Ольга Швецова - Ничей

Это и вызывало подозрения, потому что Алексей выглядел бы намного достовернее в костюме и наглаженной рубашке рядом со спортивной машиной, чем в штанах и майке недавно усопшего соседа на дрезине со щупом в руках. Казалось, ему вовсе не знакомы голод и бедность, а он пришел откуда-то, где всего в достатке, в том числе витаминов и свежего воздуха… Полис? Неразведанные окраины? Впрочем, разве это плохо?

— Лёша, а вам часто приходится бывать на поверхности?

— Часто! — слишком быстро ответил Алексей, тут же безошибочно уловивший, что речь идет о генофонде.

Длинные, скромно опущенные ресницы русого цвета надежно прятали мелких бесенят и матёрых чертей в голубых омутах, изменчивые губы сейчас благодушно улыбались. Но глубоко залегшие жесткие складки от крыльев носа и хорошо наметившаяся уже морщинка на лбу выдавали этого белокурого ангела с головой: Алексей точно знает, чего он хочет, и умеет настоять на своем. Инна Макаровна перевела взгляд на мужа. Похоже, его еще ждет большой сюрприз.

— А Павел определенно говорил, что у вас хорошая рабочая специальность… И совсем не обязательно подвергать себя такой опасности.

— Вам же лучше, Инна Макаровна, и вашей дочери тоже, что я оказался на поверхности. Впрочем, вместо меня там мог бы оказаться кто-то другой.

— И вы ей помогли. Как будто угадали! Может, у вас тоже есть дети, Лёша?

— Не думаю… — уверен, что нет. В замкнутом пространстве бункера этого не скроешь. — Разве мужчина может такие вещи утверждать наверняка?

Инна Макаровна покачала головой. Но осудила не слегка безнравственный оттенок шутки, а явную неправду. Алексей уж слишком дружелюбно улыбался девочке, а если сейчас не оглядывается на ее отгороженный занавесками уголок, то лишь по причине страха за себя, ведь перекрестный родительский допрос он давно разгадал. Пора бы и Павлу принять участие, кстати…

— Алексей, а вы в детстве свинкой не болели? — снова со всей мужской прямотой подал следующую реплику супруг.

— Не знаю… — пожал плечами уже совершенно сбитый с толку Алексей, не понимая, при чем тут еще и это?! — Как-то со свинофермой вашей связано? — он потянул носом, не пахнет ли навозом, но ботинки были отмыты до полной стерильности, да и руки обрели привычный белый цвет.

— Нет, Лёша, нет! — расхохоталась хозяйка, подкладывая на его тарелку еще кусочек добавки. Павел Семенович, отчего-то боязливо поглядывавший на жену, подлил самогона в стакан. — Павел, а почему ты не показываешь гостю свою знаменитую семейную реликвию?

— Потому что ты всегда говоришь, что это первый признак: если я за ней полез, значит, нажрался в зюзю! — но Вишневский все же встал из-за стола и шарил в шкафчике, радуясь возможности сменить трудную для него тему разговора.

Первый секретарь оказался настоящим коммунистом, правда, не в том смысле слов, которыми обозначали пламенных революционеров прошлого, а в том, что в коммунистической партии он состоял еще задолго до «москвинского призыва». Семейная реликвия — потертый членский партбилет КПРФ с серпом и молотом — произвела на Алексея должное впечатление. Верность традициям не всегда недостаток, и красная книжица сослужила своему владельцу неплохую службу. Похоже, те, кто еще до войны умел пудрить людям мозги… пардон, обрабатывать массы населения должным образом, здесь высоко ценились руководством. Сам Алексей подобными достижениями похвастаться не мог, поскольку его опыт нигде не был зафиксирован документально. И к лучшему, надо сказать, даже если особиста это не устраивает. Биография чище будет. Со всем возможным уважением он вернул документ владельцу. Мужик явно использовал свое преимущество с толком.

Разговор ушел от скользких вопросов, и Алексей обнаружил, что ему нравится сидеть здесь, нравится вкусная еда и уютная атмосфера. Да, интерес этих людей не бескорыстен, зато он неподдельный и искренний. Они действительно хотели бы заботиться не только о дочке, но и о нем тоже. Почти забытое чувство. Сейчас оно упорно пробивалось из глубины воспоминаний, подталкиваемое вниманием и опекой Инны Макаровны, отеческим одобрением Павла Семеновича. Новый уютный дом открыт для него.

Тепло жилья манило к себе, огонек очага мерцал, не давая покоя любопытству. Но хищник, отряхнувшись от наваждения, уже стремился в холодную ночь, где все ему привычно, где он бесспорный хозяин.

Хозяйка больше ни о чем интимном не расспрашивала и мужа тоже не подталкивала — казалось, она уже все для себя уяснила. Но вердикт провозглашен не был, Инна Макаровна просто, пожелав мужчинам приятного аппетита, убрала лишнюю посуду со стола. Ее неодобрительный взгляд заставил Павла Семеновича тут же утащить на свою тарелку побольше закуски. Но бутылку оставили им в полное распоряжение, из чего Алексей сделал вывод, что разговор не окончен.

Вишневский попытался сконцентрировать мысли, но убедился, что выпил многовато, и разочарованно развел руками.

— Ладно, Лексей… Давай пока салом закусим, я тебе в общих чертах объясню.

Алексею показалось, что для понимания таких речей ему не помешало бы сначала дойти до кондиции Павла Семеновича, а уж потом закусывать.

— Может, отложить? Чего тут срочного-то?

— Нет, нельзя, — с хитрецой улыбнулся первый секретарь. — Момент самый подходящий. Я сам боюсь, что решение поменяю, поэтому не тебе, а себе отступать не даю.

— Понимаешь… Ульяне еще семнадцати лет не исполнилось, и Николай сам как дитё, поэтому на них я внимания не обращал. А ты — это уже серьезно.

— В каком смысле серьезно, Павел Семенович? Вы же знаете, что ничего серьезного не было и быть не могло.

— А вот я хотел бы, чтоб было, — взгляд Вишневского начал трезветь, да и до того невменяемым не казался. — Решать дела всегда лучше со своими… Родственниками. И такой зять, как ты, мне очень пригодился бы. Ты не подумай, что я, как феодал, дочку под кого-то подложить готов, — она же сама хочет. Я уж тут… Просто подсуетился. Ты ведь меня поймешь, Алексей?

— Я понял. Ситуация со всех сторон благоприятная, — со всех сторон… И Алексей даже готов был согласиться с доводами хитрого папаши. — А что получу я?

— Всё, что я мог бы дать своему сыну. Нету сына, не получилось у нас с Инной… А Ульянка хоть и девочка умная, но слишком добрая, сожрут ее партийные бонзы, нельзя ей туда влезать, не место ей рядом со мной. Замуж только за хорошего человека. Ты же хороший человек, Лёш?

— Вам нужен хороший деловой партнер. А хорошего человека там сожрут, сами только что сказали.

— Точно… Ты в одном должен быть хорош — с Ульяной. И мне кажется, что у вас нормально все будет. Не обижай ее, она тебя любит. Сам ты ее руки не попросишь — я тебе предложу. Ты подумай, соглашаться или нет.