заканчивались, а нитка на карте тянулась до самого Мурманска. А насторожило его то, что Оленегорск, оказывается, располагался не просто недалеко, а совсем рядом! Так что убираться отсюда следовало как можно скорей. Тем более, судя по всему, дорогу они не потеряли, ее просто скрывал снег. Нужно лишь ехать вдоль озера, и все будет хорошо. Дальше, когда с обеих сторон вновь окажется лес, дорога найдется сама, никуда она от них не денется.

Нанас вывел оленей из коробки, проверил и подтянул упряжь, устроился в керёже и свистнул Сейду, чтобы тот забирался к нему. Пес не стал спорить – снег был слишком глубоким и рыхлым, чтобы он смог угнаться за нартами. Это у оленей копыта устроены так, чтобы меньше проваливаться, а у собак когти не под это заточены.

Быстро ехать не получилось, потому что полозья нарт то и дело зарывались в снег, и Нанас в который раз похвалил себя за смекалку – приспособленная между крайними полозьями керёжа с широким дном и центральным полозом очень сейчас выручала.