Вениамин Каверин - Система. Город под куполом (СИ)

«А может «оно» специально! Может, в этот раз не произошло подмены сознание потому что «оно» знало, что я убью сам? Решило, что я такой же, или захотело показать, что мы одинаковые!»

— Пристрели, — тихо простонала девушка. — Давай! Что падла медлишь? Кайфуешь что ли? Маньяк хренов!

— Вообще-то я тебя помочь хочу!

— Ты точно конченый псих.

С этим утверждением парень спорить не стал, и направился к машине, не далеко от неё лежала на земле аптечка. Взяв в руки пластиковую коробку с красным крестом, он сел на капот машины, смысла спешить к раненой не было. Ритм биения сердца потихоньку замедлялся, Кристофер закрыл глаза и закрыл руками уши из-за всех сил. Чувствовать, как умирает человек самое отвратное, что можно пережить. Когда Гладиус открыл глаза, и убрал руки от ушей, девушка была уже мертва. Она умерла тихо, без болезненных стонов, криков или мольбы о помощи.

Интересно, что чувствуешь, когда умираешь окончательно? Этот вопрос невольно прочно засел в голове на пути к дому Шона. Они ощущают ту же бездонную, пустую тьму? Или что-то другое? Может, когда умирают люди, с ними происходит что-то другое? Что-то что мне не получится понять и ощутить ведь я не человек… Или смерть для всех одинакова?

Голова кружилась, Крис взглянул на свои руки, они были все в крови, в его и тех троих мародеров. По-хорошему надо было перебинтовать рану, хотя толку не было бы, если первое ранение было тяжелым, но для жизни не опасным, то второе было точно смертельным. Да и сил не было, даже шевелится, что же говорить об оказании медицинской помощи.

Разложившись на капоте раскинув руки в сторону, Крис закрыл глаза, не зная, сумеет ли открыть их снова.

Он не замечал, как ноги несли его по разрушенной дороге, на которой завывал ветер, поднимая из трещин пыль. Как хрустел песок на зубах, и что глаза слезились от резкого ветра. Уже в лодке возле пристани он понял, что в таком лучше перед глазами других людей не появляться. Ведь вся одежда была заляпана кровью, плюс дыры от пуль… Проблема была решена быстро путем срыва темной ткани с неработающего робота. Закутавшись в некое подобие балахона, он открыл дверь и зашел внутрь лодочной станции.

Джон лежал на диване, закрыв голову подушкой, Гладиус положил аптечку на стол рядом и слегка толкнул спящего приятеля.

— Долго же ты! — пробурчал хриплым от то сна голосом гонщик. — Заблудился что ли?

— Ну, так погода не располагает к пешим прогулкам.

Леоне убрал подушку и вздрогнул, взглянув на Криса, на мгновение ему даже показалась, что его маскировка не сработала.

— Что ты на себя напялил? — спросил гонщик.

— Там, знаешь ли, холодно, — попытался выкрутиться Кристофер. — Да и вообще мог бы спасибо сказать, я за лекарствами тащился под ледяным ветром.

— Спасибо.

— Где Шон?

— Он еще со своей мастерской не вылез, — кашляя, заявил больной. — Стучит там все время, спать нормально не дает.

— Кстати поспать я сейчас не против, если что я наверху.

— Ладно. И еще раз спасибо, что притащил аптечку.

Крис закрыл дверь на задвижку и сбросил черный балахон. Подойдя к старому мутному зеркалу, он понял, что поступил крайне разумно, прикрыв свою одежду. Надо было срочно переодеться во что-то, ведь в кучах хлама, которым была заполнена комната, должно было быть нечто подходящие.

