Сергей Панченко - S-T-I-K-S. Брат во Христе

Варн пережил рядом с Тараном его смерть на костре. Он понимал, что Рэб чувствует все, что чувствует мутант. В голове не укладывалось, как можно было это вытерпеть? Кем должен был стать человек после этого? Но Рэб вытерпел, потому что понимал, что мутант наделает бед, если его отпустить и поставит под удар всю группу. Это была жертва. Рэб пережил страшную смерть, но не умер. Многие ли поняли цену поступка? Варн был уверен, что не все.

Переселился вместе с ним в благословенный Затерянный мир, укрытый горами от лишнего взгляда. Но там, где должен был начаться самый счастливый период жизни, случилось предательство. Варн не мог понять, почему его так тронуло именно оно. В его мире предательства не было как такового, ему придумали другое название — предпочтительная необходимость. Варн видел то, чего не видели жители созданного им поселка. Рэб, выросший до размеров жуткого монстра, больше походил на бродячего пса, слоняющегося вокруг дома, из которого его выгнали.

Однако и это не сломило его, не обозлило и не сделало хуже. Рэб, не раздумывая, вступил в схватку с армией непрошенных гостей. Что-то надломилось в душе Варна. Фундамент, который закладывался в нем с детства, треснул, грозя не выдержать на себе тяжесть новых представлений о жизни. Собственные достижения показались Варну иллюзорными и пустыми, миражами за которыми он гнался вместе с такими же людьми, как он. Зачем? Чем одна ступень его достижений отличалась от другой? Совершенно ничем.

Варна взяла за «жабры» такая апатия, что он не смог внятно объясниться с теми, кто позволил ему воспользоваться матрицей Улья.

— Устал. — Вяло объяснил Варн свое состояние. — Столько информации пришлось обработать.

— Результат будет?

— Я не нашел ничего важного. Попробую зайти к проблеме с другой стороны. — Он намеренно соврал, не желая привлекать лишнее внимание к Рэбу.

Варн вернулся, как и обещал, ровно через двое суток. Праздные разговоры среди ученых стихли, воцарилась деловая атмосфера, минут назад на которую не было и намека.

— Я привез обработку генома мутанта! — Варн поместил какой-то предмет под прозрачный монитор.

На экране завертелись цепочки ДНК. Некоторые пары аминокислот выделялись красным цветом.

— Вы видите это? — Спросил он у синих балахонов.

— Этого не может быть. — Ответил кто-то. — Для этого ему нужно было…

— Стоп. Я решил засекретить эту информацию.

— Что со мной? — Не удержался от вопроса Рэб. Он слышал разговор.

— С тобой случились странные вещи, ты мутант-немутант. Такого в Улье еще не было.

— Почему это случилось со мной?

— Я сам хотел узнать у тебя. Ты хорошо помнишь момент, когда попал в Улей?

— Сам момент я не помню, я потерял сознание. Я могу еще рассказать, но не уверен, что ее должен знать кто-то, кроме вас.

— Ты уверен?

— Это в ваших интересах.

— Покиньте помещение. — Стальным голосом приказал Варн.

Ученые неорганизованно вышли.

— Говори.

— В общем, перед тем, как мне попасть в Улей, я встретил вас. Вы плохо выглядели, как человек, ведущий бродячий образ жизни.

— Это смешно. Ты выдумываешь?

— Нет, так и было. Я помню ваш голос, сильный и чистый, и предложил вам тогда петь в церковном хоре. А потом, я потерял сознание. Очнулся, уже в Улье.

— Слушай, Рэб, я не знаю, как ты это делаешь, может быть это твой дар, забираться в сознание людям, но ты полярно поменял мой взгляд на тебя. Неделю назад ты был, пусть и не совсем обычным монстром, но все равно, монстром, которого утилизировали без всякого сожаления и даже не вспомнили бы потом, что был такой. А теперь, я не могу понять, почему я вижу вместо тебя человека. Передо мной прошли тысячи, и я их не помнил, а ты зацепил.

— Я умею проникать только в сознание мутантов. Вас я не трогал совершенно. Видимо, другие мутанты не изливали вам душу.

— Видимо, но они и не способны на это, как и говорить неприятные гадости.

— Простите, я просто хотел…

— Я понял, что ты хотел. Ты возомнил себя мессией, несущим доброе и вечное в массы.

— Я не считаю себя мессией, просто есть что сравнить и сделать выводы. А когда я вас узнал, понял, что все не так просто.

— Допусти, если я тебе поверю, что ты меня видел, каким я был? Я имею ввиду не внешний вид.

— Вы были другим, если честно. В вас не было ничего военного.

— С чего ты взял, что я военный? — Удивился Варн.

— Это видно, форма, походка, стальной голос и желание беспрекословного подчинения.

— Я машина?

— Механизм.

— Обидно.

— Зато, правда. Вы не расскажете, почему я превратился в мутанта, но не стал им?

— Нет, я еще не решил, что делать с результатами. Прикончить тебя и уничтожить их, или же пустить дальше. Кое-кто надо мной, может решить, что такой вариант, как ты чересчур бесчеловечно и зарубить, а кое-кто решит, что ты новая раса и стоит размножить вас в Улье.

— Вы сами, как думаете?

— Признаться, я первый раз в жизни нахожусь в сильном замешательстве. Ты зародил во мне сомненье. Своими речами ты отравил мою душу, поселив в ней неуверенность.

— Я открыл окно и впустил свежий воздух. Со мной случилось то же самое. Мои представления о жизни с трудом покидали меня. Для этого понадобилось, чтобы я пережил боль, страх, смерти близких, одиночество. За это я получил понимание настоящего счастья. Объяснить словами сложно, это надо пережить.

— И что теперь, ты каждый раз просыпаешься с блаженной улыбкой на губах, с чувством непроходящего счастья?

— Вы не верите мне?

— Я пытаюсь понять, на самом ли деле все как ты рассказываешь, или ты пытаешься завербовать меня в свою веру?

— Если вы задавали себе вопрос, зачем я живу так, как живу, то у меня есть шанс помочь вам зажить по-другому. Только я не собираю адептов своей веры. Её и нет, как таковой, мне не нужны последователи, потому что это приведет к поклонению и опять все придет к тому с чего я начал.

— Работа в храме?

— Вот именно, работа.

— Подумать только, мутант-монах-проповедник! — Варн неожиданно отключил внешний барьер силового поля и вошел в «клетку» к Рэбу. — Послушай, Рэб, порядок, есть порядок, я выбил для тебя два дополнительных дня, остался еще день, завтра решится твоя судьба. То есть, как решится, выход для мутантов отсюда один, в страну вечной охоты, как говорят индейцы.

Рэба поразил поступок офицера, но еще больше, назначенная дата смерти. Сердце, по-человечески заныло.

— Спасибо, что дали мне эти дни. — Произнес Рэб. — Хоть, поговорили по душам.

— Мне страшно не хочется этого делать. — С Варна спала военная выправка, его руки сделали несколько хаотичных движений. — Я могу устроить тебе побег. А?

Рэба вдохновило предложение, особенно на фоне приговора.

— А вам что за это будет?