Татьяна Живова - Дети Зоны: альтернативная история

— Я не понял, мужики, — начал он, — они там что — меж собой чпокаются?

— Да не! — вгляделся Игорёк, самый зоркий в «бригаде». — Кажись, наоборот — поймали какого-то сталкерюгу-новичка и его… чпокают… Вот же пидорасы!

Кирпич брезгливо поморщился. Однако у него тут же возникла мысль, и он не замедлил её высказать.

— Это может быть и кто-то, кто ходит под нашей крышей. Айда, мужики, разберёмся.

«Мужики» понимающе захмыкали и двинулись за вожаком: плох тот пахан, что гребёт с крышуемых бабло за защиту, а сам ради этой защиты и пальцем о палец не ударит.

Мародёры заметили братков, когда те уже подошли достаточно близко. Стоящий на стрёме мелкий и тощий тип тревожно свистнул своим. Те повскакивали, хватая оружие и придерживая некоторые, находящиеся в красноречивом беспорядке, детали одежды.

— Развлекаетесь, джентльмены? — светски поинтересовался Кирпич, делая знак, что пришёл с миром.

— А тебе-то что за дело? — буркнул один из мародёров, по виду — вожак. Мазнув недружелюбным взглядом по компании, стоящей за спиной Кирпича, сноровисто застегнул штаны. — Идёте мимо — так идите себе.

— Да мы не так, чтобы мимо… — продолжал изображать культурного человека «браток», — Но у вас тут, смотрю, весело…

— А! Чё, тоже хочешь присоединиться? — ухмыльнулся мародёр. — Так бы и сказал! А чё, мы не жадные, мы поделимся! — он повернулся к своим. — Правда, мужики?

С бандитами «крысы» предпочитали не ссориться. Себе дороже.

— Фе! — скривился Кирпич. — Ну уж нет, только петушатни мне тут не хватало!.. — он небрежно кивнул на неподвижно лежащего неизвестного бедолагу, которого «крысы» предусмотрительно накрыли плащ-палаткой. — Чего вы не поделили с этим парнем?

— С каким ещё парнем? — изумился вожак мародёров и хохотнул. Вслед за ним гыгыкнули его подельники. — Девка это! Самая натуральная, со всем, что им, девкам, полагается! Во, гляди!

И с этими словами он откинул брезент.

Кирпич услышал, как позади него кто-то из братвы издал какой-то странный звук — не то вздох, не то рык. Покосившись на своих, он увидел, как Игорёк и Хмурый разом стиснули кулаки.

Жертва мародёров, оказавшаяся женского пола, лежала ничком на пожухлой прошлогодней траве и не подавала признаков жизни. Лицо её скрывали растрепавшиеся, с застрявшими веточками и травинками волосы цвета ореховой скорлупы, поэтому навскидку невозможно было определить её внешность и возраст. Но, судя по телу — тонкому, гибкому, с едва начавшими развиваться женскими формами, — это действительно была девушка. Совсем ещё молоденькая, лет шестнадцати, не более. В обрывках растерзанной одежды, сквозь клочья которой тут и там на нежной коже виднелись синяки, ссадины и кровоподтёки.

— Так что, братаны, никакой петушатни! — осклабился вожак мародёров. — Девочка — самый сок… хоть и мутантка, но всё у неё на месте! Вот только слабовата: как на второй заход пошли — сразу дух вон. Ну ничего, вам тоже хватит!

Он ногой небрежно перевернул лежащую. Тело девушки перекатилось на спину вяло и тяжело, словно безжизненное. Взглядам братков открылось её лицо — отрешённое и безучастное, с синяками вокруг закрытых глаз, со вспухшими, искусанными в кровь губами… тонкий, уже начавший подсыхать потёк пролёг из уголка рта и размазался по щеке. Кирпич невольно прошёлся взглядом дальше и замер, чувствуя, как внутри него поднимается холодная беспощадная ярость.