Поиск одежды решено было начать с места где ей и положено быть, а именно с шкафа, но стоило было только открыть дверцу как на пол рухнуло куча металлолома и клубки каких-то проводов. В прикроватной тумбочке было лишь дырявое одеяло и пара простыней. Он уже отчаялся найти что-то нужное и по привычке заглянул под кровать. Ведь раньше это помогало, если у тебя что-то пропало то, скорее всего это, находится под кроватью. Как же был удивлен Гладиус, когда увидел небольшой блестящий железный чемоданчик, такой раньше он видел у своего деда, Артур хранил в нем свою форму сотрудника КГБ. Парень аккуратно извлек чемодан и сдул пыль, открыв крышку, Крис узнал черную форму. Достав, её он увидел, что погоны сорваны, но это было не самым интересным. Самым удивительным была нашивка на груди- «И. Плискин»

Клубничный или шоколадный торт? Выбор на самом деле очень сложен… Шоколадный конечно вкуснее, но после него изжога, клубничный менее аппетитный. Мартин закрыл глаза и сосчитал до десяти переводя пальцем с десерта на другой. Судьба распорядилось так, что выбор пал на шоколадный торт.

«Эх, придется пережить изжогу, но ничего живем один раз ради удовольствия можно немного и помучаться».

Взяв в руки шоколадный торт завернутый в подарочную упаковку он вышел на улицу из магазина, и насвистывая простую мелодию пошел к недалеко расположенному дому. Внешне мужчина был абсолютно спокоен, можно даже сказать, умиротворен. Но внутри кипел яростный всепоглощающей гнев. Ведь вчера он заставил практически каждого зрителя смотреть пятый канал. Он показал людям настоящую катастрофу, а телезрители любят их! Они увидели пожар, кареты скорой помощи, спасателей, пострадавших! И теперь им есть, о чем поговорить за завтраком или стоя в пробке. Если подумать ведь не так много тем для разговора осталось, раньше можно было говорить о погоде, но когда над головой купол данная тема бесполезна. И как руководство канала отблагодарило его за титанический труд быть первым? Выговор! Мол там что-то не согласовал с главным редактором, осветил происшествие не в том свете… В каком еще не том свете? Случилась катастрофа, погибли люди, в каком свете эту тему можно осветить? Дальнейшую работу отдали Скиннеру, да и фиг с ним. Всё равно самое эпичное и нужное уже было в эфире, пусть тот выпендрежник подбирает крохи, у него всегда это хорошо получалось.

Беккер остановился возле двух этажного дома и сверил полученный им от юной особы адрес. Все-таки хорошо, что он вчера сфотографировал тех девушек. Это не крушение поезда, но репортаж наверно состряпать можно, конечно тема заезжена, но ни с чем новым пока лучше не высовываться.

Мартин нажал на кнопку звонка и стал ждать, ничего не происходило. Тогда журналист еще пару раза два вдавил кнопку звонка, и опять безрезультатно.

— Дома что ли никого нет? — задал сам себе вопрос журналист. — И что я сюда тащился? Мог бы дома посидеть в кои веки.

Это стало последней каплей терпения — неблагодарность за лучший репортаж в карьере, чертов Скиннер, и гребенное такси, которое опять придется ждать пол часа из-за неработающего метро.

В сердцах Мартин пнул дверь, и та неожиданно открылась. Оглядевшись по сторонам, мужчина раздумывал пару секунд, прежде чем сделать шаг в темный коридор.

— Есть кто дома? Вы тут дверь забыли закрыть! — крикнул в темноту коридора Мартин. Ответа его вопрос не последовало, что говорило в пользу того, что дома никого нет, Беккер уже развернулся и хотел уйти, как услышал какой-то странный едва уловимый звук из гостиной. Ничего подобного журналист раньше не слышал, но что-то внутри будто сжалось от услышанного. Стараясь не шуметь, он пошел в глубь коридора к источнику непонятного шума. Глаза потихоньку привыкали к сумраку, и когда, журналист зашел в гостиную то увидел, что там происходит шоколадный торт в подарочной упаковке выпал из рук. На полу возле лестницы, ведущий на второй этаж лежал человек ничком вниз, а в самом центре комнаты на осколках стекла, которые наверно были столиком, лицом вверх раскинув руки, лежал мужчина. Он был еще жив, он дышал, но как-то не так, не правильно с хрипотцой и легким свистом.