Татьяна Живова - Дети Зоны: альтернативная история

Новости, естественно, в основном были о житье-бытье той самой снорочьей стаи, с которой она когда-то бегала. Их вожака, которого Ксанка называла Острозубом, она когда-то нашла в лесу и вылечила травками от многочисленных ран, полученных в драке за лидерство в стае. Снорк, ставший таки вожаком, запомнил её и позже, когда стая наткнулась на беззащитного человечьего детёныша, не дал сородичам сожрать Ксанку на обед. А потом она и сама, потеряв мать, которая однажды куда-то ушла из их убежища и не вернулась обратно, прибилась к Стае и стала бегать с ней. Было Ксане тогда лет десять, и своим детским, аномальным умом зачатого, выношенного и рождённого в Зоне существа она совершенно не понимала, как это можно бояться порождений Зоны!

А вот людей она боялась. Особенно в самые первые месяцы жизни среди них.

Правда, со временем Ксана привыкла к людям и научилась побеждать свой страх перед ними. А ещё позже, видя, что они не помышляют обидеть её, и вовсе осмелела. Среди сталкерской братии у неё появились знакомые и даже друзья. В Деревне Новичков очень пригодились её знания и умения травницы, и вскоре приёмную дочку Жабы знал в Зоне чуть ли не каждый пятый охотник за хабаром. Сталкеры и люди из группировок всё чаще обращались к ней за врачебной помощью, и многим новичкам странно было наблюдать, как солидные, грубоватые мужики в такие вот моменты беспрекословно слушаются маленькую худенькую девочку и изо всех сил стараются при ней не выражаться.

Жабу, правда, иногда беспокоила эта популярность его приёмыша среди сталкеров. Почти с самых первых недель её пребывания в Деревне Новичков он заметил, что рядом со вполне объясняемой диковатостью и стеснительностью в его девочке уживается потрясающая, просто нереальная доверчивость и наивность. Особенно это проявлялось в те моменты, когда кому-то нужна была её помощь. Робкий и неловкий Детёныш тогда на глазах преображался в маленькую добрую фею, с распахнутой едва ли не настежь душой спешащую на помощь.

Время шло, Ксана взрослела, но оставалась всё такой же — по-детски наивной и доверчивой. Со временем Жабе стало ясно, что за время неприкаянной дикой жизни среди мутантов она либо серьёзно отстала в умственном развитии от сверстников — либо такой и родилась. И это тоже доставляло ему немало переживаний. Мало ли в Зоне мерзавцев, которые не посмотрят, кто перед ними, которым обмануть или обидеть столь доверчивое и открытое существо — за удовольствие?

Беспокойства добавляли и некоторые повадки Детёныша. Ещё в те дни, когда они только-только познакомились, Панас обратил на это внимание. К примеру, в опасные или требующие максимальной сосредоточенности моменты, девочка припадала к земле, раскачиваясь и принюхиваясь, словно охотящийся снорк. И в разговорах упорно продолжала считать себя снорком. Огромного труда стоило Жабе убедить её не демонстрировать людям своих «талантов»!

— Если люди узнают, что ты была в стае снорков, они убьют тебя — предупредил он. — Или отвезут в очень нехорошее место, где станут изучать. Разберут по косточкам… тебе это надо?

Такой довод Детёныша убедил, и с тех пор она старалась всячески следить за своим поведением. И снорком называть себя перестала. И со временем превратилась во вполне обычную — с точки зрения окружающих — девочку.

Но тем не менее людей — точнее, довольно многого из того, что они совершали — она бояться не перестала.

Ксана так и не смогла понять и смириться с тем, что убивать можно не только ради еды или защиты своих детёнышей, охотничьих угодий или добычи — как это делали звери и порождения Зоны. Ради выгоды, наживы, удовольствия, развлечения, мести, просто так…

Как это делали люди.

Тёмная Долина в очередной раз оправдывала своё название. Серые тучи клубились над заброшенными постройками, с неба сеял мелкий нудный дождик из тех вредных дождей, которые словно не могут для себя решить — прекратиться им совсем или перерасти во что-то более существенное.

Трое сидели на полуразбитых бетонных плитах, оставшихся от какого-то здания и потерянно, бездумно смотрели в дождь. Они будто не замечали, как вкрадчивая влага всё сильнее пропитывает их пятнисто-серые комбинезоны, копится в волосах, стекает по лицам. Лица всех троих были измученными, осунувшимися и отрешёнными, в глазах застыли растерянность и непонимание. Время от времени странная гримаса искажала то одно, то другое лицо, словно человека терзала изнутри какая-то боль.

Рядом с каждым из этой странной троицы лежало их личное оружие — хорошее, мощное и видно, что привычное их рукам. Но теперь эти руки были бессильно опущены.

Дождь всё сеял и сеял.

Один из «пятнистых» пошевелился. Окинул взглядом товарищей, посмотрел вокруг.

— Идти надо… — медленно проговорил он.

— Куда? — после паузы обронил один из товарищей. Голос его был таким же тусклым и невыразительным.

— Не знаю. Куда-нибудь. К людям…

— Так они нас и ждали… — мрачно хмыкнул собеседник.

Третий их товарищ вообще молчал. Он сидел, сгорбившись и уронив голову на руки. Весь вид его говорил о том, как же ему худо.

— А деваться-то куда? — буркнул первый. Несмотря на то, что выглядел он таким же потерянным, как и его товарищи, что-то выдавало в нём вожака.

Остальные промолчали.

Неожиданно в соседнем — полуразбитом, как все местные постройки, ангарчике хрустнула бетонная крошка под чьей-то осторожной ногой. В пустом дверном проёме мелькнула щуплая человеческая фигурка в простой брезентовой одежде.

Люди мгновенно потянулись за оружием, но было в их движениях что-то от сломанных кукол-автоматов — вроде и похоже, да не то же. Вожак поднял ладонь, призывая товарищей к спокойствию. Глаза его несколько оживились.

— Эй, сталкер! — негромко позвал он. — Подойди к нам… Пожалуйста!

Тот, кто прятался в доме, затих. А потом оттуда послышался неожиданный для этих мест юный и звонкий голосок:

— А вы стрелять не будете?

На лице вожака отразилась слабая эмоция — он недоумённо приподнял бровь, озадаченный этим голосом.

— Мальчишка там, что ли?.. — пробормотал он, вглядываясь в темноту дома. — Не будем, не бойся. — добавил он громче. — Выйди, прошу тебя.

Зашуршали лёгкие и осторожные шаги, из темноты внутри дома выступил некто, одетый как сталкер-новичок — в потрёпанные джинсы, брезентовую куртку и — неожиданно — со школьным рюкзачком за спиной вместо нормального туристского, с какими ходили сталкеры. Пришелец был невысок, щуплого телосложения, лицо его пряталось в тени от надвинутого капюшона.

Оружия при нём не наблюдалось. Вообще никакого, и трое «пятнистых» один за другим недоумённо опустили автоматы.