Олег Шовкуненко - Оружейник-2. Азартные игры со смертью [СИ]

Как бы желая отыскать того, кто сможет опровергнуть эти мои ох какие невеселые предсказания, я поглядел в лица находящихся рядом людей. На физиономии высотника, или как там его… Бориса Ивановича, не наблюдалось ровным счетом никаких отрицательных эмоций. К случаю с разведчиком он относился как к эпизоду, обычному эпизоду в череде ставших уже привычными несчастий и смертей. Так что язвенник особо не напрягался, не сушил себе мозги дурными мыслями. Заложив руки за голову, он просто валялся на койке и с блаженной улыбкой переваривал только что заглоченную овсянку.

Лиза? Она знала достаточно, чтобы как и я начать беспокоиться, да только сейчас все эти знания оказались погребенными где-то очень глубоко. Все мысли, все внимание девушки было сосредоточено только на брате. Ну и ладно. Бедолага и так за сегодня успела хватить всякого…

Я ласково погладил девушку по волосам и спросил:

— Ну, а сама-то ты как? Голова не кружится? Больше не тошнит?

— Самую малость, — призналась та.

— Это ничего, это пройдет, — успокоил я ее. — Ты только поешь, когда Нестеров кашу принесет. Даже если не захочешь, все равно поешь. Силы тебе нужны.

— Максим, а если он не придет в себя и через час? — Глазами, полными слез, Лиза поглядела на меня.

— Придет, обязательно придет. Он ведь сильный, очень сильный.

Что я мог ответить? Только это, банальность, которую в таких ситуациях говорят все и всегда.

— Ты со мной останешься? — попросила девушка.

— Мне в штаб позарез как надо, — пришлось скривить кислую мину. — А вот поговорю с местным начальством и сразу к тебе вернусь.

Внутренним чутьем я уловил, что чем дольше остаюсь в этой палате, тем тяжелее мне отсюда уйти. Поэтому сделав над собой усилие, я произнес:

— Все, пора.

Лиза поднялась с кровати и обняла меня за шею. Она по-детски хлюпала носом и вытирала слезы о ватник у меня на груди.

— Ты возвращайся поскорее.

— Обещаю, — я крепко поцеловал ее в губы.

Чтобы попасть в штабное здание, выходить на улицу даже не пришлось. Крытый переход привел меня в холл относительно новой девятиэтажки, скорее всего возведенной на бабки «Русстройбанка», Подольское отделение которого здесь и располагалось. Вернее когда-то располагалось. Сейчас от финансового логова остались лишь вмонтированная в стену фирменная надпись да висящие на окнах перекошенные и пыльные жалюзи. Вся остальная начинка некогда шикарного офиса была порублена и сожжена в кострах, освещавших поселок. Синтетика наверняка коптила, трещала и пузырилась, но это не беда, главное, что горела, защищая людей от приходящих с небес бестий.

По моим прикидкам сейчас было около десяти вечера. Естественно почти все люди, не занятые в обороне периметра, отправились по своим… хотелось произнести домам, да вовремя спохватился. Цирк-зоопарк, да какие же тут дома! У кого закутки, отгороженные железными грубо сваренными листами, у кого нары в общей казарме, а у некоторых подвалы или настоящие норы. Вот только у Виталия Митрофановича Надеждина — начальника Подольского поселения все было по-другому. Он жил и работал здесь, в этом здании. Покидал его лишь по крайней необходимости, такой как инспекция нового, только что возведенного укрепления или газовая атака.

Я вспомнил об этом, когда остановился возле добротной филенчатой двери, на которой было выведено слово «Начальник». Не долго думая, я постучал. Ответа можно было не дожидаться. Звук через дверь не проходил. Должно быть под роскошным красным деревом скрывались слои металла и изолятора. А как же иначе? Дверь в кабинет финансового воротилы просто не могла быть другой.

Отворив тяжелую створку, я сразу увидел Надеждина. Его старенькое инвалидное кресло стояло прямо напротив входа. Сидя в нем, Митрофанович чистил ствол уже разобранного автомата, такого же маленького АКС-74у, как тот что был у Пашки. При виде этого человека в голове всплыло распространенное в Подольске суеверие. Мол, их начальник счастливчик, удача всегда с ним и с его командой. Даже фамилия у него Надеждин, надежда, значит, для всего Подольска. Конечно, наивно, по-детски все это звучало. Но с другой стороны как объяснить, что инвалиду, потерявшему ноги еще до войны, удалось выжить, и не просто выжить, а сплотить вокруг себя людей, создать то, что сейчас и называется «Поселением Подольск»?

— А, Максим Григорьевич пожаловать изволили, — Митрофанович аккуратно положил автомат на расстеленную на столе войлочную подстилку и махнул мне рукой, в которой была зажата основательно промасленная тряпка. — Проходи-проходи, садись, ждем тебя с нетерпением.

Ясно, что с нетерпением, понял я, когда обнаружил в кабинете у Надеждина давеча встреченного Устинова, начпрода Коробейникова, главного энергетика Юргайтиса и еще двух человек. Оба тоже из местного актива, да только с ходу я никак не мог припомнить как их звать-величать.

Пройдя вглубь просторного кабинета, я по очереди прожал протянутые руки, а затем поискал место, где мог бы устроиться. Стульев в комнате было полно, да оно и понятно, ведь именно здесь порой собиралось более двух десятков человек. Я выбрал самый мягкий стул и придвинул его к столу.

Митрофаныч ловко развернул свою коляску и оказался лицом к полированной, довольно хорошо сохранившейся столешнице.

— Дима нам вкратце ситуацию обрисовал, — начал Надеждин. — Но имеется ряд вопросов.

— Спрашивайте, — прежде чем сесть, я повесил автомат на спинку стула. Класть оружие на полировку здесь разрешалось только хозяину дома.

— Твой приятель рассказал, что кентавры уничтожили Красногорск.

— Так и есть, — я кивнул.

— Нам очень жаль… — Митрофаныч на несколько секунд замолчал. И эта пауза, которую не посмел нарушить ни один шорох, ни один вздох, стала минутой молчания по всем жителям Красногорска.

— Да, нам жаль, но их смерть не должна быть напрасной. Она должна нас чему-то научить, что-то подсказать.

— Уже научила и уже подсказала.

Я обвел всех присутствующих пристальным внимательным взглядом, прикидывая какой будет реакция на мои дальнейшие слова. Цирк-зоопарк, этим людям придется пересмотреть кое-какие свои представления об окружающем нас мире.

— Давай, выкладывай, — высокому мужчине в офицерском бушлате показалось, что я уж больно надолго задумался.

— Значит так, не знаю, поверите вы мне или нет, но все же скажу, — я сосредоточенно сочинял историю, в которой будет сказана лишь та часть правды, которая поможет Подольчанам продержаться как можно дольше, это если, конечно, наша миссия потерпит фиаско. — Ханхи сотворили с Землей гораздо большую пакость, чем та, о которой мы знали раньше.