Он знал эту девушку. Не лично, правда, но был наслышан о ней и пару-тройку раз даже видел её, когда она приходила лечить кого-то из подручных Грицая, вляпавшегося в поросль Жгучего Пуха. И, судя по реакции его ребят, им она тоже была известна.

По негласному закону, установившемуся среди сталкеров и братков Зоны, девушку эту было запрещено трогать даже пальцем. И вовсе не из-за того, что её батя был торговцем с Кордона, с которым портить отношения было крайне опрометчиво!

— Вы чё, придурки, совсем о…ели? — свистящим шёпотом начал Кирпич, переводя взгляд с красноречивой алой полоски на внутренней стороне бедра девушки на мародёров. — Вы на кого руку подняли, суки?

— Ну Ксанка-мутантка, подумаешь! — сплюнул мародёрский вожак. — Просили её по-хорошему: покажи, где артефакты водятся, отблагодарим честь по чести… Так нет же… Упёрлась рогом…

— Артефакты, значит…

Кирпич усилием воли сдержал клокочущее и рвущееся наружу желание придушить этих мерзавцев тут же, не отходя от кассы. Позади него остальные шестеро (ему даже оглядываться не надо было, он это и так чувствовал) подобрались, готовые к драке. Кто-то — судя по голосу, отличавшийся особым цинизмом в поступках и выражениях Койот, — негромко и зло засмеялся.

— Что, такие крутые, что решили перейти дорогу Жабе? — почти спокойно осведомился Кирпич. — Да он же вас за дочку… Впрочем, я даже не знаю, что он с вами сделает. И не только он. Давно проблем с вольными не было?

— Да никто ж не узнает, братан! — кажется, «крысы» начали понимать, что дело запахло жареным, и теперь запоздало попытались взять внезапно свалившихся на них «братков» в долю. Повязать их порукой, чтобы молчали о том, что здесь произошло. — Мало тут аномалий? Зашвырнуть тело — и поминай как зва…

— ВЗЯТЬ!!! — рявкнул Кирпич, едва сдерживаясь.

Мародёры не успели опомниться, как оказались в кольце недобро ухмыляющихся и поигрывающих пальцами на спусковых крючках «братков».

— Братаны, вы чё? — засуетился главарь, бегая глазами из стороны в сторону. — Ну стоит ли из-за девки…

— Лиманские зомби вам братаны. — процедил сквозь зубы Кирпич. По его знаку Летяга и Хмурый сноровисто разоружили растерявшихся «крыс». — А за «девку» ответишь. Знаешь, что делают за периметром, с такими, как вы — кто малолеток обижает?

Мародёра затрясло от его спокойного голоса, а ещё больше — от вида ухмыляющегося и многозначительно поигрывающего ножом Койота.

— Знаешь, — кивнул Кирпич. — Жаль, что здесь — другая Зона… Впрочем, законы и понятия и здесь никто не отменял.

— А-а-а-а-а-а-а-а!!! — внезапно заорал и рванулся к лежащему поодаль автомату один из «крыс». — Суки грёбаные, не…

Свистнул в воздухе нож — и мародёр, остановленный в прыжке, запрокинулся и захрипел, захлебнувшись собственной кровью. Судорожно пытаясь зажать рану, он рухнул на землю, содрогаясь, булькая и брызгая алым из рассечённого горла.

Койот брезгливо отстранился, терпеливо подождал, пока немного не иссякнет кровавый гейзер и со спокойной улыбкой маньяка подобрал нож и бережно вытер его о куртку убитого.

Отдав несколько коротких распоряжений касаемо пленных, Кирпич склонился над девушкой. Коснулся щеки.

— Ксанк, — тихо позвал он. — Ты там живая?

Никакой реакции. Ни вздоха, ни стона. Обеспокоенный, «браток» припал ухом к её груди. Сердце билось — редко и тихо, но всё же билось.